Зеленые холмы Винланда - Юрий Волошин Страница 4

– А вот наш хозяин, – Олав показал на подошедшего из темноты грузного человека без шлема, но в кольчужной рубахе. – Рунольв, значит. Ему обязаны вы своими жизнями.

Рунольв пристально оглядел новгородцев и довольно хмыкнул:

– Хорош, хорош, рус… – Заговорил с Олавом на своем, на варяжском.

– Хозяин рад, что предоставил убежище таким знатным воинам, – перетолмачил Олав. – Он очень доволен.

Сивел ободрил старшего брата:

– Вишь, как получается! Видно, боги нас не обошли своим вниманием.

– Погоди радоваться, Сивка. Дай очухаться, осмотреться. Варяги народ коварный, от них всего можно ждать…

Стали снимать погнутые, во вмятинах и царапинах доспехи, кольчуги и мокрые стеганые куртки. Тело болело от синяков и ушибов. Черная кровь сочилась там, где сталь не смогла остановить тяжелый удар меча или копья. Морщились, но терпели, с наслаждением ощущая запаренным телом прохладу ночи.

Лодья северных гостей не стала дожидаться утра. Торги можно считать законченными. После побоища зряшно ждать от города выгодной торговли. Рунольв приказал спускаться по Волхову к Старой Ладоге. Там надеялся расторговаться.

Белян, Сивел и Ленок проспали мертвым сном до солнца. Их не разбудили обычные звуки корабельной суеты, крики кормщика и гребцов, грозные окрики Рунольва.

Но с солнцем проснулись.

– Ох, и тяжко, Белян! – потянулся Сивел, расправляя закоченевшие на утреннем холодке мышцы.

– Зато живы, – старший брат поежился под влажной холщовой рубашкой.

– Это так, – подал голос мелкий Ленок. – Уж придется вознести жертву богатую богам за спасение.

– Дотянем до Ладоги и сойдем, – Белян встал и прошелся по мокрой палубе, вглядываясь в затуманенные берега реки. – Некоторое время хорониться придется…

Туман медленно таял, открывая лесистые берега. Он еще цеплялся за хвою елей и кустарник низин, но солнце все отчетливей проясняло сушу. Ветра почти не было, парус лежал скатанным на палубе. Гребцы наваливались на весла с дружным выдохом и кряком. Вода тихо пузырилась под форштевнем, с шипением убегала вдоль бортов назад.

Подошел Олав:

– Перекусите мало. После вчерашнего животы подвело, поди, – вывалил из мешка хлеб, лук с зелеными перьями, репу, вяленую рыбу. – Воды зачерпнете сами, волховская хороша водица.

– Благодарствуем за харч, хозяин дорогой, – Ленок прижал руку к груди.

– Насыщайтесь пока и отдыхайте. А у меня много дел, и хозяин строг.

– Добрый варяг! – заметил Сивел, глядя ему в спину. – Случалось нам с ним медком хмельным побаловать. Говорливый, и нашу речь освоил знатно. Часто в наши города хаживал.

– Мир не без добрых людей, – отозвался Ленок. – Даже если они варяги. Вишь, и харч не пожалел.

Белян промолчал. В лице у него было сомнение: как знать, как знать…

За день они несколько раз сменяли уставших гребцов. Все у них болело и ныло после ночного сражения, но долг платежом красен. Хоть таким образом отплатить за спасение. Да и за харч тоже.

Зато завтра будут они свободными птахами!

Как знать, как знать…

Сморенные тяжкой греблей, поковыляли на ночлег в трюм, где им указал Олав. Напились воды, сжевали по ломтю хлеба, повалились спать.

* * *

Топот ног по доскам низкого закутка разбудил. В щели пробивался свет.

– День на дворе, а мы только продрали глаза, – устыдился Ленок, направился к двери. – Гляди, затворена на засов! С чего это?

– Постучи – отворят, – сонно буркнул Сивел.

На стук никто не отозвался. И уже Сивел рассерженно стал колотить в дубовую дверь сапогом. Устал.

– Во учудили варяги! Совсем забыли про нас. Не евши сидим. Оглохли они, что ли?

– Да и Ладога давно должна быть, а мы плывем. Может, ночью отстаивались где? – предположил Ленок.

– А шут их знает! Жрать охота, как волку!

– Никак задумали недоброе, варяжские морды, – глаза Беляна в полутьме блеснули.

– Да чего им задумывать-то, братка?! Добром ведь встретили. А что им стоило выбросить нас в Волхов или выдать христьянам?

– Гадать нечего. Время покажет. А пока, братка, моли богов о ниспослании благодати на наши головы.

– Уж и не знаю, каких богов молить. Наши уступили крыжацкому, крест вверху стал. Да и чем мы отдарим своих-то? Ничего у нас не осталось. Оружие и доспехи исчезли, припасов никаких. Отвернутся от нас боги без даров-то.

– Лишнее плетешь, Сивка! – цыкнул Белян.

– Не полошитесь вы попусту, – робко утихомирил Ленок. – Варяг завсегда облыжным бывал… А богам и взаправду нечего в жертву отвалить. Разве что этот змеевик? Так на нем и наш знак стоит, и лик крыжака. Любой может за обиду принять, – Ленок повертел в пальцах бляху темного серебра, висящую у него на кожаном шнурке.

– Такая и у меня есть, – вытащил свою Сивел, – да что в ней проку? Верно сказал, Ленок, за такую жертву наши боги могут обидеться и в покровительстве отказать. А больше нет ничего.

– Значит, так помолимся, – Белян отвернулся в темный угол.

* * *

Миновал полдень. Время от времени узники снова начинали грохотать в дверь, но безрезультатно. Лодья покачивалась на высокой волне. Посвист ветра и тугое гудение паруса.

– Братцы! – встрепенулся Ленок. – Чует мое сердце, нас уже в Неву вынесло! Вон как качает и волной бьет.

– Похоже на то, – еще более поугрюмел Белян.

– Боги-послухи! Где ж ваши милости?! – Сивел в сердцах опять замолотил ногами в тяжелую дверь. – Сколь вы будете над нами глумиться?! Куда несете на погибель?!

Тут за дверью завозились, засов с трудом подался. Предвечерний свет ворвался в закуток. Но то не боги-послухи явились на зов. То – Олав. Позади него маячили двое дюжих оружных варягов.

– Олавка, ты что, сдурел – нас взаперти держать? – сразу же взъелся на варяга Сивел. – Оголодали уж совсем! И куда вы нас, окаянные?!

– Уймись, Сив. Теперь накормим, – Олав и бровью не повел, чуть посторонился. Двое варягов бросили в каморку мешок со снедью. – Пришлось вот засадить вас под замок.

– С чего бы это?! – не унялся Сивел. – Как мы домой доберемся?!

– В Ладоге-то тоже заваруха случилась. Тоже разгром по всему городку. Как причалить? Да и за вас опасение имели. Ведь схватить могли. Богов-то ваших и там побили.

– И как же теперь?

– А и не знаю. Хозяин велит дальше везти. Переждете за морем, иначе не сносить вам голов.

– Э, нет, Олавка! Так не сговаривались. Нам к своим надо!

– А мы никак не сговаривались. Но ничего не сделаешь теперь. Потерпите малость.