Искатели сокровищ - Джанет Иванович Страница 38

Весь текст загадки был записан у меня в блокноте: «Те, чьи умы захвачены бескорыстными мыслями, дарят Радость, когда говорят или действуют. Радость следует за ними по пятам, как тень, которая никогда не покидает их».

Дело шло к вечеру, и солнце на небе стояло уже низко. Когда мы приехали, на Джой-стрит было солнечно, а сейчас мы оказались в тени.

– Мы в тени, – сказала я. – Солнце садится, и улицу Джой-стрит накрывает тень. Может быть, это и имеется в виду под тенью Радости?

– Все может быть, только это все равно ни к чему нас не приводит. В основном тень сюда отбрасывает здание Палаты общин. И тень эта меняется. Солнце движется по небу, и тень движется вместе с ним. Верхушка этого здания к моменту, когда солнце окончательно сядет, укажет по меньшей мере на полдюжины разных мест.

– Если тень из второй половины загадки отбрасывается Палатой общин, то, возможно, первая ее часть ссылается на людей в этом государственном учреждении. Те, чьи умы захвачены бескорыстными мыслями, дарят Радость, когда говорят. Может, так?

– Все это как-то слишком натянуто, – сказал Дизель.

Я схватила его за руку и потащила за собой.

– Пойдем посмотрим на здание Палаты общин.

– В тебе вдруг проснулся энтузиазм спасать мир?

– Я хорошо мотивирована. Меня хотят убить. Насколько я понимаю, если я найду этот дурацкий камень, то этим могу сохранить свою жизнь.

– Значит, мир тут ни при чем… Все дело исключительно в тебе самой?

– Да. Остальной мир меня, в сущности, заботит мало. К тому же я не всегда берегу окружающую среду. Иногда я выбрасываю баночки из-под йогурта в мусор.

– Я в шоке, – сказал Дизель.

Он ответил на телефонный звонок и, пока слушал, пялился на свой ботинок. Затем голова его непроизвольно качнулась из стороны в сторону, как будто он не мог поверить услышанному. А может, просто не хотел слышать то, что ему говорили.

– Я как раз там, – сказал Дизель и выключил телефон.

– Что такое? – спросила я.

– Сэндман снова сбежал.

Мы стояли через улицу от парка Бостон Коммон, и Дизель взглянул в сторону его зеленых лужаек.

– Давай прогуляемся, – сказал он.

– Собираешься поискать Сэндмана?

– Да.

– А как же насчет спасения мира?

– Это не займет много времени.

Мы перешли улицу и по дорожке направились в сторону Лягушачьего пруда. Зимой здесь всегда полно людей на коньках, а летом, в жару, мелкий пруд превращается в место купания детворы, «лягушатник». Сейчас, в межсезонье, Лягушачий пруд был закрыт для посетителей. Мы прошли мимо него к сцене для оркестра и обнаружили Сэндмана, который сидел на ступеньках и грелся в последних лучах уходящего солнца.

– Эй, Морти! – окликнул его Дизель. – Как дела?

– Неплохо, – ответил Морти. – Вот, наслаждаюсь нормальной жизнью.

– Всем было бы намного спокойнее, если бы вы наслаждались нормальной жизнью в доме своего сына.

– Мой сын – слабак и нытик.

– Мы тут собрались на экскурсию в Палату общин. Не желаете пойти с нами?

– Какая-то новая проделка?

– Угу.

– А как же мой сэндвич с докторской? Успею я вернуться назад, чтобы не пропустить фургончик с бутербродами?

– Сэндвич с докторской колбасой я вам гарантирую.

– О’кей, тогда я с вами.

Мы вернулись тем же путем через парк, прошли по Бикон-стрит, а потом еще жутко долго добирались пешком до здания Палаты общин. Следуя указателям, мы направились к входу для посетителей справа от главных ворот. Дверь была заперта. Вокруг никого. По воскресеньям доступ публики в Палату общин был закрыт.

– Нет проблем, – сказал Дизель.

Он провел рукой, замки щелкнули, после чего дверь легко открылась.

– Это же Палата общин! – напомнила я. – Нельзя вот так просто вламываться в подобное учреждение!

– Никуда я не вламываюсь, – спокойно ответил Дизель. – Дверь не заперта.

– Вот это да! – восхищенно сказал Морти. – Здорово. Ничто так не заставляет играть кровь в жилах, как небольшой взлом с проникновением.

Мы вошли внутрь и осмотрелись. Пусто.

– Где-то что-то происходит, – сказал Дизель. – Я слышу звуки какой-то активности.

Я замерла.

– А я ничего не слышу.

– Это все потому, что я человек с обостренными чувствами восприятия, а ты…

– А я человек, который просто печет кексы.

– Дорогая, нет ничего плохого в том, чтобы печь кексы.

– Фигу ты увидишь, а не меня голой.

– Так ты еще не видел ее голой? – изумленно спросил у Дизеля Морти. – За чем же дело стало? Вы сколько времени уже вместе? Возможно, нам нужно просто поговорить как мужчине с мужчиной. На твоем месте я бы с ней уже давно разобрался. Я знаю подход к женщинам. Как только они видят, что я могу гнуть ложки, они уже мои. Это просто, все равно что забрать конфетку у ребенка. Так что мы будем красть на этот раз?

– Мы пока сами не знаем, – сказала я. – Это предварительная рекогносцировка.

Мы пошли налево, мимо книжного магазина, и остановились перед лифтами.

– Поехали наверх, – сказал Дизель, нажимая кнопку вызова.

Я отступила назад.

– Ни за что. Дальше я не пойду. Мы можем вернуться завтра, когда здесь будет открыто.

– А я думал, что ты достаточно мотивирована.

– Но я не мотивирована попасть в тюрьму!

Дверь лифта открылась, и Дизель затолкал меня внутрь.

– Ты слишком много переживаешь по поводу всяких правил, что можно, а что нельзя.

– Она напоминает моего сына, – вставил Морти. – Все время чем-то озабочен и дергается по пустякам. Я люблю его, но нельзя себя обманывать. У него вечно какие-нибудь проблемы. И он даже не симпатичный, как я. Не знаю уж, найдем ли мы когда-нибудь женщину, которая выйдет за него замуж. Хотя как там говорится? На каждую кастрюлю найдется своя крышка.

Мы вышли из лифта на третьем этаже, и сразу стало понятно, что шум исходит из задней части здания. Мы прошли через Зал флагов в Большой зал. Стеклянные двери в Большой зал были открыты, здесь шла подготовка к банкету. По периметру комнаты были расставлены круглые столы, рассчитанные на восемь человек. Они были накрыты красными скатертями и украшены свечами и живыми цветами. Два бара обслуживались барменами, одетыми в белые рубашки с черными галстуками и черные слаксы. Шеф-повара в нелепых колпаках и белых халатах готовили два рабочих места для приготовления угощения. Две длинные буфетные стойки заставлялись горами аппетитных креветок, бесчисленными дымящимися блюдами, эффектно разложенными салатами, соусами, консервированными овощами, экзотическими фруктами, ароматными сырами, нарезкой копченого лосося и свежим хлебом.