Последняя из амазонок - Стивен Прессфилд Страница 39

Перво-наперво мне следовало научить его толком ездить верхом, что оказалось нелёгким делом. Хотя он и заявил, что у себя дома не раз выигрывал скачки, и хотя коня я ему подобрала самого смирного и умного — мерина по кличке Сучок, Дамон оказался неспособен вести конный бой, держать строй в атаке или выполнять развороты, не сбавляя аллюра. Он даже толком не умел скакать рысью по прямой, через сухую, ровную степь.

Проходящие ученичество сестры прозвали его Камнеруким и, наблюдая за его неуклюжими манёврами, покатывались со смеху. Правда, столь «почётное» прозвище с равным успехом можно было бы отнести почти к любому из его соотечественников. Все они выглядели безнадёжными, поскольку пребывали в уверенности, будто должны «править» степными скакунами, словно своими одомашненными клячами.

— Дамон, — со смехом твердила я, — тебе нет никакой надобности учить лошадь бежать рысью. Она знает, как это делается, причём гораздо лучше тебя.

Признаюсь честно, возиться с этим учеником, каким бы неумехой он ни был, доставляло мне огромное удовольствие. Да и как могло быть иначе, если очень скоро мне стало ясно, что я ему не безразлична. Дамон изо всех сил старался произвести на меня впечатление и добиться моей любви. И то и другое ему вполне удалось, но вот открыто ответить на его чувство, тем паче в условиях военного похода, я, разумеется, не могла. Впрочем, с этим можно было и потерпеть. Главное — меня переполняло счастье осознания разделённой любви. Пока наш отряд совершал поход, мы с Дамоном помогали друг другу совершенствоваться в языках: он мне — в эллинском, а я ему — в нашем, объясняя, где мы находимся и куда лежит наш путь.

— Река Танаис, имеющая в длину сорок фарлонгов, течёт с северо-востока на юго-запад, — рассказала ему я. — По одну её сторону лежит страна амазонок, по другую расстилаются земли скифов. Чтобы попасть домой, Боргесу необходимо переправиться через Танаис, и, чтобы не дать ему уйти и затеряться в родных степях, нам следует перехватить его именно у переправы.

Однако опасаться следовало не только того, что коварный враг ускользнёт от погони. Путь Боргеса и его шайки пролегал через Титанию, землю восточных амазонок, где тал Кирте пасли огромные стада и табуны. Решившиеся на грабёж скифы могли попытаться завладеть и этими стадами. Предупредить девушек, находившихся на восточных пастбищах, о вероломстве недавнего союзника не было никакой возможности, а значит, всем им грозила смертельная опасность.

— Сколько дней пути до Танаиса? — спросил Дамон.

— Четыре или пять.

— Что будет делать Боргес с похищенными лошадьми?

— Часть оставит себе, ведь кони для кочевников — главное богатство; часть раздаст своим вождям и воинам, а три сотни самых лучших будут отобраны для принесения в жертву на тризне по его убитому брату. Этот жертвенный табун составит богатство Арзакеса в загробном мире.

У тал Кирте не принято держать лошадей по ночам на привязи, они свободно щиплют траву под присмотром дозорных. Очень скоро Дамон полюбил лошадей так, что его было не вытащить из табуна, что, признаюсь, не могло меня не радовать. Интересно было смотреть, как кони, проказливые и любопытные, реагировали на чужестранца. Самый смелый, пофыркивая, обнюхивал его с головы до ног, тёрся мордой о его уши, залезал носом под мышку и даже между ног. Потом, следуя примеру храбреца, человека обступал весь косяк: лошади старались заглянуть в его торбу, нет ли там угощения, покусывали его пальцы и волосы, бодались и толкались. Бывало, что Дамон валился с ног, но тут же вскакивал и продолжал весёлую возню. Я видела слёзы, выступавшие порой на его глазах, и прекрасно понимала, что происходит. Он приобщался к тому миру и образу жизни, который его соотечественники считали дикими.

— Будем мы драться со скифами, Селена?

— О да!

— А они не ускользнут?

Я объяснила, что обременённый многочисленными табунами враг не может двигаться с той же скоростью, что и наш отряд. Фуража на стольких коней у него не припасено, и ему приходится делать остановки, чтобы дать животным возможность пощипать травы, да и на водопой уходит немало времени. Отогнать коней от воды, пока они не напьются, практически невозможно. Кроме того, степь, по которой уходит Боргес, изрыта старыми руслами и оврагами, именуемыми «щели», глубина которых достигает более полусотни локтей. Скифы идут по чужой земле, без проводника, а значит, дополнительные часы уйдут на то, чтобы одолевать или огибать эти преграды.

Дамон расспрашивал о том, как, по моему мнению, будет разворачиваться схватка.

Я предвидела стремительную атаку, короткую, ожесточённую схватку — и полный разгром врага. Мы убьём от тридцати до ста человек; остальные успеют бежать. Наши табуны будут возвращены, павшие сёстры отомщены, и, что не менее важно, каждая из участвовавших в погоне воительниц приобретёт скальпы и трофейных вражеских лошадей, не говоря уж о славе, торжестве и почётных ранах.

На вопрос Дамона о наших потерях я ответила, что таковых не будет, а когда он выразил удивление, рассмеялась:

— Оглянись по сторонам, Дамон.

Стояло утро, третье утро погони. Отряд скакал по плоской равнине, именовавшейся на нашем языке «Тамир нут» — «Зеркало бога». День обещал выдаться великолепным, словно небеса специально подготовили его для этого события. На рассвете прошёл дождь, и лошади, расшалившись, радостно подпрыгивали и брыкались. Повсюду, куда достигал взор, всё казалось великолепным и достойным восхищения. Это касалось как блистательных воительниц в превосходном боевом снаряжении, так и отличных коней, сотнями следовавших в хвосте колонны под присмотром девочек от десяти до тринадцати лет. Даже недруги тал Кирте, от которых трудно дождаться доброго слова, всегда отмечали рост и мускулатуру наших воительниц. И действительно, суровая жизнь и постоянные упражнения закалили наших женщин, и своей физической силой они ничуть не уступают самым могучим мужчинам других народов. Однако грозную славу нашему народу принесли не мышцы, а бесстрашные сердца.

Хотя преследовавшийся нами вражеский отряд — одиннадцать сотен скифов — имел преимущество и в численности, и в защитном снаряжении, никто из нас не считал, что в открытом поле этот неприятель способен оказать нам сколь бы то ни было серьёзное сопротивление. Воительницы-амазонки полагали, что в конном бою на ровной открытой местности, к которому наиболее приспособлены и их вооружение, и их тактика, они не имеют себе равных. Здесь амазонки превосходят любого соперника настолько, что исход боя предрешён заранее.

Девы не сомневались в своей непобедимости, да и самый их облик, сверкающее железо оружия, позолота доспехов, электр и слоновая кость отделки попон наводили на ту же самую мысль. Взгляд наблюдателя отмечал и накидки из львиных и волчьих шкур, и штаны из лосиной и оленьей кожи, и чеканные, серебряные шлемы. Многие девы, впрочем, обходились без шлемов и носили фригийские колпаки из оленьих шкур, окаймлённые лосиным рогом и медвежьими когтями, или головные уборы из орлиных и ястребиных перьев — по одному перу на каждого убитого врага.