Краткая история русского флота - Феодосий Веселаго Страница 3

Глава 7 («Русско–турецкая война 1768–1774 годов») по своему содержанию находится в известном противоречии с предшествующей, поскольку, возможно, не объясняет полностью причин блистательных побед нашего флота (включая Чесму) и тем самым пробуждает у читателя самостоятельное желание разобраться в истоках этих побед. Возможно, это одна из наиболее интересных глав труда Веселаго, поскольку в ней детально характеризуются не только сами результаты сражений на новых морских театрах (в первую очередь на Средиземноморском), но впервые описаны такие новые для русского флота события, как поход русских эскадр вокруг Европы, последствия для Османской империи морской войны на удаленных морских театрах, действия нашей Дунайской флотилии и т. д. Несомненный интерес для читателя представляет также характеристика действий командного состава из отечественных моряков (прежде всего Спиридова и Сенявина) и иностранцев (Кингсбергена, Грейга и некоторых других), причем без противопоставления друг другу на основе происхождения. Важность этой главы определяется также тем, что наш военный флот впервые вышел на просторы Мирового океана из замкнутых морских бассейнов, долгое время определявших его разобщенность, впервые перед лицом Европейских флотов продемонстрировав свои новые возможности на новом уровне. Несомненно, победы на Средиземноморье привели к созданию нашего Черноморского флота, возможности которого раскрылись позднее.

Глава 8 («Русский флот в период между первой и второй русскотурецкими войнами II половины XVIII века»), даже судя по заголовку, посвящена сравнительно короткому (почти пятнадцать лет), но мирному периоду в деятельности нашего флота. Тем интереснее роль флота на нашу политику в отношении ведущих морских держав Европы, выразившаяся в проведении так называемого «вооруженного нейтралитета», суть которого заключалась в обеспечении свободы мореплавания в противовес устремлений прежде всего Англии с ее так называемым «Навигационным актом», ущемлявшим свободу мореплавания других стран. Именно наличие сильного флота, с которым после побед на турками и шведами невозможно было не считаться, позволило России не только возглавить коалицию из почти десятка европейских стран, но и обеспечить свои интересы посылкой трех эскадр в Северное и Средиземное моря, а также в Атлантику. Автор особо отмечает, что даже «если содержание в море наших эскадр и требовало больших расходов, то они с избытком вознаградились возвышением политического значения России и приобрели ей уважение за то, что она решилась и сумела обуздать своекорыстную деятельность Англии». Такой исторический экскурс в отдаленное прошлое остается актуальным и поныне, даже если относится к иным морским державам…

Опыт одновременного ведения войны на двух отдаленных морских театрах, успешно осуществленный Россией в отношении Турции (как это описано Веселаго ранее), неожиданно оказался актуальным для нашей страны в 1787–1793 годах и для нашего флота практически в одно и то же время против шведов на Балтике и против турок на Черном море, причем в публикуемой книге эти события рассмотрены отдельно в двух последующих главах.

Глава 9 («Вторая Русско–турецкая война 1787–1793 годов») ознаменовалась активной деятельностью нашего Черноморского флота и установлением господства практически по всей его акватории в результате побед Ушакова, использовавшего новые тактические приемы. В отличие от предшествующей войны с турками, наши действия в Архипелаге ограничились лишь корсарскими операциями кораблей с греческими экипажами под Андреевским флагом — факт, в значительной мере забытый в последующее время. На этом фоне особо выделяет Веселаго деятельность Дунайской флотилии под начальством де Рибаса (будущего основателя Одессы), способствовавшего овладению Измаилом при штурме последнего Суворовым.

Глава 10 («Русско–шведская война 1788–1790 годов»), помимо детального и конкретного описания целого ряда сражений (Эландское, Ревельское, Красногорское и т. д.) с их результатами, ставит перед читателем целый ряд вопросов, на которые не только в труде Веселаго, но и в последующих работах наших военно–морских специалистов нет ответа. В значительной мере это связано с тем, что эта война (если использовать спортивный термин) закончилась вничью, а для нашей стороны ее итог был «смазан» поражением нашего гребного флота под начальством довольно сумасбродного флотоводца Нассау—Зигена (по происхождению) во втором роченсальмском сражении буквально спустя неделю после побоища шведскому линейному флоту при прорыве из Выборгского залива, когда противник потерял до 7 линейных кораблей. Разумеется, не допусти Чичагов определенные тактические ошибки, итог этого сражения мог бы оказаться еще значительнее. И тем не менее невозможно отрицать — больше шведский линейный флот не участвовал в боях против нас на Балтике, а вскоре Швеция вообще заявила о своем вечном нейтралитете. Поэтому итог Выборгского сражения, по мнению автора настоящих строк, при всех очевидных тактических промахах имел несомненные стратегические последствия в виде устранения нашего традиционного противника на Балтийском театре военных действий.

Глава 11 («Общая характеристика морской деятельности и флота во вторую половину XVIII века») интересна тем, как наличие сильного и активного флота у страны, по Веселаго, способствует успеху по многим направлениям государственной деятельности, включая самые мирные устремления (как это показано выше в главе 8 на примере договора о «вооруженном нейтралитете»). В первую очередь это относится к деятельности Шелехова и Баранова на Аляске с организацией Русско–американской компании, к подготовке кругосветного плавания под начальством Муловского и целому ряду морских экспедиций (Биллингса—Сарычева, продолжению гидрографических работ) и т. д. В этой главе читатель также найдет интересные сведения о состоянии флота в целом, его корабельном составе, особенностях управления, обмене специалистами с другими флотами, издании морской литературы и т. д.

Глава 12 («Русский флот во время наполеоновских войн») отличается характеристикой деятельности нашего флота по многим направлениям: на Средиземном море под руководством Ушакова и Сенявина, в блокадных действиях на Европейском побережье во взаимодействии с английским флотом, в столкновениях с английским флотом в период кратковременного сближения с Францией после заключения Тильзитского мира, последней войне со Швецией преимущественно с участием гребного флота и т. д.

Причем все эти события Веселаго тесно увязывает с частой сменой государственной политики в период царствования Павла I и Александра I, что, несомненно, создавало многочисленные трудности для наших моряков на отдаленных театрах военных действий. Особенно яркий пример в этом отношении дает судьба эскадры Сенявина, выигравшего практически все сражения с французами и турками на Средиземном море, но с заключением Тильзитского мира оказавшегося в западне в противостоянии с сильнейшим английским флотом. Не пытаясь пересказывать текст Веселаго о решении этой сложнейшей военно–морской и дипломатической проблемы, лишь отметим, насколько деликатно относились лорды Британского Адмиралтейства в то время к своему то ли потенциальному союзнику (на суше), то ли противнику (на морях) в стремлении не доводить дело до прямых военных столкновений, ограничившись отдельными приведенными в книге примерами. Очевидно, это тоже один из уроков истории в ее военно–морском варианте, весьма поучительном. Можно утверждать, что эта, с позволения сказать, деликатность была вызвана в значительной мере стремлением не осложнять отношений с потенциальным важнейшим союзником по борьбе с Наполеоном, что подтверждает, например, факт освобождения попавшей в плен команды русского катера «Опыт». Правда, в Военно–морском музее Санкт—Петербурга среди трофейных флагов наряду со шведскими и турецкими отсутствуют британские, но Веселаго не забыл, например, подвига помора Герасимова, сумевшего справиться с английским капером, и доставить начальству флаг незадачливого противника.