Орел в небе - Уилбур Смит Страница 37

– Шах! – провозгласил Джо, делая конем вилку, и Дэвиду пришлось отдать ферзя. – Шах! – повторил Джо, с довольным видом снимая ферзя с доски, и вновь преследуемый король вынужден был сделать единственный остававшийся возможным ход. – И мат, – вздохнул Джо, переводя своего ферзя из задней линии в нападение. – Не в пять ходов, как ты предсказал, а в три.

Послышался взрыв одобрительных возгласов и аплодисменты, и Джо подмигнул Дэвиду.

– Еще партию? – спросил он, но Дэвид покачал головой.

– Бери кого-нибудь из этих простофиль, – ответил он. – Я теперь целый час буду дуться. – Он освободил место, которое тут же заняла новая жертва, и Джо принялся расставлять фигуры.

Дэвид, неуклюжий в своем высотно-компенсирующем комбинезоне, направился к кофеварке, налил в чашку густой черной жидкости, бросил туда четыре ложечки сахара и отыскал свободное место в спокойном уголке рядом с худым кудрявым кибуцником, с которым в последнее время подружился. Тот читал толстый роман.

– Шалом, Роберт. Как дела?

Тот что-то буркнул, не отрываясь от книги, и Дэвид принялся отхлебывать сладкий кофе. Рядом беспокойно ерзал и покашливал Роберт, а Дэвид погрузился в собственные мысли, впервые за много месяцев думая о доме. Как там Митци и Барни Вентер, много ли в этом году желтохвостов в заливе Фалсбай? Он вспоминал, как выглядят цветы протеи на горах Хельдерберга...

Роберт снова заерзал в кресле и откашлялся. Дэвид взглянул на него и увидел, что тот охвачен глубоким чувством, губы его дрожат, а глаза блестят слишком ярко.

– Что ты читаешь? – заинтересовался Дэвид, нагибаясь и пытаясь прочесть название. И сразу увидел на суперобложке знакомый рисунок. Пустынный пейзаж, написанный яркими красками, полный света и пространства. Вдалеке две фигуры, мужчина и женщина, идут по пустыне, взявшись за руки, и весь рисунок производит странное, загадочное впечатление. Дэвид понял, что его мог нарисовать только один художник – Элла Кадеш.

Роберт опустил книгу.

– Что-то невероятное. – Голос его дрожал от чувств. – Говорю тебе, Дэви, это прекрасно. Одна из лучших книг в мире.

Со странным предчувствием, с абсолютной уверенностью, уже зная, что увидит, Дэвид взял у него книгу и прочел на первой странице название: "Наш собственный мир".

Роберт продолжал говорить.

– Мне дала ее сестра. Она работает в издательстве. Плакала всю ночь, читая ее. Новый роман, напечатан только на прошлой неделе, но это будет самая популярная книга, написанная в этой стране.

Дэвид почти не слышал его, он смотрел на оттиснутое мелким шрифтом имя автора.

Дебра Мардохей.

Он провел пальцами по глянцевитой бумаге суперобложки, погладил имя.

– Дай почитать, – негромко сказал он.

– Когда прочту, – пообещал Роберт.

– Я хочу сейчас!

– Не получится! – с явной тревогой воскликнул Роберт и чуть не выхватил книгу из рук Дэвиде. – Тебепридется подождать своей очереди, друг!

Дэвид поднял голову. С другого конца комнаты за ним следил Джо, и Дэвид укоризненно посмотрел на него. Джо быстро опустил взгляд к шахматной доске, и Дэвид понял, что он знает о книге. Он начал подниматься, хотел подойти к Джо, сказать ему... но в этот момент в бункере послышалось:

– Всем пилотам "Копья" – "красная" тревога, – и тут же вспыхнули огоньки указателей маршрутов.

– "Сверкающее копье".

– "Красное копье".

– "Огненное копье".

Дэвид застегнул шлем и вместе с остальными неуклюже побежал к электрическим тележкам, которые доставят пилотов по бетонному туннелю к машинам. Он занял место рядом с Джо.

– Почему ты не сказал? – спросил он.

– Я собирался, Дэви. Правда.

– Да, еще бы, – саркастически выпалил Дэвид. – Сам-то читал? – Джо кивнул, и Дэвид продолжал: – О чем книга?

– Не могу сказать. Ты должен прочесть сам.

– Насчет этого не беспокойся, – мрачно сказал Дэвид. – Прочту. – Они были уже в ангаре, и он спрыгнул с тележки и побежал к своему "миражу".

Двадцать минут спустя, уже в воздухе, они получили приказ Цветка Пустыни лететь к Средиземному морю на скорости перехвата: получен срочный вызов от "каравеллы" Эль Аль [11], ей угрожал египетский «МиГ-21».

Когда появились "миражи", египтянин отвернул и полетел к берегу, под защиту своих ракет. Они позволили ему уйти, проводили авиалайнер до аэропорта и вернулись на базу.

По-прежнему в высотно-компенсирующем комбинезоне, Дэвид зашел в кабинет Дофина и получил двадцатичетырехчасовую увольнительную.

За десять минут до закрытия он вбежал в один из книжных магазинов на Яффа-роуд.

На столе в центре магазина он увидел стопку "Нашего собственного мира".

– Очень хорошая книга, – сказала девушка-продавщица, заворачивая ему экземпляр.

* * *

Он открыл банку "голдстар", сбросил обувь и лег на покрывало.

Начал читать, и остановился только чтобы включить лампу и прихватить еще пива. Книга была толстая, а читал он медленно, смакуя каждое слово и иногда возвращаясь и кое-что перечитывая.

Это была их история, его и Дебры, вплетенная в сюжет, о котором она рассказывала ему на острове Коста Брава, вся проникнутая ощущением земли и ее народа. Он узнавал многих второстепенных персонажей и смеялся от удовольствия и радости. А в конце задохнулся от жалости: героиня, у которой бомбой террористов оторвало пол-лица, умирала в больнице Хадашша и не позволила своему возлюбленному прийти к ней. Хотела уберечь его, хотела, чтобы он запомнил ее прежней.

Уже рассвело, но Дэвид не заметил, как пролетела ночь. Он встал, голова слегка кружилась от бессонницы. Его переполняло удивление тому, как ясно Дебра сумела все это уловить и выразить, как глубоко заглянула ему в душу, описала чувства, для которых он сам не нашел бы слов.

Он принял ванну, побрился, оделся в штатское и подошел к лежавшей на постели книге. Снова принялся разглядывать переплет, повернул страницу. Вот оно, на клапане суперобложки: "Рисунок Эллы Кадеш".

В такое раннее утро на дороге почти никого не было, и он быстро ехал навстречу восходящему утреннему солнцу. У Иерихона он повернул на север вдоль границы, вспомнил, как Дебра сидела рядом с ним и ее юбка задралась, обнажив ноги, а темные волосы развевались на ветру.

Воздух, вспарываемый "мерседесом", казалось, негромко шептал: "Быстрее, быстрее!" Машина несла его вперед.

Он остановил "мерседес" у стены старого замка крестоносцев и прошел через сад к берегу озера.

Элла сидела на своем патио перед мольбертом. На ней была соломенная шляпа размером с вагонное колесо, украшенная пластмассовыми вишнями и страусиными перьями, просторный комбинезон колыхался, как цирковая палатка, и был весь покрыт засохшей краской типичных для Кадеш ярких тонов. Она спокойно подняла голову от картины, держа в руке кисть.