Д'Арманьяки-2 - Люттоли Страница 2

– Похоже, это действительно наш злейший враг…последний оставшийся в живых отпрыск Д,Арманьков. Вы выяснили, где находится цыганка с мальчиком?

– Да, отец мой. По рассказу цыгана, она живёт отдельно от табора. Вроде бы она купила дом в маленькой деревушке между Арлем и Тулоном. Цыган вызвался отвести туда наших братьев. Этой ночью они нападут на цыганку с ребёнком.

– Они должны быть живыми, когда я увижу их! Или же я должен видеть его мёртвое тело, – в голосе главы ордена появилась холодная угроза. – Я предупреждал вас. Я лично должен убедиться в том, что этот мальчик и есть отпрыск Д,Арманьков.

– Наши братья осведомлены и сделают всё, как вы того и желали. Они привезут мальчика сюда.

– Тебе следует вернуться назад на случай непредвиденных обстоятельств. Мы должны исключить любую, даже малейшую возможность спасения мальчика.

– Я немедленно отправляюсь в Арль, отец мой!

Человек со шрамом снова поцеловал руку Лануа и, пятясь назад, покинул мавзолей. Некоторое время после его ухода глава ордена пребывал в глубокой задумчивости. Его лицо снова стало непроницаемым для постороннего взгляда. Лануа редко выдавал свои подлинные чувства. Сегодняшний день стал исключением. И тому была причина. Он никогда не мог смириться с мыслью, что в тот день, когда они сумели уничтожить графа Д,Арманьяк, они упустили новорождённого мальчика. А ведь именно он, являл для ордена наивысшую угрозу. Все эти три года Лануа полагал, что роковое предсказание рушит все их труды и оберегает жизнь мальчика. Эта мысль вносила ужас в душу Лануа, ибо он страшился часа, когда предсказание действительно может осуществиться. Он страшился этого, но не признавался в этом никому. Даже себе. И вот теперь…такая удача. Уже сегодня все его опасения останутся в прошлом. Глава ордена резко поднялся и направился к одному из трёх выходов, имевшихся в мавзолее. Оба монаха следовали за ним по пятам. Через дверь они вышли в соседнее помещение, гораздо меньшее, чем сам мавзолей. Здесь имелся ещё один вход, за исключением того, откуда появились они. В левом углу помещения имелся каменный колодец, наполненный водой. Сюда и подошёл глава ордена. Остановившись у каменного круга, он достал из внутреннего кармана маленький пузырёк с синеватой жидкостью. Вначале он пристально разглядывал его, а затем откупорил и вылил содержимое в воду. Пустой пузырёк полетел в воду вслед за содержимым. После совершённого действия, глава ордена некоторое время пристально смотрел на воду, отслеживая все изменения. Практически за короткое время цвет воды изменился, приняв желтоватый оттенок. Глава ордена отметил про себя эти изменения. Чуть позже по его знаку один из сопровождающих его монахов прошёл к другому выходу и исчез за дверью. Тотчас же за дверью послышался шум. Она снова отворилась. Появились уже три человека. Двое монахов тащили связанного по рукам и ногам молодого человека. Ко всем прочим страданиям, ему и рот заткнули куском грязной материи. Оттого он лишь вращал расширившимися от ужаса глазами вокруг себя, пытаясь понять этот странный ритуал, который, несомненно, его пугал. Пленника подтащили к колодцу. Затем по молчаливому знаку главы ордена, приподняли и поставили на ноги. Руки у пленника были связаны за спиной. Это обстоятельство позволило пропустить палку у него под мышками. С какой целью это делалось, стало ясно позднее, когда те же двое монахов подняли пленника и осторожно опустили в колодец. Воды в колодце оказалось совсем немного. По этой причине один конец палки сразу же упёрся в дно, второй же лёг на верхний край. В виду таких незамысловатых действий, одна половина тела пленника оказалось в воде, а вторая же снаружи. Снаружи осталась и голова пленника, что позволяло ему всё ещё дышать. Едва пленник оказался в колодце, как глава ордена сделал несколько шагов назад. Все трое монахов последовали его примеру. И все трое вслед за ним устремили напряжённый взгляд в сторону колодца. Вначале пленник лежал тихо. Видимо, он никак не мог прийти в себя. Страх сковал все части его тела. Но мало помалу, он начал дёргаться. Вначале едва заметно. Но с каждым мгновением всё сильней и сильней. Пленник стал издавать глухие звуки. Видимо он кричал, но кляп не позволял услышать что именно. Эти звуки усиливались, едва голова, которая постоянно металась из стороны в сторону, касалась воды. Прошло ещё немного времени, и на одежде пленника появились едва заметные дыры. Он начал извиваться всем телом и как следствие, биться о воду. Брызги полетели из колодца, но все четверо сохраняло достаточное расстояние от колодца, чтобы избежать нежелательного соприкосновения. Тем временем мучения несчастного продолжались. Вода буквально начала выедать одежду пленника. На оголённой коже начали появляться мелкие волдыри. Эти волдыри распространялись по всему телу. Затем они начали лопаться. На месте, где они лопались, кожа сходила вместе с волдырями, оставляя на месте кровоточащую рану. Вскоре боль стала совершенно невыносимой. Его лицо посинело. Изо рта хлынула пена. Частые конвульсии пленника привели к тому, что его тело начало сползать по палке вниз. Понемногу оно стало погружаться в воду. Один из монахов направился, было, к палке, но Лануа остановил его.

– Уже не имеет значения, – коротко изрёк он, и ещё раз взглянув на левую руку несчастного всё ещё торчавшую над водой, добавил, – яд слишком сильный. Признаки отравления проявляются слишком рано. Это очевидно. И очень опасно. Передайте нашим братьям, пусть найдут средство замедлить действие состава.

Нефиза

Нефиза в сотый раз подошла к окну. Однако, как она ни всматривалась наружу, так ничего и не смогла разглядеть. Кромешная темнота. Даже луны не видно. Лишь звуки. И этот омерзительный…вой. Он повторялся раз за разом заставляя её неосознанно волноваться. В душе у Нефизы появилась странная тяжесть. Как она ни старалась, так и не сумела избавиться от неприятного ощущения надвигающейся беды. Однако очень скоро её мысли направились в другое русло. Она оперлась рукой о стену и, прильнув к стеклу, ещё раз попыталась проникнуть сквозь черноту за окном.

– Где же он? – с беспокойством прошептала она. Она отошла от окна. Посреди маленькой комнаты стоял грубо сколоченный стол. На нём лежал хлеб и кувшин с молоком. Рядом стоял табурет с кривыми ножками. Бегло осмотрев всё это, Нефиза устремила глубоко нежный взгляд на маленького мальчика, который мирно посапывал на топчане в углу комнаты. Одеяло слетело с него на пол, открывая белую ночную рубашку с открытым воротником. Нефиза подняла одеяло, но не стала накрывать мальчика. С ним в руках она села на край постели. Она некоторое время с мягкой улыбкой смотрела на него, а затем отложила одеяло в сторону и, потянувшись, убрала прядь волос с лица спящего мальчика. Он даже не почувствовал это движение. Нефиза разглядывала длинные, русые волосы, рассыпавшиеся на подушке. Смотрела на два румянца, что украшали припухлые щёки. На красивый овал лица и длинные ресницы, которые время от времени вздрагивали. Не удержавшись, Нефиза коснулась рукой головы мальчика и с любовью в голосе, прошептала:

– Ты такой же красивый, как и твой отец!

Внезапный стук в дверь заставил её вздрогнуть. Она резко убрала руку и, поднявшись, направилась к двери. Не открывая засов, Нефиза негромко спросила: