Пророчество атлантов - Томас Гриниас Страница 12

В вагоне-ресторане пришлось подождать пару минут, пока освободится радиотелефон. Конрад скользнул в кабинку, на ощупь вытянул из-под металлической полочки конверт с картой и позвонил Серене.

Штаб-квартира ООН, Нью-Йорк

Китайцы назвали двадцать пять километров новостроек, возведенных к Олимпиаде-2008, скромненько — «Ось цивилизации». В пантеоне современной архитектуры ей было суждено занять место рядом с такими чудесами света, как сеть скоростных дорог в США, Панамский канал и тоннель под Ла-Маншем.

Однако для Серены Сергетти, выступающей перед Генеральной ассамблеей, новостройка была очередной глобальной катастрофой, которую устроило государство, подвергнув опасности древние храмы, флору, фауну и миллион беззащитных жителей, потерявших жилье, — и все лишь потому, что Китай решил продемонстрировать миру растущие амбиции.

— Со всех сторон поступают сведения об эпидемии птичьего гриппа, свирепствующей в провинциях, среди нищеты и грязи, куда изгнаны бездомные. Правительство отказывается признать возможность угрозы глобальной эпидемии, не говоря уже о помощи беднейшим слоям населения страны.

Разумеется, у китайского посла в ООН было другое мнение, которого он не скрывал. Все утро ему пришлось опровергать слухи о том, что в Китае не существует свободы слова, что людей казнят в тюрьмах без суда и следствия, а органы казненных изымают для трансплантации. А теперь еще и с птичьим гриппом разбираться — и это всего лишь за несколько недель до начала олимпийских игр в Пекине!

— Хотелось бы возразить, рост промышленности и развитие Пекина подняли планку уровня жизни народа и улучшили здравоохранение, — промямлил его переводчик.

— Хотя бы не мешайте нам помогать обездоленным, господин посол.

Серена прочла выдержки из доклада о помощи Индонезии после цунами 2004 года, о последствиях урагана 2005 года, который стер с лица земли Новый Орлеан: в результате этих катастроф более миллиона человек лишились жилья.

— По словам главы Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, решение некоторых глобальных проблем не по силам одному правительству, — продолжила она. — У церкви — католической, протестантской и православной — по всему миру не меньше миллиона пунктов помощи. Куда бы ни пришла беда, всюду найдется местная церковь, где помогут пищей, кровом, медицинскими препаратами, оборудованием и человеческим участием. Мы готовы помочь и вам.

— Спасибо, сестра Сергетти, мы сами позаботимся о нашем народе, — ответил китайский посланник, и дальнейшее обсуждение было отложено.

Серена вернулась на место, вспомнив еще одного человека, которому «хотелось бы возразить», — Конрада Йитса. Она покинула его ради церкви, ради той самой надежды человечества, о которой только что говорила. Но Конрад считал, что именно церковь воспрепятствовала их любви.

Подняв громоздкий, нелегкий белый наушник, Серена села. Для большинства делегатов работали переводчики в кабинках наверху. Серена бегло говорила на многих языках, и перевод ей был не нужен: наушниками она пользовалась, чтобы, не привлекая внимания, принимать сообщения от секретаря. Только что Серена получила сообщение на итальянском, что в зале для прессы ждет некий Карлтон Ярдли из журнала «Новая Атлантида» для запланированного интервью.

Сердце екнуло.

«Наверно, он что-то выяснил», — подумала Серена и тут же смутилась, осознав, что на самом деле она просто рада видеть лицо Конрада, небритое, но такое родное.

Серена вышла из зала в переполненное фойе, достала смартфон и вызвала Бенито с машиной. В полумраке застекленного зала пресса собиралась у входа, за синей бархатной лентой. Туда Серена и направилась, как вдруг откуда-то вынырнул Макс Сиверс и преградил путь к Конраду.

— Серена! — Макс приветливо улыбнулся.

Серене пришлось остановиться. Прежде чем президент США назначил Макса помощником при Министерстве обороны. Сиверс часто снабжал Серену бесплатной вакциной для гуманитарных миссий в Африке и Азии, поэтому его нельзя было проигнорировать.

— Дежа-вю, Макс. Кажется, всего несколько дней назад именно здесь ты показывал мне весьма загадочные фотографии. Какими судьбами вновь пожаловал?

— Бью в барабаны и здесь, и на Капитолийском холме — идет пандемия гриппа. А ты? Говорят, ты объясняла китайцам, где строить новую плотину?

Серена украдкой посмотрела в сторону толпы журналистов, откуда многочисленные объективы выхватывали появляющихся время от времени высокопоставленных лиц. Конрад заметил ее и махнул рукой.

— Как тебе обновленный Пекин? — спросила она, уводя Макса от входа в зал для делегатов.

— Технологическое чудо, — ответил Макс, стараясь успевать за ней. — Впрочем, китайцам надо отдать должное — они предусмотрели все случайности. Даже церемония открытия назначена на восьмое августа, потому что цифра «8» для них счастливая.

— Да, ведь это же восьмой день восьмого месяца восьмого года нового тысячелетия! — с деланным удивлением произнесла Серена. — А я-то считала, что знак дьявола — три шестерки. А ты что думаешь по поводу миллиона обездоленных этой Олимпиадой?

— Ты говоришь о тех, у кого дома и так не было ни водопровода, ни электричества? — съехидничал Макс. — По-моему, это называется прогресс.

— А разрушение древних храмов, их собственной истории? — Серена искоса посмотрела на него.

— Очевидно, китайцы не разделяют твою любовь к древним храмам. Они смотрят в будущее — знают, что появится другая цивилизация и снесет их Олимпийский парк так же, как они сносят древние храмы.

Серена остановилась.

— Интересно, ты бы так же отнесся к разрушению этих храмов? — Она указала на очертания Манхэттена, в сторону от зоны для прессы, подальше от Конрада.

Макс проследил за ее жестом и улыбнулся.

— Будь это деяние Божье, вроде цунами, мое горе не знало бы предела. Но если правительству понадобится затопить район для блага общества, как поступили китайцы, — это другое дело. Ты видела?

Макс подвел Серену к макету города в фойе — официальному плану развития олимпийской зоны Пекина. Табличка гласила: «Ось цивилизации». Бесконечный пиар.

— Впечатляет, правда?

Серена взглянула на макет нового центра. Китайцам удался двадцатипятикилометровый бульвар, соединяющий Олимпийский парк на севере и императорский Запретный городе площадью Тяньаньмэнь. Над частью бульвара висела табличка: «Тропа тысячелетий».

— Ну не опрометчиво ли, Макс? Эта пекинская ось выглядит в точности как Новый Берлин, который так и не удалось построить Гитлеру.

— Забавно, что ты об этом упомянула, — рассмеялся Макс. — Архитектором был Альберт Шпеер-младший, сын того самого Шпеера, который проектировал Новый Берлин для величественной империи Гитлера, «германскую столицу мира», столицу так называемого Тысячелетнего рейха.