Царь Итаки - Глин Айлиф Страница 27

— Здесь не будет кровопролития, Полиб, — сказал Одиссей спокойным и уверенным как никогда голосом, — если я могу это предотвратить. Поэтому убирайте свои игрушки и отправляйтесь по собственным делам.

У них не было выбора, кроме как сделать то, что им приказали. Но когда они уже отступали, Полиб повернулся, желая оставить за собой последнее слово.

— Мы решим этот вопрос как-нибудь в другой раз, медноволосый трепач, когда шансы будут равными. А что касается тебя, — он плюнул на землю под ноги Эпериту, — то молюсь богам, чтобы мы с тобой встретились снова. Я научу тебя уважать тех, кто лучше тебя, а потом отправлю бегом к Гадесу.

— Я долго ждал, когда эту наглую самодовольную свинью выставят дураком, — заявил Антифий, хлопая Эперита по спине и смеясь, пока они наблюдали, как группа молодых людей отступает по дороге к городу. — Из-за него я лишился пальцев еще мальчишкой, когда они с отцом поймали меня во время охоты на их земле. Я в долгу перед тобой, Эперит, за это представление.

— Мы все в долгу, — согласился Галитерс. — Но он захочет отомстить. Мы еще его увидим.

— Меня больше беспокоит то, что он знает о нашем путешествии в Спарту, — нахмурился Одиссей. — Полиб говорил, что сам об этом догадался, но я думаю, что кто-то из дворца сообщил Эвпейту. Предатель! Не исключено, что кто-то из герусии.

— Сейчас мы ничего не можем с этим поделать, Одиссей, — заметил Дамастор, появляясь рядом с ним. — Совет решил, что это — единственный способ спасти Итаку от мятежа, поэтому нам лучше отправляться в путь и молиться богам о защите наших домов и семей до нашего возвращения.

Вскоре после этого они миновали лесистый склон и стали спускаться к маленькой гавани, где их галера мягко покачивалась на волнах. Там их встречал Ментор, Одиссей тут же отвел его в сторону. Эперит не слышал разговора, но предполагал, что царевич предупреждает Ментора о возможном предателе. Ментор кивнул и направился вверх по песку. Но, проходя мимо Эперита, он остановился.

— Меня бросают здесь прислуживать царю, а ты сопровождаешь Одиссея в Спарту. Ну, по крайней мере, ты не будешь болтаться во дворце, — Ментор подошел поближе и заговорил тише, — потому что я тебе не доверяю. Мы не знаем ни тебя, ни твою семью. Поэтому, если кто-то и шпионит для Эвпейта, то это должен быть чужестранец вроде тебя. Я об этом сказал Одиссею, поэтому тебе не удастся застать его врасплох.

— Я не предатель, — сплюнул Эперит, но Ментор уже широкими шагами шел вниз по склону к заливу.

Северный ветер с силой раздувал парус галеры и неустанно гнал судно вперед, разрезая волны. Оно оставляло в море огромные борозды. Сильно качало, хотя это не мешало скорости, которой боги благословили их после позднего старта. Эперит стоял у носа галеры и хватал ртом воздух, обдуваемый сильным ветром. Пелопоннес находился слева, силуэты гор казались голубыми в окружавшей их дымке. Под ногами молодой воин слышал плеск волн, ударявшихся о тонкие доски корпуса.

Он почувствовал, что кто-то находится рядом, повернулся и увидел Одиссея, стоявшего за его плечом. Царевич держал руки за спиной и уверенно смотрел вперед. Так он смотрел, стоя у руля и наблюдая за гребнями волн, когда выбирал лучший путь. Теперь Одиссей следил за далекими облаками, чтобы заранее предугадать перемену погоды. Одновременно он не упускал из виду и береговую линию, выглядывая безопасные якорные стоянки на пути. Командир казался сильным, словно бык. Казалось, этому коренастому человеку не досаждал ревущий ветер, из-за которого Эпериту было трудно дышать. Глядя на Одиссея, можно было подумать, что и ветра-то нет, если бы не его прищуренные глаза, развевающиеся рыжеватые волосы и надувшийся большой черный плащ.

— Знаешь, Эперит, я предпочел бы, чтобы меня здесь не было, — сказал он спокойным голосом, который прекрасно слышался, несмотря на ветер. — Не очень героически себя веду, не правда ли? Не так, как должен царевич…

— Что ты имеешь в виду? — спросил Эперит.

— Чтобы стать великим, мужчина должен оставить дом и семью и отправиться в большой мир, чтобы сделать себе имя, которое будут помнить его враги.

— Предполагаю, что сложно прославиться, оставаясь дома.

— Но я бы предпочел как раз это, — вздохнул Одиссей. — Какая-то часть меня мечтает об уничтожении чудовищ, разграблении городов, похищении красивых девушек и возвращении домой с грузом золота. Какой мужчина о том не мечтает? Но в душе я больше всего хочу делить мясо и вино с друзьями в большом зале родного дворца, разговаривать о местных девушках, урожае и рыбной ловле. Хочется только слушать о приключениях, сидя у горящего очага.

Эперит мог позавидовать Одиссею из-за того, что другу могут нравиться такие вещи, но поскольку сам никогда не испытывал истинного счастья дома, не мог этого понять. Он хотел посмотреть мир и вписать свое имя в один из тех рассказов, которые их командир любил слушать у очага.

— Тогда почему ты уехал с Итаки? — спросил он.

— По той же причине, по которой ты уехал из Алибаса, как я предполагаю, — ответил Одиссей. — Показать себя! Добиться чего-то, что позволит мне вернуться домой к моему народу, высоко держа голову.

— Я покинул Алибас не поэтому, — пробормотал Эперит. Казалось, Одиссей его не слышал.

— Конечно, маловероятно, что Елена выберет меня среди более богатых и обладающих большей властью претендентов. Вероятно, Тиндарей уже выбрал ей мужа. Это заставляет меня задуматься, какова истинная цель этого собрания царей и царевичей. Ведь приходится прилагать немало усилий вроде бы не из-за чего. Но в любом случае я смогу с кем-то подружиться и заключить союз, что будет иметь вес дома. Это истинная причина отправки меня в это путешествие. Но скажи мне, Эперит: как ты думаешь, может ли самая красивая женщина Греции выбрать меня своим мужем?

Эперит задумался об этой возможности, пытаясь соотнести все то, что слышал о легендарной красоте Елены, и то немногое, что уже узнал об Одиссее.

— Ты имеешь такой же шанс, как и любой другой претендент. Ты царевич, который вскоре должен стать царем. У тебя есть богатство и власть, и ты — великий воин. Любая разумная женщина должна быть не в себе, если отвергнет тебя.

Со скамей послышался громкий крик, за которым последовал смех. Часть группы сопровождения играла помеченными костями из слоновой кости. Их постоянный перестук и болтовня игроков слышались на протяжении всего пути. Однако вскоре игру придется прервать, поскольку солнце уже скрывалось за островом Закинф. Рулевой начнет искать удобное место для ночной стоянки.

— Проблема в том, что такая желанная женщина, как Елена, может позволить себе выбирать среди претендентов, — задумчиво сказал Одиссей. — Ты когда-нибудь бывал в каких-то других дворцах за пределами Алибаса?

— Конечно, — кивнул Эперит. — В твоем.

Одиссей рассмеялся: