На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго - Николай Манвелов Страница 2

Как известно, на кораблях русского флота вставали очень рано. Рано и обедали. А после обеда команде полагался сон, причем отношение к отдыху экипажа было более чем почтительное. Вот что пишет об этом известнейший российский писатель-маринист Константин Станюкович:

«От двенадцати до двух часов по полудни команда отдыхает, расположившись на верхней палубе. На корвете тишина, прерываемая храпом. Отдых матросов бережется свято. В это время нельзя без особой крайности беспокоить людей. И вахтенный офицер отдает приказания вполголоса, и боцман не ругается.

Не все, впрочем, спят. Улучив свободное время, несколько человек, забравшись в укромные уголки, под баркас или в тень пушки, занимаются своими работами: кто шьет себе рубашку, кто тачает сапоги из отпущенного казенного товара».

Но все-таки главной традицией, привитой Петром Великим, было отношение к морю. Вот что писали современники в этой связи о пристрастиях первого российского императора:

«Карточной игры, охоты и тому подобною он не жалует, и единственную его потеху, которою он резко отличается от всех других монархов, составляет плавание по воде. Вода кажется настоящая его стихия, и он нередко катается по целым дням на буере или шлюпке… Эта страсть доходит в деле до того, что ею от прогулок по реке не удерживает никакая погода: ни дождь, ни снег, ни ветер. Однажды., когда река Нева уже стала и только перед дворцом оставалась еще полынья, окружностью не более сотни шагов, он и по ней катался взад и вперед на крошечной гичке» [1].

Особое отношение у Петра было к его первому кораблю — знаменитому ботику, до сих пор сохраняемому в Центральном военно-морском музее Санкт-Петербурга как старейшая российская военно-морская реликвия.

Достоверной информации о происхождении этого небольшого суденышка (по некоторым данным, оно именовалось «Святой Николай») нет, но исследователи сходятся на том, что он прибыл в Россию приблизительно в 1640-х годах, а затем долгое время лежал в одном из сараев подмосковного дворцового села Измайлово. В мае 1688 года ботик отремонтировали, после чего Петр катался на нем по Яузе и в Просяном пруду, причем как на веслах, так и под парусом. Говорят, что более всего юного монарха забавило то, что судёнышко могло ходить против ветра

Последний раз на плаву ботик был в августе 1723 года, когда он встречал молодой, но уже мощный Балтийский флот. На руле был сам Петр Великий — в роли унтер-офицера квартирмейстера и под именем Петра Михайлова На веслах сидели вице-адмиралы Петр Сивере (умер в 1742 году) и Томас Гордон (умер в 1741 году), контр-адмиралы Наум Сенявин (умер в 1738 году) и Томас Сандерс (умер в 1743 году). Вице-адмирал Александр Меншиков (1673–1729) исполнял обязанности лотового [2]. Фельдцейхмейстер [3] флота Кристиан Отто (умер в 1725 году) был канониром Командовал ботиком 62-летний генерал-адмирал Федор Апраксин (1661–1728). Ботик на буксире торжественно прошел вдоль колонны боевых кораблей; ему салютовало более полутора тысяч орудий, на что суденышко отвечало выстрелами из своих мелкокалиберных пушечек.

Учитывая роль ботика в создании флота, который, одержав ряд блистательных побед над шведами, прочно утвердился на Балтийском море и способствовал достижению победы в Северной войне, Петр Первый издал указ, обязывающий все торжества на воде в день заключения Ништадтского мира [4] начинать смотром кораблей и участием в нем ботика. Однако после смерти Петра Великого этот указ был предан забвению. Лишь в 1761 году в Петропавловской крепости по проекту архитектора Александра Виста был сооружен павильон «Ботный дом».

Ботик всего лишь несколько раз покидал свой «дом». При праздновании столетия Санкт-Петербурга 16 мая 1803 года «Дедушка Русского флота» находился на шкафуте [5] стоявшего в Неве 110-пушечного линейного корабля «Гавриил». Почетными стражами ботика были четыре столетних моряка Петровского времени, доставленные в Санкт-Петербург специальным распоряжением императора Александра Первого.

В 1872 году ботик проделал в железнодорожном вагоне длительное путешествие в Москву, где открывалась Политехническая выставка, посвященная двухсотлетию со дня рождения Петра Великого. Осмотр Морского отдела экспозиции начинался, естественно, с знаменитого кораблика.

В 1928 году ботик из Петропавловской крепости перевезли в Петергоф и поместили в бывшем Птичьем вольере. В августе 1940 года исполком Ленсовета постановил передать судно на вечное хранение в Центральный военно-морской музей, который с тех пор он покидал только с июля 1941 года по март 1946 года, для эвакуации в Ульяновск.

И, наконец, расскажем о том, что собой представляет ботик. Это дубовое парусно-гребное судно, отделанное декоративной резьбой. Днище кораблика обито медными листами для предотвращения гниения. Водоизмещение его составляет 1,28 тонны, длина — 6,1 метра, ширина — 1,97 метра, осадка — 0,3 метра, высота мачты — 6,61 метра Ботик был вооружен четырьмя небольшими орудиями.

Ботик, хранящийся в Санкт-Петербурге, — не единственное сохранившееся до наших дней судно, которое помнит Петра Великого. В старинном русском городе Переславле Залесском, расположенном в Ярославской области на берегу Плещеева озера, до сих пор можно видеть транспортный бот «Фортуна» конца XVII века — судно потешной флотилии Петра Алексеевича Ботик хранится в специально построенной усадьбе-музее, открытой еще в 1803 году.

«Фортуна» несколько больше «Дедушки Русского флота». Длина ее составляет 7,3 метра, а ширина — почти 2,9 метра; медная обшивка, правда, отсутствует (возможно, она просто не дошла до наших дней). Парусно-весельное судно (оно имело десять уключин для весел и мачту) предназначалось для перевозки людей и грузов. Построен ботик из мореного дуба и сосны.

«Фортуна» — последнее сохранившееся судно флотилии из числа строившихся зимой 1691–1692 годов и ходивших по некогда глубокому озеру в навигацию 1692 года Всего в потешных баталиях участвовало более сотни судов различных классов: три яхты, карбасы [6], галеры и боты. Было даже два настоящих парусных корабля о 30 пушках каждый — «Марс» и «Анна». Флотилия сберегалась царским указом, однако сгорела во время сильнейшего пожара 1783 года Впрочем, сейчас флотилии было бы трудно бороздить воды озера За последние 300 лет уровень воды в озере понизился более чем на два метра (это, кстати, отлично заметно со ступеней лестницы, ведущей к усадьбе «Ботик»).