Тайна Черной горы - Георгий Свиридов Страница 3

– Ну, чего сигналишь? – недобрым голосом спросил весь мокрый шофер, спешно приближаясь к своей машине. Видно было, что он только из моря. Седые волосы прилипли к крупной голове, смугло-загорелое лицо и едва схваченное солнцем белесое неприятное на вид рыхлое тело. – Чего сигналишь?

Полные губы Галки брезгливо скривились. «Типичная спичка, – подумала о нем она, – такой же, как и все крымчане: голова черная, а тело белое – поскольку некогда загорать, работой задавлен». И вслух произнесла, не обращая внимания на его неприязненный тон:

– Шеф, поехали!

– Никуда я не поеду! – таксист ладонью приглаживал мокрые волосы, с нагловатым любопытством разглядывая прелести почти обнаженной «птички».

– На работе? – спросила Галка, стараясь припомнить: а не эта ли «Победа» и вчера торчала здесь на берегу?

– Ну, на работе.

– И валяешься на пляже?

– Валяюсь, – лениво и очень спокойно ответил водитель, словно он ни в чем не виноват и его зазря обижают.

– В рабочие часы? – уточнила Галка, открывая дверцу и забрасывая на сиденье свою сумку.

– Так точно. Именно в самые рабочие.

– А неприятностей не желаешь?

– Напрасно изволите портить нервы себе и мне. Я при исполнении службы, – таксист мотнул головой в сторону пляжа. – У меня тут хозяин. С него и весь спрос, – и добавил строго: – А сумочку попрошу вынуть самовольно.

– Какой еще хозяин? Начальник из гаража? – Галка начинала злиться на себя: зря ввязалась.

На них обращали внимание. Загорающие подняли головы. Группка любопытных столпилась невдалеке и посмеивалась, интересуясь простым вопросом: чья возьмет?

– Какой хозяин? – переспросил таксист, чему-то улыбаясь. – Обыкновенный клиент. Геолог какой-то. Из Сибири. Не-не, из Дальнего Востока. Заказал на весь день, выдал деньги на бочку. Отдыхает культурно человек, по всей законности и чести.

Галка опешила. Это шик! Супершик! Насколько она помнит, ни один из ее знакомых, даже самых денежных, не транжирил так. Да и здесь, в Доме творчества, самые знаменитые и маститые писатели такого себе не позволяли. Но виду не подала. Только где-то внутри, под самым сердцем, обидно кольнуло: торчала столько дней на набережной, отпугивала мелочь, а настоящего кита проглядела. Какой же он хоть из себя? Взглянуть бы краем глаза.

– А сумочку попрошу взять обратно, освободить салон, – таксист заметно наглел, уловив чутьем ее минутную растерянность.

– Не, шеф! Сумка пусть лежит на месте, – раздался мужской голос у нее за спиною.

Галка, сдерживая любопытство, небрежно и неспеша оглянулась, мысленно поблагодарив незнакомца. Перед ней стоял рыжий веснушчатый молодой, лет тридцати, невысокий мужчина, почти одного с нею роста, но плотный такой, весь в накаченных мышцах, слегка загорелый, и по этому загару она моментально определила, что он не местный, из недавних приезжих. Может, этот и есть хозяин? День стоял прозрачный, блики солнца, пробиваясь сквозь крону старой акации, в тени которой стояла «Победа», играли на полированной поверхности кузова и отражались на его лице, и он невольно щурился. Бросилась в глаза художественная наколка на запястье правой руки. Галка тут же отметила, что незнакомец, видимо, имел какое-то отношение к морю, возможно, служил. И еще обратила внимание на новые кожаные шорты. Они сидели на нем мешковато. По ногам тихо сползали капли воды. Она поняла, что он, выбравшись на берег, заметил ее и, постеснявшись подойти в плавках, напялил поверх мокрых плавок солидные и дорогие короткие штаны. И эти мелкие детали как-то сразу ободрили ее, придали уверенность.

– Благодарю вас, – произнесла воркующе Галка, она умела задавать тон. – Это вы и есть местный Рокфеллер? – она томно растянула «ф» и «л».

– Я? Че? Я не местный, – пробормотал смущенно незнакомец, мотнул круто головой, выдавая себя короткими восклицаниями, как отметила Галка, «с потрохами». – Никакой я не Рокфеллер. Ошибочка тут есть. Манохин я! Василий Манохин… Можно и просто Вася.

Он давно ее заприметил, попытался подкатиться, но что-то не получалось. Смелости не хватало. И вдруг – сама! Ну, везет же…

– Благодарю вас, Вася, – Галка ласково посмотрела на него сквозь затемненные очки и приятно, слегка покровительственно улыбнулась. – Вы рыцарь!

– Всегда пожалуйста, – изрек Василий, он никак не мог побороть проклятого смущения и от этого краснел еще больше. – А как вас, простите-извините, звать, если не секрет?

– Лина, – она протянула руку, протянула нарочно высоко, подставляя ее для поцелуя.

Василий оторопел. Он никогда в жизни не целовал женщинам руки. Только в кино видел. Но тут же решился: эх, была не была! Такая краля! Схватил обеими ладонями ее руку, да второпях, видимо, сильно стиснул.

– Ой! – она выхватила из его тисков свои длинные тонкие пальчики с красными наманикюренными коготками. – Вы такой сильный!

– Я?.. Не очень. Первый разряд по штанге. Может, скоро и на мастера сработаю, – прихвастнул Василий, стремясь подать себя с лучшей стороны. – А вас Леной звать?

– Нет, Лина. Ударение на «и».

– А, понимаю. Лина! Звучит! Классное имя, – и повернулся к водителю, протиравшему ветошью ветровое стекло. – Шеф! Это Лина! В ее распоряжении, понятно? Куда прикажет! А потом сюда, за мною.

– Машина на ходу, дело немудреное, – отозвался водитель и уже по-иному, уважительно-ласково посмотрел на Галку.

– Мне в город, к «Астории», – сказала она, соображая, что к дому матери ехать не очень-то будет «престижно».

– Это что ж… к ресторану? – повеселел Василий.

– К гостинице, а ресторан внизу, – поправила Галка.

– Может быть, если вы не откажетесь, мы там заодно и покушаем… пообедаем то есть? – Василий распахнул перед ней дверцу, и, когда Галка уселась, плюхнулся рядом. – Шеф, гони!

Таксист оказался лихим водителем. По дороге к Феодосии решили сделать крюк и взглянуть на Старый Крым, где в ресторанчике, как сообщил водитель, жарят вкусные чебуреки и пекут караимские пирожки. Галка от радости захлопала в ладоши, одобряя предложение:

– Полетим в Старый Крым!

– Полетим на всех четырех колесах, – Василий постепенно начинал приходить в себя, хотя все еще робел в соседстве с такой «кралей».

В Старом Крыму, в местном ресторане, караимских пирожков давно не пекли, а чебуреки жарились на улице в просторном котле, румянились прямо на глазах в кипящем масле, распространяя вокруг аппетитный аромат.

– Сколько? – Молодой смуглолицый усатый повар, переворачивая пирожки длинной вилкой и лопаткой, бесцеремонно пялил свои крупные угольно-черные глаза на Галку. – А такой девушке бэсплатна! Угощаэм!..

– Но, но! Полегче на поворотах! – Василий взревновал, хотя и понимал, что глупо становиться на один уровень с поваром. А поняв свое превосходство, обрел уверенность. – Накладывай!