Авантюристы. Морские бродяги. Золотая Кастилия (сборник) - Густав Эмар Страница 3

Незнакомец старательно закутался в плащ, надвинул на глаза шляпу и с равнодушным видом принялся ожидать появления приезжих. Слуги забились в самый дальний угол кухни, предвидя грозу.

Между тем приезжие шумели у ворот. Ясно было, что нерасторопность трактирщика выводит их из терпения. Наконец он решился выйти.

Как только по его приказанию конюх отодвинул засов и отворил ворота, несколько всадников въехали на двор. За ними следовала карета, запряженная четверкой лошадей. При свете фонаря, который держал слуга, трактирщик увидел, что путешественников семеро: трое господ, трое слуг и кучер на козлах. Все были закутаны в толстые плащи и вооружены.

Как только карета въехала на двор, всадники спешились. Один из них, имевший, по-видимому, некоторую власть над своими спутниками, подошел к трактирщику. Кучер повернул карету в сад, а слуги между тем затворяли ворота.

– Мои приказания исполнены? – спросил путешественник с сильным иностранным выговором, хотя сама речь его была совершенно правильной.

При этом довольно затруднительном вопросе мэтр Пильвоа почесал в затылке, а потом уклончиво ответил:

– Насколько было возможно.

– Что вы хотите сказать? – резко спросил путешественник. – Ведь указания были весьма определенные!

– Да, – смиренно отвечал трактирщик, – я даже скажу, что мне щедро заплатили вперед.

– Ну так что же?

– Я сделал что мог, – отвечал Пильвоа, все больше смущаясь.

– Гм! Значит, у вас кто-то есть?

– Увы! Есть, монсеньор, – отвечал трактирщик, опустив голову.

Путешественник в гневе помянул черта, но тут же взял себя в руки и спросил:

– Кто эти люди?

– Это один человек.

– А! Только один, – сказал мужчина, несколько успокаиваясь. – Стало быть, ничего не может быть легче спровадить его.

– Боюсь, что нет, – робко отвечал трактирщик. – Этот неизвестный мне путешественник, кажется, прегрубый тип. Не думаю, чтобы он удалился по собственной воле.

– Хорошо, хорошо, я беру это на себя. Где же он?

– Там, на кухне, греется возле огня.

– Хорошо. Комнаты приготовлены?

– Да, монсеньор.

– Займитесь этими господами и помните: никто из ваших людей не должен знать, что здесь будет происходить.

Трактирщик, обрадовавшись, что так легко отделался, почтительно поклонился и поспешил в сад, а путешественник, шепотом обменявшись несколькими словами со слугой, все это время остававшимся возле него, надвинул шляпу на глаза, отворил дверь и вошел на кухню.

Кухня была пуста, незнакомец исчез. Путешественник озабоченно огляделся по сторонам. Слуги тоже благоразумно попрятались. После минутного замешательства путешественник вышел в сад.

– Ну что, вы его видели, монсеньор? – поинтересовался трактирщик.

– Нет, но все равно, – отвечал путешественник, – ни слова моим спутникам. Он, видимо, убрался, а если нет, проследите, чтобы он не приближался к тем комнатам, которые вы нам отвели.

«Гм! Дело, видать, не совсем чисто», – подумал трактирщик и, озадаченный, пошел в дом.

Дело в том, что мэтр Пильвоа боялся. Приезжие имели угрюмые физиономии и грубые манеры. Кроме того, он заметил, что в саду между деревьями мелькают какие-то тени. Он остерегся исследовать это обстоятельство, но оно подтверждало худшие его опасения.

Тифена с фонарем в руке ждала в дверях, чтобы посветить путешественникам и проводить их в приготовленные комнаты. Один из приезжих отворил дверцу кареты и помог выйти даме.

Роскошно одетая, дама эта, по-видимому, страдала каким-то недугом, потому что двигалась с трудом. Однако она оттолкнула поданную мужчиной руку. Тифена, милосердная, как все женщины, поспешила помочь даме взойти по довольно крутой лестнице, ведущей в комнату с балдахином.

Путешественники оставили кучера и лакея стеречь карету, из которой не стали выпрягать лошадей, и молча проследовали вслед за больной дамой.

Комната с балдахином, самая лучшая в гостинице, была меблирована с роскошью. Яркий огонь горел в камине, и несколько свечей, расставленных на столах, разливали свой свет. Еще одна незаметная дверь вела в помещение, сообщающееся с другими частями дома.

Войдя в комнату с балдахином, дама опустилась на стул и кивком поблагодарила хозяйку. Тифена послушно удалилась, удивленная и почти испуганная тем, какие мрачные субъекты окружали незнакомку.

– Господи боже мой! Что же здесь затевается? – спросила она у мужа в коридоре, по которому он прохаживался с озабоченным видом. – Эти люди меня пугают. Наша бедная гостья вся дрожит, и лицо ее, насколько я могла разглядеть под вуалью, бело как снег.

– Я так же испуган, как и вы, душа моя, – отвечал со вздохом мэтр Пильвоа, – но мы ничего не можем поделать. Это слишком знатные господа, друзья кардинала. Они могут погубить нас. Нам остается только, как приказано, удалиться в комнату и быть там до тех пор, пока не потребуются наши услуги.

Трактирщик и его жена ушли в спальню и не только заперли дверь на ключ, но еще и загородили ее креслами.

Незнакомец же, прежде чем исчезнуть из кухни, с притворным равнодушием следил за всеми передвижениями трактирщика и, как только тот вышел, чтобы впустить приезжих, бросил кошелек, полный золота, поварам, приложил палец к губам в знак молчания и, закутавшись в плащ, вышел через другую дверь.

Повара, уяснив себе, что незнакомец имеет тайные планы, в которые им не следует вмешиваться, разделили между собой деньги, так щедро им подаренные, и, памятуя приказания, полученные от хозяина, отправились спать.

Пока трактирщик принимал путешественников, незнакомец углубился в сад. Дойдя до калитки, он тихо свистнул. Тотчас появились два человека. У каждого была длинная рапира на боку, пистолеты за поясом и карабин в руке.

– Как дела? – спросил незнакомец. – Вы видели что-нибудь, Мигель?

– Капитан, – ответил тот, к которому относился вопрос, – я ничего не видел, но опасаюсь засады.

– Засады?

– Да. Дрейф заметил несколько человек подозрительной наружности, которые, кажется, хотят нас схватить.

– Да бросьте, Мигель! Это были просто путешественники, приехавшие в гостиницу.

– Нет, капитан, напротив, они как две капли воды похожи на тех, что гонятся за нами уже третий день. Готов биться об заклад, это сыщики кардинала.

Незнакомец, по-видимому, размышлял.