Земля ягуара - Кирилл Кириллов Страница 38

На Ромку навалился огромный индеец. Перекошенное лицо под слоем боевой раскраски, шрамы на лбу и щеках, глаза, горящие дикой злобой. Юноша рубанул наотмашь. Эфес провернулся во вспотевшей ладони, поэтому удар получился плашмя, но оказался достаточно сильным. Угли глаз потухли, и туземный воин, колыхнувшись осенним листом, мягко завалился назад, в пенящуюся красным воду.

Несколько щитов сомкнулись над головой юного графа, принимая на себя наконечники десятка копий. Рявкнула аркебуза, опалив ухо горячим, зазвенели тетивы, отсылая смерть в сторону туземцев, барахтающихся в воде. На реке не осталось ни одной целой пироги. От берега до берега по воде плыли доски, обрывки кожи, перья, тряпки. Ручейки бурой крови мешались с желтоватой мутью. Среди мусора виднелись черные головы индейцев с обрывками перьев и потеками краски. Теперь их можно было перебить по одному. Победа?!

Дно шлюпки пришло в движение, закачалось под ногами и взлетело вверх. Туземные воины поднырнули под днище. Не устояв на ногах, Ромка головой вниз ухнул в воду. Ноздри забили частички ила, в легкие полилась теплая густая жижа. Ослепленный и оглушенный, он заметался в непроглядной мути, пытаясь понять, где дно, где поверхность.

Чей-то тяжелый сапог наступил ему на спину. Ромка с трудом вывернулся из-под подошвы. Кашляя и отфыркиваясь, поднимая вокруг себя фонтаны брызг, он вылетел из-под воды почти по пояс. Ботфорты утонули в мягком податливом дне, волна плеснулась в нагрудник, но выше не пошла. Река в этом месте оказалась глубиной всего-то пару локтей.

Легконогие индейцы атаковали. Дико крича, размахивая копьями, они бросались на сомкнувших ряды испанцев, пытаясь оттеснить их от берега на глубину. Те, обученные действовать в строю, собрались в подобие двойной подковы, отбивались скупо и умело. Один удар — одна жизнь. Накатывающиеся волны туземцев разбивались о строй конкистадоров. Стрелки собрались за «подковой». Они стояли по шею в воде, подняв над головами арбалеты, аркебузы и бандольеры с зарядами. Несмотря на выучку и вооружение, испанцам приходилось нелегко. Многие были ранены. В большинстве своем это были царапины, но в таком количестве они могли обескровить бойца за десять минут.

Понимал это и Кортес, отчаянно рубившийся в самом центре строя. Рядом с ним Ромка заметил мускулистую фигуру Мирослава, методично орудующего палашом.

Оскальзываясь и с трудом выдирая ботфорты из донной грязи, он бросился туда, протиснулся меж двух здоровяков из второго ряда, с бешеной скоростью орудующих длинными копьями, и пристроился рядом с Мирославом. Справа от него оказался немолодой солдат, с головы которого индейская дубинка сбила шлем. Кровь заливала его лицо, но привычный к битвам ветеран не обращал на нее никакого внимания, лишь иногда встряхивая коротко стриженной головой. Во все стороны летели горячие капли.

Испанец шагнул в сторону, освобождая место новому бойцу. Ромка заступил вперед, и сразу же несколько копий ударили в его кирасу. Один из обсидиановых наконечников с треском раскололся, и злые осколки впились в подбородок. Юношу отбросило назад. Кто-то из второго ряда поддержал его и толкнул обратно.

Он выпрямился и оказался лицом к лицу с индейцем, обеими руками заносящим дубину над его головой. Инстинкты, привитые учителями в русском лагере, сработали сами. Заблокировав левой рукой запястья туземца, правой он из-под воды ударил в незащищенный бок. Враг увернулся. Острие шпаги скользнуло по гладкой коже, слегка ее оцарапав. Дубинка вывернулась из рук врага и отлетела в сторону. Ромка нацелился ударить снова, но кто-то навалился на клинок, придавив его к телу индейца. Тот ухватился за запястье крепкими пальцами, и они затоптались в вязком иле, дергаясь и давя друг на друга, чтобы освободиться или погрузить голову врага под воду.

Индеец был старше и сильнее. Он наваливался сверху. Неокрепшие Ромкины мышцы стали поддаваться, позвоночник гнулся, как ствол молодого деревца. К лицу юноши приблизился перекошенный рот с парой куриных косточек в нижней губе.

Рот прихлопнула рука в потертой перчатке, дернула в сторону, с мясом вырывая украшения, опрокинула туземца назад. Ромка с трудом распрямился и поднял шпагу на уровень груди.

— Расстояние держи, — раздался над ухом голос Мирослава.

На Ромку тут же налетел еще один туземец. Понимая, что вздернуть шпагу уже не успеет, парень сорвал с головы шлем и острым гребнем дважды ударил нападающего между глаз. Рассеченная окровавленная голова скрылась под водой, но на парня наскочили еще несколько индейских воинов. Копье одного из них царапнуло по нагруднику. Дубинка опустилась на плечо, соскользнула и выбила из воды фонтан брызг. Боли не было, но левая рука повисла плетью. Ромка отмахнулся шпагой, сделал выпад, почувствовал, что достал, и отвалился назад, принимая на опасно гнущееся лезвие еще один удар. Вода плеснулась у подбородка, что-то зацепило и обожгло ногу. Еще одна царапина?!

Черт, еще пяток таких, и он изойдет кровью. Юноша снова бросился в первый ряд. «Продержаться бы! — думал он, почти вслепую, на удачу, орудуя шпагой. — Близко бы не подпустить! — С каждым взмахом рука, облепленная рукавом промокшей куртки, становилась все тяжелее. — Эдак они нас на измор возьмут».

Об этом подумал и Кортес. Наверное, он отдал какой-то приказ — Ромка не разобрал, ему пришлось нырнуть, чтоб избежать удара в не прикрытую шлемом голову, но подкова стала постепенно вытягиваться в клин, на манер построения конников тевтонского ордена. Этот клин медленно двинулся к берегу, раздвигая орущую и размахивающую копьями толпу туземцев.

Вынырнув, он оказался между двумя высокими меченосцами, поднимающими и опускающими длинные клинки с расчетливостью и силой опытных молотобойцев. Теперь можно немного отдохнуть, все равно ближайший враг при таком прикрытии только случайно мог оказаться на дистанции, доступной его шпажке.

Сначала острие клина венчала сухощавая фигура Кортеса, но после нескольких особо сильных ударов по кирасе и мариону он сместился чуть назад, а вперед выдвинулся Мирослав.

Дело пошло быстрее. Русский воин бил с такой скоростью, что лезвие его палаша то выписывало сияющие лунные круги, то виделось темным полумесяцем. Оно легко срубало наконечники, руки, ноги и головы, оказавшиеся в его досягаемости. Скоро перед русичем образовался полукруг, в который никто не решался сунуться. Отступая от разящей стали, индейцы оскальзывались, падали, давили и топили соратников.

Испанцы один за другим выбирались на берег. Стрелки, стоя по колено в воде, ожесточенно заталкивали пыжи и пули в жерла аркебуз. Арбалетчики судорожно меняли подмокшие тетивы.

— Абахо!!! [18]— пронеслось над строем.

Меченосцы и копейщики опустились на колено и пригнули головы. Ромка в последний момент успел последовать их примеру.

Грянуло! Окрестности заволокло кислым пороховым дымом. Свинцовые кругляки впились в обнаженные или едва прикрытые стегаными панцирями тела.

— Аделанте!!! [19]