Джек Абсолют - Крис Хамфрис Страница 25

Джек задержался на пороге, прислушиваясь к легкому дыханию этой женщины и думая о другой. Генерал судил о Джеке Абсолюте по собственным меркам и, чего уж там, по некоторым примерам из юности капитана. Бургойн решил, что отношения Джека и мисс Риардон имеют тот же характер, что и его собственные шашни с миссис Фой.

В принципе, несмотря на некоторые ограничения, связанные с корабельной теснотой, такая возможность существовала. Было времмя, когда подобные препятствия лишь раззадорили бы Джека. Однако ныне он стремился к чему-то менее зыбкому, и Луиза, похоже, хотела того же. В какой-то степени это интриговало его. То, что происходило сейчас, совсем не походило на его связь с Лиззи Фаррен в Лондоне и на множество других связей, которые он мог назвать, как и на те, которые он даже не в силах был припомнить.

Неожиданно — возможно, эту мысль пробудил запах находившейся в каюте женщины — Джек почувствовал желание выбросить из памяти эти потраченные впустую недели. Черт побери, он отправляется на войну, и его могут убить в любой момент. Бургойн прав: он действительно стал сентиментальным.

Поднимаясь по трапу под музыку корабельных свистков и грохот пушек Квебека, приветствовавших нового главнокомандующего, Джек понял: в предстоящие месяцы он проведет немало ночей, проклиная свершившуюся в нем перемену.

— Огонь!

Этот приказ был выкрикнут с подлинным воинским жаром. Если бы голосовой энтузиазм юного младшего лейтенанта, впервые в жизни получившего под начало артиллерийскую батарею, имел разрушительную силу, бревенчатые стены форта Стэнвикс рассыпались бы в щепки, гренадеры уже сейчас штурмовали бы брешь, а повстанцы стояли бы перед выбором: сдаться или погибнуть. А вместо развевавшегося над стенами невиданного доселе звездно-полосатого флага там бы уже реял «Юнион Джек».

К сожалению для осаждающих, именно выкрики офицера и представляли собой самый грозный из производимых ими шумов. Когда британская артиллерия произвела свой «залп» по крепости, Джек даже не удосужился заткнуть уши. Маленькие ядра (в батарею входили две шестифунтовые пушки, две трехфунтовые и четыре полевых единорога) полетели в том же направлении, что и предыдущие. Все эти снаряды или отскакивали от крепких сосновых бревен, почти не оставляя вмятин, или с глухим стуком зарывались в дерн возведенных вокруг форта дополнительных земляных валов, не причиняя им ни малейшего ущерба.

Игнорируя презрительные насмешки защитников, младший лейтенант приказал своим расчетам прочистить стволы и перезарядить орудия. Парнишка готов был палить, пока ему не прикажут остановиться, хотя толку от этого не было никакого.

Покачав головой, Джек начал пробираться сквозь толпу индейцев, собравшихся для устрашения неприятеля. Он надеялся получить приказ о прекращении огня, хотя полной уверенности в успехе у него не было. До сих пор полковник Барри Сент-Легер, командующий британскими силами при осаде, вовсе не просил у Джека советов и не выражал ни малейшего восторга, когда тот предлагал их сам.

— Дети, швыряющиеся яблоками, — промолвил в адрес артиллеристов Ате, поднявшись из задних рядов соплеменников и подойдя к Джеку.

Индеец был так же недоволен, как и Джек, и не в последнюю очередь потому, что лично уговорил присоединиться к экспедиционным силам немалое количество родичей и членов своего клана, завлекая их рассказами о доблести непобедимой британской армии. Действия каковой они в данный момент наблюдали воочию.

— Я хочу попробовать уговорить Сент-Легера прекратить это бесполезное занятие.

— А что потом, Дагановеда?

Джек вздохнул:

— Если бы знать...

Уже не в первый раз он пожалел о том, что тогда, в самом начале, не проявил настойчивости и не предостерег Бургойна насчет ожидающих их впереди препон. Как и все оптимисты, Бургойн предвидел лишь тот результат, к которому стремился, то есть успех. Правда, справедливости ради следует отметить, что на первых порах Джек находил этот оптимизм оправданным, а полученные приказы — легко выполнимыми.

Он и Ате выехали из Квебека в первый день июня с двумя вьючными лошадьми, нагруженными припасами и разнообразнейшими подарками, каких только могли пожелать краснокожие братья.

Для престижа Ате было жизненно важно вернуться к своим соплеменникам с изобильными дарами, подобающими представителю одной из семей наследственных вождей племени могавк. Джек знал: если бы в 1766 году Ате не последовал за своим белым братом в Индию, то сейчас он был бы уже старшим сахемом.

Раздавая подарки, Ате привлекал к себе воинов и обретал статус «соснового вождя» — не избранного, но способного и имеющего право вести за собой людей по тропе войны. И люди действительно откликались на его зов. Многие обещали присоединиться к ним на встрече племен у Освего на третьей неделе июля. Следовало ожидать, что в большинстве своем они туда явятся: мало кто из ирокезов пропустит подобную встречу.

Некоторые говорили о предстоящей войне с радостным волнением. Вступало в жизнь поколение, еще не участвовавшее в боях и не имевшее возможности проявить доблесть, дабы обрести право считать себя настоящими мужчинами.

Когда они, покинув пределы Канады, вступили под сень лесов северных американских колоний, небо было ясным. И все же кое-что омрачало их путь. Чем чаще доводилось Джеку и Ате встречаться с представителями тех племен Лиги ирокезов, которые жили в близком соседстве с колонистами, тем яснее становилось, что эти племена — прежде всего онейда и тускарора — настроены совсем не так, как могавки.

Стало известно, что Высший совет Лиги ирокезов, состоявший из верховных сахемов всех шести племен, так и не смог принять единодушного решения относительно того, на чьей же стороне выступать в этой войне. А поскольку силу закона обретали лишь те решения Совета, которые принимались не большинством, а единогласно, союз объявил о своем нейтралитете. Это было неприемлемо для многих воинов, приверженных традиционному союзу с англичанами и ожидавших от новой войны добычи и славы. В Лиге ирокезов произошел раскол.

Правда, встреча в Освего увенчалась определенным успехом. Британский командующий Сент-Легер и подчиненные ему лоялисты доставили на место сбора достаточно рома и подарков, чтобы купить себе союзников. Когда корпус Сент-Легера двинулся маршем от Освего к реке Могавк, многие индейцы присоединились к англичанам. Однако среди них было немало и тех, кто еще не принял окончательного решения и сопровождал англичан лишь в расчете на дары и «огненную воду».

Легкая победа у форта Стэнвикс должна была убедить колеблющихся.

Бургойн говорил об этой крепости чуть ли не как о развалинах, а ее гарнизон именовал «полуобученными ополченцами». Джек жалел о том, что генерал не может оказаться здесь и взглянуть на надежные укрепления и их защитников, хорошо вооруженных и явно так же хорошо обученных.

Тогда, на корабле, Джек отмолчался и не стал говорить Бургойну, что, как только встреча в Освего состоится, мятежники сразу поймут, в чем дело. Американцы, бок о бок с которыми он в прошлом воевал против французов, были достаточно умны, чтобы догадаться о стратегической угрозе, какую может представлять продвижение британской армии по долине Могавк. И, соответственно, не могли не принять соответствующих мер. Что они и сделали.