Джузеппе Бальзамо. Том 2 - Александр Дюма Страница 20

Конечно, Марк Антоний управлял Малой Азией, и у него было великое множество дел: он вершил суд, а так как сицилийцы – большие мошенники – подтверждением тому являются слова Ювеналия, – Марк Антоний действительно был очень занят. И у него всегда были наготове пять-шесть жарких на вертеле на случай, если его обязанности судьи позволят ему съесть кусочек.

У Людовика XV был в точности такой же обычай. Для послеобеденной охоты ему отлавливали накануне две-три лани и выпускали их с промежутком в час; одну из них король мог подстрелить в зависимости от расположения духа либо в самом начале охоты, либо позже.

В этот день его величество объявил, что будет охотиться до четырех часов. Итак, была выбрана лань, выпущенная в полдень: она должна была за это время успеть прибыть к месту охоты.

Графиня Дю Барри дала себе слово так же преданно следовать за королем, как сам король обещал следовать за ланью.

Однако человек предполагает, а Бог располагает. Непредвиденное стечение обстоятельств изменило хитроумный план графини Дю Барри.

Случай оказался для нее почти столь же капризным противником, как она сама.

Итак, графиня догоняла короля, беседуя о политике с герцогом де Ришелье, а король догонял лань. Герцог и графиня раскланивались с встречавшимися по дороге знакомыми. Вдруг они заметили шагах в пятидесяти от дороги, под восхитительным навесом из листвы, разбитую вдребезги коляску, опрокинутую колесами кверху; два вороных коня в это время мирно пощипывали один – кору бука, другой – мох, росший у него под копытами.

Лошади графини Дю Барри – великолепная упряжка, подарок короля – оставили далеко позади все другие экипажи и первыми подъехали к разбитой коляске.

– Смотрите, какое несчастье! – спокойно обронила графиня.

– Да, в самом деле, – согласился герцог де Ришелье с тою же невозмутимостью: при дворе сентиментальность была не в чести, – да, коляска разбита вдребезги.

– Уж не мертвый ли вон там, в траве? – продолжала графиня. – Взгляните, герцог.

– Не думаю: там что-то шевелится.

– Мужчина или женщина?

– Я плохо вижу.

– Смотрите: нам кланяются!

– Ну, значит, живой!

Ришелье на всякий случай приподнял треуголку.

– Графиня! – пробормотал он. – Мне кажется, я узнаю…

– Я тоже.

– Это его высокопреосвященство принц Людовик. – Да, кардинал де Роан.

– Какого черта он здесь делает? – спросил герцог.

– Давайте посмотрим, – отвечала графиня. – Шампань, к разбитой карете, живо!

Кучер графини свернул с дороги и поехал среди высоких деревьев.

– Могу поклясться, что это действительно кардинал, – подтвердил Ришелье.

В самом деле, это был его высокопреосвященство; он разлегся в траве, ожидая, когда покажется кто-нибудь из знакомых.

Увидев, что графиня Дю Барри к нему приближается, он поднялся на ноги.

– Мое почтение, графиня! – проговорил он.

– Как, это вы, кардинал?

– Я самый.

– Пешком?

– Нет, сидя.

– Вы не ранены?

– Ничуть.

– А каким образом вы оказались в таком положении?

– Не спрашивайте, графиня. Ах, эта скотина, мой кучер! И я еще вывез этого бездельника из Англии!.. Я приказал ему ехать напрямик через лес, чтобы нагнать охоту, а он так круто повернул, что вывалил меня и разбил мою лучшую карету.

– Не стоит горевать, господин кардинал, – молвила графиня, – французский кучер разбил бы вам голову или, по крайней мере, переломал бы ребра.

– Возможно, вы правы.

– Ну так утешьтесь поскорее!

– Я рассуждаю философски, графиня. Вот только я буду вынужден ждать, а это смерти подобно.

– Зачем же ждать, принц? Роан будет ждать?

– Придется!

– Нет, я скорее сама выйду из кареты, нежели оставлю вас здесь.

– Признаться, мне неловко, графиня.

– Садитесь, принц, садитесь.

– Благодарю вас, графиня. Я подожду Субиза, он участвует в охоте и непременно должен здесь проехать с минуты на минуту.

– А если он поехал другой дорогой?

– Это не имеет значения.

– Ваше высокопреосвященство, прошу вас!

– Нет, благодарю.

– Да почему?

– Мне не хочется вас стеснять.

– Кардинал! Если вы откажетесь сесть в карету, я прикажу выездному лакею нести за мной шлейф и побегу по лесу, подобно дриаде.

Кардинал улыбнулся и подумал, что, если он станет упорствовать, это может быть дурно истолковано графиней. Он решился сесть в ее карету.

Герцог уступил место на заднем сиденье и перешел на переднее.

Кардинал упорствовал, но герцог был непреклонен.

Вскоре лошади графини наверстали упущенное время.

– Прошу прощения, – обратилась графиня к кардинала, – вы, ваше высокопреосвященство, значит, примирились с охотой?

– Что вы хотите этим сказать?

– Дело в том, что я впервые вижу, чтобы вы принимали участие в этой забаве.

– Да нет, графиня! Я прибыл в Версаль, чтобы засвидетельствовать свое почтение его величеству, а мне доложили, что он на охоте. Мне необходимо было переговорить с ним об одном неотложном деле. Я бросился ему вдогонку, однако из-за этого проклятого кучера я не только лишился аудиенции у короля, но и опоздаю на свидание в городе.

– Видите, графиня, – со смехом заметил герцог, – господин кардинал откровенно вам признается.., у господина кардинала свидание…

– И повторяю: я на него опаздываю, – проговорил кардинал.

– Разве Роан, принц, кардинал, может куда-нибудь не успеть? – спросила графиня.

– Да, если только не произойдет чудо! Герцог и графиня переглянулись: это слово напомнило им о недавнем разговоре.

– Знаете, принц, раз уж вы заговорили о чудесах, я вам признаюсь откровенно: я очень рада встретить его высокопреосвященство и спросить, верит ли он в это.

– Во что, графиня?

– В чудеса, черт подери! – воскликнул герцог.

– Священное писание учит нас в них верить, графиня, – отвечал кардинал, постаравшись принять благочестивый вид.

– Я не говорю о древних чудесах, – продолжала наступление графиня.

– Какие же чудеса вы имеете в виду?

– Современные.

– Таковые встречаются значительно реже, – молвил кардинал, – однако…

– Однако?