Императрица семи холмов - Кейт Куинн Страница 25

– Но ведь я не он.

– Конечно, не он, – согласилась Сабина. – В один прекрасный день ты его перерастешь.

– Ты хочешь сказать, что я стану выше его ростом? Лично я…

– Я не про рост. То есть не в прямом смысле слова. Вся Британия будет для тебя слишком мала, не говоря уже про отдельную гору. Даже Рим, и тот будет для тебя мал.

– Спасибо. Я подумаю, – пообещал я и, зевая, прижал ее к себе, и вскоре меня сморил сон.

– Спи, Викс, – шепнула мне на ухо Сабина, или же мне это почудилось. – Спи, и пусть тебе приснятся твои звезды, те, что поведут тебя к славе. Что бы ты ни говорил, готова поспорить, что ты еще больший мечтатель, чем я.

Раз в неделю семья сенатора Марка Норбана обедала во дворце вместе с императором и императрицей. Но я никогда не сопровождал их туда. Во дворце наверняка еще могли оставаться рабы и стражники, которые помнили меня в те дни, когда я был игрушкой Домициана. Но по мере того как приближались Сатурналии, стало ясно, что встречи с Траяном мне никак не избежать: император со всей своей свитой должен был пожаловать на пир в дом Норбанов.

– Не понимаю, из-за чего вся эта суета, – искренне недоумевал старый сенатор, отрывая глаза от своих свитков, пока его супруга занималась приготовлениями. – Он всего лишь старый солдат, и ему нужно, чтобы перед ним все танцевали. Достаточно положить ему на тарелку хороший кусок мяса и налить кружку пива – и увидите, что он будет доволен.

– Зато императрица Плотина подметит любую мелочь, – простонала Кальпурния. – Я не желаю, чтобы она в моем доме брезгливо морщила нос.

Кальпурния была на сносях и ходила по дому вперевалку, умудряясь при этом делать заказы, проверять счета, составлять меню и отчитывать нерадивых рабов. Даже Сабине, и той не удалось избежать участия в приготовлениях: завязав волосы в узел, с ног до головы в муке, она вела на кухне сражение с тестом.

– Покажи мне, как это делается, – сказала она, обращаясь к кухарке, чьи умелые руки ловко мяли и колотили тесто. – Как интересно!

Я отвернулся, чтобы она не видела моей улыбки, потому что точно такие слова, произнесенные точно таким же тоном услышал от нее на прошлой неделе и я, когда кое-что показал ей под одеялом (что именно – не скажу).

– О боги, как же холодно, – сказала она, ныряя ко мне под бок под одеяло. – Согрей меня.

– Как прикажет моя хозяйка. – Я привлек ее к себе. – Кстати, а почему так поздно?

– Помогала Кальпурнии составлять список блюд для пира.

– Как же я буду рад, когда этот проклятый пир закончится.

– Тебе не хочется увидеть императора?

– Я их уже насмотрелся. Думаю, с меня хватит.

– Лжешь.

Она умела поймать меня на вранье. Я действительно сгорал от любопытства.

Солдат до мозга костей, но сенат буквально трясся над ним, а ведь сенат над солдатами не трясется. Любимец народа. Быстрый ум. Зоркий глаз. Кем же еще он был?

Сабина ткнула пальчиком мне в грудь.

– А ты не мог бы согреть меня чем-то другим?

– А я чем, по-твоему, занят? – Я пробежал пальцами по ее спине все ниже и ниже. Наш разговор, как обычно, завершился тем, что мы с ней несколько раз занялись любовью. Чему удивляться, в девятнадцать лет можно свернуть горы. То же самое мы повторили и следующей ночью.

– Сабина, в последнее время у тебя какой-то усталый вид, – воскликнула на следующее утро Кальпурния. – Круги под глазами. Скажи, я не слишком нагружаю тебя приготовлениями к этому злосчастному пиру?

– Я просто недосыпаю, – спокойно солгала Сабина, но мне показалось, будто в глазах ее мачехи промелькнуло недоверие. Впрочем, вряд ли она могла заметить в поведении падчерицы что-нибудь подозрительное. Никаких пылких взглядов в мою сторону, никаких попыток прикоснуться к моей руке, когда она проходила мимо. Если она и проявляла ко мне интерес, то не больше, чем к другим рабам и вольноотпущенникам. Это было точно такое же дружеское участие, как тогда в атрии, когда я в первый раз переступил порог ее дома, или на скачках. В этом отношении почти ничего не изменилось – за исключением наших с ней ночей.

Более того, к этому времени в меня по уши влюбились две рабыни, а это, скажу я вам, лишняя головная боль. Потому что стоит девчонке в тебя влюбиться, как она начинает допытываться, любишь ты ее или нет. Обычно такие вещи кончались слезами – для нее, и пощечиной для меня. Что касается Сабины – никаких вопросов с ее стороны, никаких упреков, и это меня устраивало. И хотя я никак не мог насытиться ее телом, это вовсе не значит, что я был по уши в нее влюблен. Сказать по правде, я сам толком не знал, что я чувствую по отношению к ней. Но это явно была не любовь.

В общем, ее притворство было мне только на руку.

Еще как на руку!

Плотина

Порой Плотина впадала в отчаяние, самое настоящее отчаяние. Вот уже пять лет, как ее супруг носит императорский венец, но когда же он, наконец, научится держать себя по-императорски?

– Рада вас видеть, – проворковала Плотина сенатору Норбану и его супруге, входя в атрий, но зычный, солдатский голос Траяна заглушил ее воркование.

– Ты хромой книгочей, разрази тебя Юпитер, счастливых тебе Сатурналий! – с этими словами Траян заключил старого сенатора в медвежьи объятия.

Плотина закатила глаза к небесам. Тем временем ее венценосный супруг продолжал сыпать смачными солдатскими шутками.

– Клянусь Хароном, Кальпурния, да ты вот-вот ожеребишься! – воскликнул Траян, ставя на ноги Марка Норбана и целуя его жену в щеку. – Если это мальчик, назови его в честь меня и когда-нибудь тебя за это отблагодарю. Нет, лучше назови его Павлин, в честь его старшего брата, потому что более честного человека я не встречал за всю мою жизнь…

Плотина сделала знак рукой, приглашая свиту переступить порог дома. А свита, надо сказать, в этот вечер сопровождала Траяна немалая: сенаторы и их супруги с высокими причудливыми прическами, их хихикающие дочки, слегка развязные сыновья, хорошенькие мальчики-рабы, сверкающие золотыми доспехами преторианцы в красных плащах, и вечно сопровождавшие Траяна легаты и армейские офицеры, которым, как казалось Плотине, жутко недоставало хороших манер.

– Как можно повсюду таскать за собой эту солдатню? – постоянно жаловалась Плотина.

– А почему нет? – удивлялся ее венценосный супруг. – С ними не заскучаешь.

И конечно же многие из сопровождавших его были хороши собой. Нет, конечно, личная жизнь ее мужа – это личная жизнь ее мужа, она не намерена совать в нее нос. Но почему бы ему не класть к себе в постель симпатичных мальчиков-рабов, как то делают большинство мужчин? Юнона свидетельница, она уже устала постоянно видеть с ним рядом этих мужланов в латах, слушать на пирах их грязные солдатские шуточки.