Похождения Червонного валета. Сокровища гугенотов - Пьер Алексис Понсон дю Террайль Страница 4

— Меня зовут сир д'Арнембург, и я клянусь своим незапятнанным именем, что вы ошибаетесь!

— Извините, мессир Арнембург, но я приехал на лодке из Нанси специально для того, чтобы отыскать лошадь на этой полянке!

— А я специально явился из своего замка, чтобы найти лошадь на этой самой полянке!

— В таком случае, — сказал граф, — я не вижу иного способа разрешить вопрос, кроме…

— Кроме того, что я уже хотел предложить вам сам, — ответил Арнембург, и молодые люди, скинув плащи, обнажили шпаги.

Они уже скрестили оружие, как вдруг до них донесся звук ржания. Но — странное дело! — этот звук шел слева, а лошадь, которую оспаривали молодые люди, находилась совсем близко и справа от них. Значит, была и вторая лошадь?

Молодые люди опустили оружие и посмотрели друг на друга.

— Мы с ума сошли, — сказал граф, — ведь тут имеется по лошади для каждого из нас!

— Я тоже так думаю! — отозвался сир д'Арнембург.

Лошадь заржала еще раз. Граф направился в ту сторону, откуда доносился звук, и действительно вернулся с лошадью.

— Ей-богу, мессир, — сказал он, — лошадей-то действительно две! Но только одна вороная, а другая белая. Какая же назначена для вас и какая для меня?

— Этого я уже не знаю.

— Да как же быть?

— Но пожалуйста, выбирайте! — предложил Арнембург.

— О, после вас! — любезно отклонил граф Кревкер.

— Да уверяю вас, что мне это совершенно безразлично! Лишь бы только лошадь довезла меня до Замка Дьявола, а там…

— Что такое? — сказал граф. — Куда?

— К Замку Дьявола, то есть к развалинам, которые так называются.

— Но ведь я тоже направляюсь туда!

— Да? — вспыхнув, переспросил Арнембург.

— Но ведь, насколько мне известно, развалины необитаемы, — заметил граф.

— Они станут обитаемыми на эту ночь, раз меня ждут там, — ответил Арнембург.

— Да ведь меня тоже ждут!

— Знаете что? Это начинает становиться чересчур странным! Вы приезжаете в лодке — я тоже, вас ждет одна лошадь — меня другая, вы едете в Замок Дьявола — я тоже. Что все это значит?

— Очевидно лишь то, что мы едем с одинаковой целью!

— Но я не знаю, что это за цель!

— И я тоже!

На минуту воцарилось молчание. Затем сир д'Арнембург заговорил снова:

— А все же я могу рассказать вам кое-что, что возбудит ваше любопытство!

— Пожалуйста, я слушаю вас!

— Я уже сказал вам свое имя. Прибавлю, что я родом люксембуржец и состою на службе у его светлости герцога Гиза, да продлит Господь его часы!

— Я тоже служу герцогу!

— В качестве капитана герцогских войск я стоял гарнизоном в городе Меце.

— И я тоже!

— Так вот там, в Меце, я почувствовал всепожирающую страсть к женщине, до которой мне было далеко как до луны!

— Это слово в слово то же самое, что случилось со мной!

— Я похоронил эту любовь в глубочайших недрах своего сердца, — продолжал люксембуржец, — как вдруг сегодня утром получаю записку: «Вы любите такую-то, и эта дама знает о Вашей любви».

— Простите, — перебил его граф, — как же могла эта дама узнать о вашей любви, раз эту любовь вы похоронили в «глубочайших недрах вашего сердца»?

— О, это произошло совершенно неожиданным образом. Несколько месяцев тому назад я был в церкви, где никого не было, как я, по крайней мере, думал. Там, упав ниц пред лицом Всемогущего, я…

— Там вы обратились к Богу с просьбой залечить ваше сердце от безумной роковой любви, а любимая вами дама в это время находилась за выступом вблизи вас?

— Вот-вот!

— И эта дама услыхала, как вы признавались Богу в своей любви к ней?

— Но позвольте! Кто мог сказать вам все это?

— Никто.

— Но тогда как же…

— Ваша история — точнейшее повторение моей собственной, — сказал граф.

— Что такое? — грозно крикнул люксембуржец.

— И я могу даже назвать вам имя любимой вами особы! — невозмутимо продолжал Кревкер и, наклонясь к уху люксембуржца, прошептал ему что-то такое, от чего д'Арнембург подскочил словно ужаленный.

Между тем граф, назвав Арнембургу таинственное имя, отступил с поклоном на шаг и сказал:

— Насколько я вижу, мы соперники!

— Я тоже так думаю!

— Следовательно, нам остается лишь прибегнуть к оружию!

— Но позвольте!..

— Мы должны биться насмерть!

— Погодите, сударь, — холодно прервал графа д'Арнембург. — Надеюсь, вы не заподозрите, что я способен испугаться чьей-нибудь шпаги?

— Я этого не думаю во всяком случае!

— И все же я нахожу ваше предложение решить вопрос поединком совершенно неприемлемым. Этот способ не годится, не подобает для данного случая!

— Однако позвольте! Вы только что были готовы драться из-за лошади! Значит, вы находите, что женщина не стоит того?

— Ничего подобного. Я думаю, что раз женщина, из-за которой вы хотите драться, назначила нам здесь свидание, то у нее должны были быть для этого основательные причины. Очевидно, она решила, что любовь обязывает к преданности и что если мы действительно любим ее, то подумаем не о себе, а лишь о ней. Раз она зовет нас — значит, она нуждается в нас, и не в одном только, а в обоих!

— Вы совершенно правы, — согласился граф. — Мы должны спрятать шпаги в ножны и мирно ехать вместе к развалинам, где мы узнаем, что нас ожидает.

— Отлично! — сказал люксембуржец. — В таком случае благоволите выбрать лошадь.

— Я беру черную.

— Ладно, — ответил Арнембург, садясь на белую.

— Знаете ли вы дорогу? — спросил граф.

— Нет, — ответил его спутник, — но мне было сказано, что лошадь сама доставит меня куда нужно.

— Ну а я знаю дорогу и буду руководить нашим путем!

— Отлично! Вперед!

Молодые люди дали шпоры лошадям, и граф Эрих повел своего спутника по узкой тропинке, которая шла к Долине Фей.

Оба они ехали молчаливо, погруженные в свои мысли, и оба думали почти одно и то же: «Раз нас двое — значит, ясно, что женщина, которую мы оба любим, сама не любит ни одного из нас. Но ей нужны наши шпаги, и вот она зовет нас к себе!»

Но еще другая мысль скользнула у каждого из них: «А все же, как знать? Быть может, если бы я был один, то…»