Бора-Бора - Альберто Васкес-Фигероа Страница 13

– И даже Совет не вправе его нарушить?

– Больше чем кто-либо.

– Хорошо, – согласился Тапу Тетуануи с удивившей учителя покорностью. – Очень хорошо, что я узнал об этом.

На следующий день он встретился с Ветеа Пито и Чиме из Фарепити, и, хотя вначале оба и слышать не хотели о сумасбродных идеях Тапу, тому в конце концов удалось убедить друзей помочь ему.

Тремя днями позже, когда весь Совет собрался на руинах марае, трое юношей предстали перед самыми уважаемыми в деревне людьми и попросили разрешения изложить свои требования.

– Ну и что же у вас могло такого необычного приключиться? – недовольно произнес Роонуи-Роонуи. – Разве вы не видите, что нам нужно решать по-настоящему важные вопросы?

Тапу Тетуануи молча указал на голову дикаря, а затем сказал с напускным спокойствием:

– Мы нижайше просим Совет отдать нам нашего пленника.

– Пленника? – удивился великий военачальник. – Вы что, сошли с ума?!

– Ничуть не бывало, – услышал он в ответ. – Закон гласит: всякий пленный, если его семья не внесла за него выкуп в течение месяца со дня пленения, становится собственностью того, кто взял его в плен… – Тапу сделал многозначительную паузу. – А сегодня как раз исполняется месяц с тех пор, как мы захватили великана.

В храме повисла гробовая тишина. Некоторые члены Совета растерянно переглядывались, глаза некоторых сверкали гневом, и только у Мити Матаи на губах играла хитрая улыбка.

– Это дурацкий закон! – воскликнул наконец Роонуи-Роонуи. – И я не стану ему следовать! Мы еще не закончили изучать татуировки на теле пленного.

– Дурацких законов не существует, – перебил его Хиро Таваеарии, беря инициативу в свои руки. – И никто не имеет права нарушать их, ни под каким предлогом! – Затем, повернувшись к юношам, он произнес: – И что же вы хотите делать со своим пленником?

– Продать его, – честно признался Ветеа Пито.

– Продать? И кому же?

– Тому, кто заплатит.

– И какова будет цена?

– Три места на борту «Марара».

– Этого-то я и боялся, – сказал старик серьезно, хотя было видно, что происходящее его забавляет. – Но если мы согласимся с вашим требованием, мы нарушим другой закон.

– Какой закон? – спросил Тапу Тетуануи.

– Который гласит: всем, кто не достиг совершеннолетия, запрещено воевать. – Голос старика правителя звучал подчеркнуто торжественно. – И закон этот более древний, чем тот, к которому обращаетесь вы.

– Но ведь никто и не собирается отправляться на войну. – Глаза Тапу лукаво блеснули. – Как сказал человек-память, всякая война между островами только тогда возможна, когда истечет более трех месяцев с начала безуспешных мирных переговоров. – Тут Тапу не мог удержаться и улыбнулся, обнажив крупные, как у кролика, зубы. – Насколько мне известно, никаких переговоров с этими дикарями не велось, а потому и никакой войны не объявлялось.

– Вот ведь хитрющий сукин сын! – в сердцах воскликнул Роонуи-Роонуи.

Хиро Таваеарии строго посмотрел на великого воина.

– На Совете недопустимо произносить бранные слова, – одернул его старик. – Впрочем, и в любом другом месте бранить мальчишек не стоит. Они лишь заявляют о своих правах, которые предоставляет им закон, закон, установленный наимудрейшими из наших предков. Мы обязаны уважать их требования, подумать над ними и учесть, что в конечном итоге их стремления похвальны. – Тут он снова обратился к обеспокоенно переминавшимся с ноги на ногу молодым людям: – Кто вам рассказал об этих законах? И не пытайтесь обмануть меня. Совершенно очевидно, кто-то дал вам совет, ибо вы слишком молоды и неопытны, чтобы столь хитро вести себя, – закончил он.

Тапу Тетуануи молча показал на не принимавшего участия в дискуссии и тихо сидящего в стороне Мити Матаи.

– Он.

– Я?! – крайне удивился тот, не веря своим ушам. – Я ни с кем и никогда не говорил на эту тему.

– Да, не говорили, – легко согласился Тапу. – Но когда я спросил вас, как следует вести лодку, если плывешь против пассатов, вы ответили мне: «Нужно заполнить трюм водой, чтобы она поднялась выше ватерлинии, и чем выше, тем лучше, – так судно станет оказывать наименьшее сопротивление. Затем нужно найти попутное течение, потому что ветры в дневные часы утихают, а течения остаются все время». – С этими словами он усмехнулся и добавил: – Что мы и сделали. Мы поступили так, как вы нам посоветовали.

Мити Матаи на минуту задумался над ответом. Потом, чуть заметно покачав головой, обратился к Хиро Таваеарии, который, как и большинство присутствующих, ждал ответа великого воина:

– Это твой ученик?

Старик с гордостью кивнул:

– И очень способный.

– Теперь он станет моим учеником, – заявил Мити Матаи и обратился к членам Совета: – Как капитан «Марара» я желаю воспользоваться своим правом зачислять в команду тех людей, которых посчитаю полезными и способными. Я хочу взять в плавание Тапу Тетуануи. Я верю, что он способен к морскому делу не менее, чем к риторике. И пусть некоторые назовут его непревзойденным хитрецом или капризным мальчишкой…

Тапу Тетуануи движением руки перебил великого воина, указывая на своих товарищей:

– А они?

Мити Матаи строго посмотрел на юношей, будто оценивая их способности:

– Они тоже отправятся в плавание.

Ветеа Пито и здоровяк Чиме из Фарепити низко поклонились и уже было шагнули вперед, пытаясь упасть на колени и поцеловать ноги великого воина, но Мити Матаи решительно остановил их.

– Не радуйтесь раньше времени! – предупредил он. – Придет время, когда вы будете мечтать вернуться домой хотя бы вплавь. – Он посмотрел на Чиме: – Ты будешь сидеть на веслах, пока не сотрешь руки до крови… А ты – у тебя очень хорошая кожа – станешь моим человеком-возвращение.

– Человеком-возвращение? – испуганно произнес бедный Ветеа Пито. – Храни меня бог Тане!

– У тебя еще есть время отказаться.

Гордый ныряльщик на несколько секунд задумался, затем, посмотрев по сторонам, как бы ища поддержки и не находя ее, наконец с видом приговоренного к телесному наказанию преступника согласился.

– Никогда я не откажусь от задуманного! – воскликнул он. – Я буду твоим человеком-возвращением!

– Хорошо! – удовлетворенно произнес достопочтенный Хиро Таваеарии, давая понять, что вопрос решен. – Теперь убирайтесь отсюда, потому что нам еще многое необходимо обсудить.

Трое товарищей, преисполненные осознания собственной важности, согласились с решением Совета и, отвесив уважительные поклоны, удалились из храма. Но как только они завернули за угол, тут же устроили на песке шумную возню: от радости они толкались, кувыркались и обнимались, словно проказливая ребятня.

Конец ознакомительного фрагмента