Екатерина Арагонская. Истинная королева - Элисон Уэйр Страница 37

– Моя госпожа! – крикнул он каким-то странным, ломающимся голосом, высоким и в то же время вполне мужским.

– Мой господин! – с улыбкой отозвалась исполненная чувств Екатерина. – Я желаю вам удачи!

Генрих ускакал готовиться к состязаниям, не попросив ее носить его ленту. Но это не имело значения; она этого и не ждала, его глаза сказали принцессе все, что ей нужно было знать. Она не могла унять разбушевавшиеся мысли. Любовалась принцем, наблюдая за тем, как он показывает удаль на турнирных площадках, завоевывая в честных поединках свою долю призов. Принц показал себя умелым наездником и отважным турнирным бойцом, однако всякий раз, как противник приближался к Генриху, сердце принцессы трепетало от страха. И всякий раз, когда он умело парировал удары, тоже. Зрители ревом выражали одобрение, и Екатерина видела, как принц кланяется, принимая восторги то одного, то другого, независимо от ранга. Было ясно, что он умел ладить с людьми, это качество досталось ему от матери. Но наибольшее удовольствие принцу, казалось, доставляли ее, Екатерины, аплодисменты. Он снова и снова отвешивал поклоны в ее сторону и широко улыбался, наслаждаясь как ее радостью, так и собственным триумфом. Отец взирал на все это милостиво. Не мог же он не видеть, что они, принц и принцесса, созданы Богом друг для друга?

После турнира были поданы закуски в шелковом шатре, и принцесса еще раз повстречалась с принцем лицом к лицу.

– Сир, вы были восхитительны! – сказала она и вспыхнула.

Он нежно глянул на нее с высоты своего роста:

– Я очень счастлив, Кэтрин! Вы знаете, я мечтаю о войне и рыцарских подвигах. Хочу добыть славу на поле брани, а турнир ближе всего к битве, это одна из лучших вещей на свете!

– Ваше высочество мечтает о войне?

– О победах, Кэтрин, над Францией, нашим общим врагом. Я выиграл бы битву при Азенкуре еще раз, будь я вторым Генрихом Пятым.

– Всему свое время, всему свое время, – сказал король, подходя к ним. – Я еще не умер! – Он тонко усмехнулся. – Если ее высочество извинит нас, я хотел бы представить принцу венецианского посланника.

Король поклонился и увел сына. Генрих один раз обернулся и посмотрел на нее с обнадеживающей улыбкой.

Больше Екатерина его не видела, но в свои покои вернулась, лелея в душе новое чувство.

Ей стало совершенно ясно: она влюблена.

Из-за отсутствия прочной власти дела в Кастилии шли все хуже. Чем больше вестей доходило об этом до Екатерины, тем больше она тревожилась. И тем сильнее было ее облегчение от новости, что король Фердинанд не упустил свой шанс. Несмотря на протесты неспособной к правлению Хуаны, он заставил ее передать ему власть в Кастилии. Это стало наилучшим выходом для всех.

Екатерина обрадовалась. Теперь, когда Фердинанд снова возвысился и обладал тем же весом в мире, как и при жизни ее матери, он, конечно, рад будет помочь своей дочери выпутаться из всех затруднений. Ловя благоприятный момент, она написала ему, прося устранить несправедливость в отношении ее слуг, которые продолжали терпеть нужду.

К ее радости, по осени отец наконец прислал ей немного денег. Сумма была небольшая, но ее хватило рассчитаться с кое-какими долгами.

– Не знаю, кого удовлетворять в первую очередь! – сказала Екатерина Хуану де Диеро, который заменил дона Педро Манрике в должности главного камергера. – Заплатить кредиторам, отдать долги слугам или купить новую одежду?

Статус принцессы заметно поднялся вместе с возвышением Фердинанда. При следующей встрече с королем Генрихом – ведь до сих пор не последовало никаких распоряжений насчет нового посла, – Екатерина отпустила колкость.

– Мой отец прислал мне немного денег, – многозначительно сказала она ему. – Я была в такой нужде.

Однако король в очередной раз изменил свой душевный настрой.

– Кэтрин, – сказал он, – я так люблю вас, что не могу вынести саму мысль о том, что вы бедствуете. Я дам вам столько денег, сколько требуется на уплату слугам и на собственные расходы.

Екатерина подумала, что ослышалась. Но нет, Генрих повторил свои слова, тогда она уверилась и наконец испытала облегчение.

– Я благодарю вашу милость.

Она не собиралась изливаться в восторгах. Содержать ее – это его обязанность, и до сих пор он пренебрегал ею самым прискорбным образом.

Генрих пообещал, что деньги будут выплачены тотчас же, потом умолк.

– Это дело насчет брака с королевой Хуаной доставило мне массу хлопот, – сказал он после долгой паузы. – Я могу поискать жену в другом месте, учитывая произошедшее.

«То есть вам, похоже, не удастся отобрать Кастилию у моего родителя», – подумала Екатерина.

– Я должен просить вас немного надавить на отца, – закончил Генрих.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещала Екатерина.

Если бы ей удалось склонить Фердинанда к согласию на этот брак, доверие между ней и Генрихом поднялось бы на новую высоту.

Она воззвала к Хуане, говоря о великой любви короля к ней. Она обратилась к Фердинанду, который обещал постепенно склонить Хуану к согласию. Но ответа от Хуаны не последовало.

Тем не менее король Генрих относился к Екатерине со все большей симпатией и уважением, и она надеялась, что дело о ее браке с принцем Генрихом сдвинется с места, если только отец отдаст ее приданое. Екатерина старательно выполняла распоряжение Фердинанда и всегда говорила о своей свадьбе как о твердо решенном деле.

Однако к осени истекли шесть месяцев отсрочки, которые дал Фердинанду король Генрих, а приданое так и не поступило. Фердинанд оправдывался своим отъездом на войну в Неаполе. Екатерина готова была закричать, но король Генрих проявил великодушие.

– Я продлю срок до марта, – сказал он.

– Он ничего не теряет, – поделилась принцесса с братом Диего, который постепенно превратился в ее советчика во всех делах, особенно по поводу брака. – Но с другой стороны, он выигрывает. Ведь, по его собственным словам, пока вся сумма не выплачена, он полагает меня связанной обязательством, а своего сына свободным.

Говорить это было больно, тоска по принцу Генриху не оставляла ее.

– Вашему высочеству нужно всегда вести себя так, как будто этот брак состоится непременно, – посоветовал брат Диего.

– Но это не так! – воскликнула Екатерина.

Она поделилась своими страхами даже с доктором де Пуэблой. Сейчас он появлялся при дворе редко, ссылаясь на подагру, однако было ясно, что он страдает от какой-то более серьезной болезни.

– Вашему высочеству нужно посмотреть правде в глаза, – сказал он ей. – Король Генрих в этот брак не верит.

– Этого не может быть! – гневно ответила Екатерина, жалея, что вообще завела разговор об этом с де Пуэблой.

Конец ознакомительного фрагмента