Золото Монтесумы - Икста Майя Мюррей Страница 39

— Что это вы здесь делаете? Почему на полу пролом? И куда лезет эта девица?

И среди всей этой суматохи я увидела, как на меня пристально смотрит еще один человек.

Это был тот самый любитель рыбы с татуировкой на шее, смуглый, с длинными, связанными наподобие лошадиного хвоста волосами.

— Господи, подумать только! — восхищенно бормотал он, протискиваясь между полицейскими. — Лола, ты разгадала загадку!

Его лицо, раньше показавшееся мне знакомым, сильно изменилось. Я не могла что-то заключить из выражения его лица. Ясно было лишь то, что его черные глаза горели возбуждением, а на щеке багровело пятно от моего удара. Но теперь я была уверена, что это Томас. Я много слышала о его искусстве маскироваться и исчезать, чтобы избежать призыва в гватемальскую армию, о том, как еще в молодости он без малейшего акцента говорил на немецком языке и на языке ацтеков — науатле, а еще на итальянском, соблазняя туристок. И еще я знала, как он подло издевался над моей сестрой Иоландой, когда она была маленькой. Он много раз обманывал ее своей мнимой смертью.

— Зачем вы сюда пришли? — сквозь зубы прошипела я по-испански. — Что вы затеяли?

— Значит, тебе известно, кто я такой?

— Да! Вы — покойник!

Он только усмехнулся.

— Что вы делаете?

— До меня дошли слухи, что у меня есть дочь, характером вся в меня. Вот я и вышел из своего укрытия проверить, так ли это.

— Не топчите мозаику, мисс! — приказал мне один из полицейских. — Вы портите памятник древности!

Но я проигнорировала его приказ и сердито крикнула в лицо Томасу:

— Вы ненормальный! Вы понимаете, как вы мучили Иоланду? Так что держитесь от моих родственников подальше!

— Но сначала я дам тебе вот эту штучку. — Он довольно улыбнулся, достал из брюк маленький серебристый телефон и легко бросил его мне.

Я инстинктивно поймала его на лету.

— Мисс, немедленно вылезайте! — опять закричал полицейский, а другой схватил Томаса.

— Пришли мне сообщение, дорогая, если у тебя будут вопросы, — сказал он своим низким веселым голосом. — Я-то выкручусь без труда, а вот тебе советую поскорее отсюда убираться!

Глядя на него, я изо всех сил потянула вниз задвижной болт дверцы, так что каменный диск упал на место, оказавшись у меня над головой. Я быстро задвинула болт в невидимое в темноте отверстие.

Затем, окликая Эрика, я спустилась в темное подземелье собора и, вытянув руки вперед и спотыкаясь, побрела куда-то в темноту.

Сойдя с последней ступени, я встала на холодную землю, тщетно вглядываясь в кромешную темень. Наконец я решила двинуться вперед и сразу на кого-то наткнулась.

— Ой!

— Эрик! Эрик!

Мы упали на пыльный холодный пол и, плача от радости, обнялись.

Наконец мы оторвались друг от друга.

— Что это за помещение? — спросила я.

— Похоже на какой-то коридор. Я успел это разглядеть до того, как ты задвинула за собой плиту. Кстати, а зачем ты это сделала?

— Не знаю. Наверное, просто растерялась.

— Из-за того, что я едва не свернул себе шею?

— Нет, дело в том, что я снова увидела его. Он появился прямо здесь, в соборе, в тот момент, когда ты сорвался вниз.

— Его? Ты имеешь в виду де ла Росу?

— Ну да! Разве ты не слышал, как я с ним разговаривала?

— Я слышал только какие-то крики.

— Так вот, это я с ним разговаривала.

— Понятно. Значит, ты хочешь убедить меня, что твой почивший папаша воскрес подобно библейскому Лазарю и явился сюда, осыпая все вокруг прахом и формальдегидом…

— Он дал мне сотовый! Где же он? Я его потеряла…

— Молодец! Даже если все это действительно так, ты что же, считаешь, что выбрала подходящий момент, чтобы запереть нас в этом подземелье?

Я вслепую шарила по земле, пока не наткнулась на телефон, который поспешила засунуть в карман брюк.

— Ну, кроме него, прибежали полицейские. Они так разозлились, что готовы были отмолотить нас до полусмерти!

— Ах вот как! Что ж, отличный довод. Ладно. Думаю, нам нужно поскорее выяснить, где мы находимся. — Он что-то бормотал, шаркая ногами по полу. — Ни черта не видно!

— Да уж, вот что значит кромешная темнота.

— Но как раз перед тем, как ты заперла люк на задвижку, я видел здесь кое-что…

— Что?

— Что-то вроде факела, закрепленного на стене. У тебя в сумке есть спички?

В полной темноте послышался металлический скрежет. Эрик выругался, вспыхнул огонь и сразу стал гаснуть.

— Ну, огонек, милый, не потухни! Зажгись!

Мрак озарился ярким светом.

Эрик, внезапно возникший из полной темноты, был просто великолепен. Факел, снятый им со стены, был сделан из грубо выделанного листа красноватого золота, свернутого в виде конуса, с обернутой бронзовой лентой костяной ручкой, такой длинной и толстой, что ее можно было принять за своего рода оружие. Конус был заполнен какой-то смолой без запаха, почти сразу же загоревшейся от спички. Разгорающееся оранжевое пламя заставило Эрика откинуть голову назад.

Огонь озарил покрытый вековой пылью пол подземелья. Эрик посветил в сторону длинного темного коридора. Из-под наших ног бросились врассыпную испуганные крысы с мерзкими розовыми хвостами. С потолка и стен коридора свешивались рваные лохмотья паутины, похожие на изношенные одеяния женщин-призраков. В свете факела легкой спиралью поднималась с пола пыль, потревоженная нашими ногами. Видимость ухудшилась, когда я подняла плотный столб пыли, разгоняя стаю крыс.

— Фу! Пошли прочь! — пришел мне на подмогу Эрик.

Медленно пробираясь вдоль уходящего в темноту коридора, мы заметили, что его стены когда-то были раскрашены. Испуганно уставившись на Эрика и подняв дрожащую руку, я осторожно сняла со стены вековую паутину. За ней оказалась поврежденная роспись, изображающая нимф, склонившихся перед богиней земли со страшным, покрытым кровью лицом. Рядом просматривалось красно-синее изображение похотливого Кернунноса, бога кельтов с оленьими рогами, мифологического предшественника Люцифера. С ним соседствовала прекрасная женщина, правда, с очень уж длинным, изогнутым драконьим хвостом. Ее супруг — черный волк — что-то лакал из золотой чаши.

Эрик миновал фреску и пошел дальше. Пляшущее над факелом пламя было странного зеленоватого цвета. Росписи то возникали, то пропадали в темноте.

Затем свет факела, за которым я следовала, замер на месте.

У меня мороз пробежал по коже. Эрик еле слышно окликнул меня.