Земля ягуара - Кирилл Кириллов Страница 36

— Да, но пропорция схвачена верно. Вот смотри, — он выставил вперед руку, — тут от вершины до подножия вершок [16], и ширина устья вершок. А на бумаге тут полвершка и тут. — Он приложил фалангу пальца к рисунку.

— Пропорция?

— Эх, чему только тебя князь Андрей учил, — покачал головой Мирослав.

— Да ладно, дядько Мирослав, такому учил, чего вы и знать не знаете, — запальчиво ответил Ромка.

— Разумный человек говорит только о том, в чем уверен, — спокойно ответил Мирослав.

— А я и уверен!!!

Воин пожал плечами, отвернулся и пошел на корму. Юный граф заскрипел зубами, кулаки его сжались и… Разжались. Пнув ногой ни в чем не повинный тюк, он пошел на нос смотреть на такую близкую уже землю.

Скоро нос корабля вспорол полосу желтоватой мути и стал продвигаться вперед, борясь с боковым ветром и встречным течением. Матросы как обезьяны скакали по вантам, тянули канаты, разворачивали и сворачивали паруса. Навигатор, хрипя и надсаживаясь, выкрикивал команды, пересыпая их святотатственной руганью. Рулевой с кряхтением налегал на колесо. Рангоут опасно скрипел, мачты раскачивались, грозя скинуть матросов в воду. Армада медленно ползла следом за флагманом, в точности повторяя его маневры. Напряжение росло. Желваки играли на скулах солдат, столпившихся на палубе. Индейцы тянули шеи из-за высоких гребней солдатских бургонетов и марионов [17], опасливо вглядываясь в туманную полоску земли. Альварадо зачем-то выхватил меч, поставил ногу на носовое ограждение и размахивал им, словно призывал всех в атаку.

Волны, слабые в открытом море, на мелководье били в днище как таран. Протяжно ныли гвозди, вылезающие из обшивки. Ромка, сам того не замечая, вцепился зубами в рукав. Кто-то рядом тихонько причитал, кто-то горячо шептал молитву сразу всем богам.

И вдруг все закончилось. Проскочив бурное, кипящее водоворотами место встречи соленой и пресной воды, корабль вошел в ленивые воды мутной реки. Матрос с длинной палкой в руках бросился промерять глубину. Загремели якоря. Раздались радостные крики. Вверх полетели шлемы и платки.

Эскадра прибыла на континент.

Адмирал появился из кормовой надстройки в полном боевом обмундировании, прошел на нос и оглядел берег в короткую подзорную трубу. Подозвав Эскаланте, он наклонился, звякнув полями своего мариона о его шлем, и зашептал что-то на ухо. Тот кивнул, дал знак нескольким вахтенным следовать за собой и повел их к крюйт-камере.

Кортес обернулся к столпившимся на палубе солдатам, матросам и рабам, легко вспрыгнул на услужливо подставленный кем-то бочонок, утвердился на нем литой статуей, отер рукавом пот со лба, выдержал театральную паузу и заговорил:

— Соратники, братья во Христе, подданные его величества мудрейшего короля Карла! Мы стоим на пороге страны, которая гораздо богаче и обширнее всех земель, известных европейцам. Великолепная награда ожидает каждого, кто проявит бесстрашие в бою. Будьте верны, и я сделаю вас обладателями сокровищ, какие и во сне не грезились испанцам! — Он посмотрел на священников, державшихся особняком. — Долг христианина — привести язычников к истинной вере. Так давайте же встанем на этот путь и пойдем по нему до конца!

— Пойдем, пойдем! — рявкнула в ответ сотня луженых глоток.

— Тогда по лодкам! — Кортес взмахнул рукой.

Солдаты, поправляя застежки ремешков, позвякивая мечами, двинулись к бортам. Около трапов их ждали Эскаланте и Альварадо с несколькими матросами, доверху нагруженными оружием. Каждому проходящему они выдавали аркебузы с бандольерами на двенадцать зарядов либо арбалеты и колчаны с толстыми болтами. Несколько человек взяли длинные копья с листообразными наконечниками. Кто-то сбросил в шлюпку связку белых фитилей, пропитанных скипидаром. Защелкали кресала, разводя огонь в специальных горшках.

— Мы встретимся с индейцами, — возвышаясь над солдатами, исчезающими за бортом, напутствовал Кортес. — И мы будем к ним добры. Мы обменяем у них золото на бусы и зеркала, как делали те, кто приходил до нас. А потом мы будем разубеждать их в заблуждениях. — Кортес кивнул священникам, все так же стоящим отдельной группкой и сжимающим в руках большие сумки, доверху наполненные карманными Библиями и миниатюрными распятиями.

К Библиям индейцы относились довольно прохладно, а вот распятия почему-то очень ценили и с удовольствием преклоняли перед ними колени.

— Дядька Мирослав, а зачем им самострелы-то, если всем аркебузы дать можно?

— Всем дорого выйдет. А видел, какие у индейцев доспехи? Вата стеганая. Их арбалетным болтом издали насквозь пробить можно. Да и пороху самострел не требует, и легче он, чем самопал. С аркебузой-то только кинжал и унесешь, ну шпажку короткую. Двенадцать зарядов отстрелял и хоть зубами врага грызи. А арбалет легкий, с ним меч не в тягость. Болты можно подбирать и снова стрелять.

— А тетива в такой сырости не растреплется?

— Может растрепаться, сгнить может, но где ты совершенное оружие видел?

— Тоже верно. Ну что, пойдем в лодку?

— Не пойдем.

— Как так? — оторопел Ромка.

— А так, — спокойно ответил Мирослав. — Кто знает, как их индейцы встретят, хлебом-солью или стрелой промеж глаз.

— Но Грихальва писал, что они…

— Помню, — оборвал его Мирослав. — Но мы не пойдем.

Ромка взглянул в спокойные льдистые глаза воина и понял, что перечить бесполезно. Ему оставалось только смотреть, как отходят от кораблей лодки, наполненные беспокойными солдатами.

Выше по течению река делала небольшой поворот, и вскоре корма последней лодки скрылась за ним. Ромка зыркнул на мнимого слугу и отправился на корму полировать задом уже осточертевший табурет. Не успел он толком присесть и плеснуть себе теплой воды из кувшина, который никто не додумался убрать с солнцепека, как на носу раздались крики. Он вскочил и со всех ног бросился обратно.

Едва успев затормозить около бушприта, он с удивлением уставился на реку. Юноша не верил своим глазам. Лодки возвращались. Одна за другой появлялись они из-за поворота и, обходя толстые мангровые стволы, двигались к кораблям. Солдаты с мрачными лицами нервно озирались по сторонам, поводя заряженными арбалетами. Гребцы налегали на весла.

Наконец нос одной лодки ткнулся в крутой бок каравеллы. Эскаланте первым взобрался по веревочному трапу.

Опустив плечи и пряча глаза, он подошел к мрачно взирающему на него Кортесу и тусклым голосом доложил:

— Пристать к берегу нет никакой возможности. За каждым кустом по индейцу, все в боевой раскраске, в доспехах. Вооружены. При попытке пристать к берегу машут копьями, кричат, грозят убить.