Амеде Ашар. Сочинения в 3 томах. Том 3. Плащ и шпага. Золотое руно - Амедей Ашар Страница 40

— Да какой в этом толк, если его не вскрыть? — заметил Коклико.

— Минутку, — возразил Пенпренель.

Размяв в пальцах воск, он сделал оттиск с замка на ставне.

— Теперь надо убираться, — продолжил Пенпренель, — больше здесь делать нечего.

Они выбрались на улицу с первым лучом солнца.

Пенпренель по оттиску заказал ключ. Через пару дней они с Коклико снова пришли ночью в дом Шиврю. Теперь охрану снаружи нес Угренок. Ключ был сделан отменно: ставень открылся без всяких усилий. В ящике за ставнем показались разные, ничего не значащие вещи. Их вынули. Под ними оказалась дверца. Дверцу вскрыли стамеской. Обнаружились связки бумаг в запечатанных конвертах. Взломав печати и бегло прочитав некоторые бумаги, Пенпренель улыбнулся:

— Если за эти бумаги не полагается виселица, значит, я ничего не понимаю. Посмотрите сами.

Мнение Коклико было таким же. Через пять минут они уже бежали по улице с драгоценной ношей в руках.

— Ну, как вы считаете, не расплатился ли я с вами за ваш поступок в Зальцбурге? — спросил Пенпренель, передав бумаги Коклико.

— Сполна. Да кроме того, не забывайте, что вам всегда будет сохраняться место за столом у Коклико в доме. Который, надеюсь, будет неплохим, в конце концов.

— Почему же нет? Наверняка, будет. Но я, знаете, привык к Парижу, да и моя Кокотта живет здесь. А если я ещё понадоблюсь, располагайте мной.

Коклико, вне себя от радости, чувствовал, что Шиврю у них в руках.

«Я сделаю с них оттиски», думал он, поглаживая бумаги, «теперь у нас в руках оружие, которым можно этого графа свалить».

Можно было удивляться, что Шиврю держал их у себя, но дело было в том, что этими бумагами он держал также в руках графиню Суассон. Она же была способной — он это знал превосходно — в случае опасности, не задумываясь, уничтожить их, лишь бы ей это было выгодно.

Итак, бумаги были в руках Коклико. Теперь надо было побыстрей доставить их королю. Но как этого добиться?

— Что же нам делать? — рассуждал вслух Коклико, идя по улице вместе с Угренком. — Мне, конечно, в Лувр не проникнуть. А уж о том, чтобы самому говорить с Людовиком XIY, и говорить нечего. Как же быть?

— Пойти к Брискетте, — подсказал Угренок.

Коклико расцеловал мальчика. Затем бросился к актрисе. Выслушав его, она сказала:

— Вы правильно сделали, что пришли ко мне. Я уже была в аббатстве, проберусь и в Лувр.

— Еще бы! Такая актриса… — Это решил польстить Угренок, надеясь подстегнуть самолюбие Брискетты.

— Не просто, а влюбленная актриса — вот кто я. Но где же бумаги?

— Вот они.

Брискетта пробежала бумаги глазами.

— Мерзавцы! — произнесла она. — Ну, да теперь они у нас в руках.

На минуту Брискетта задумалась, затем заговорила снова:

— Когда имеешь в руках такие бумаги, время терять нельзя. Пусть мои друзья-актеры не обижаются, но если сегодня спектакль отменят, я этого не побоюсь. Зато с королем увижусь. Кое-кто мне в этом поможет.

— Королева? — спросил Коклико.

— Совсем нет, — возразила актриса, пожав плечами, — другая женщина. Она хоть и не носит короны, но все-таки царствует.

— Интересно, — заметил Угренок.

— Если интересно, пойдешь со мною, но один и вооруженный. Но если у тебя есть добрый товарищ, то захвати с собой и его.

— Товарищ будет. Когда идем?

— Сегодня.

В день отъезда графини Монлюсон возле её кареты, кроме трех вооруженных лакеев на лошадях, оказался и маркиз Сент-Эллис в сапогах со шпорами и при шпаге. Подъехавший Шиврю покосился на него, но маркиз отозвался самой любезной улыбкой.

— У меня дела в той стороне, куда едет графиня, — пояснил он. — Надеюсь, вы ничего не имеете против? Дороги небезопасны, и я со своими людьми могу помочь вам.

— Прекрасная идея, — подхватила Орфиза, — и я уверена, что граф де Шиврю рад не меньше меня. Не так ли, кузен?

Дипломатичный Сезар скорчил гримасу, которую можно было счесть за улыбку, если хорошо постараться. Присутствие маркиза с тремя вооруженными молодцами стесняло Шиврю, но приходилось покоряться. Как бы то ни было, на его стороне был король, а также партия Олимпии Манчини (Суассон). Ну, а уж в крайнем случае не запрещено и прибегнуть к силе, чтобы похитить графиню. Надо, значит, продолжать пока что свою дипломатию, а там видно будет. Да и Лудеак — тоже ведь помощь. Не исключено, что с Монтестрюком что-либо случится в дороге и он… умрет, допустим, от болезни. Нет, лучше всего подождать.

И Сезар снова стал тем же любезнейшим и приятнейшим компаньоном, которым он себя уже показал на пути от Вены до Парижа. Но тем не менее, в отличие от того раза, его мучило какое-то тайное предчувствие, что сейчас в его жизни наступает решительный пер лом.

Наконец, перед ними показались башни Мельера, окруженные со всех сторон лесами.

— Вот вы и приехали к себе, — сказал Сезар кузине, вышедшей из кареты у подъезда. — У маркиза Сент-Эллиса много свободного времени и он может насладиться прелестью этих мест. Вы же, кузина, знаете, какое поручение возложил на меня король. Так позволь е мне отвезти ему известие о вашем благополучном прибытии. Могу ли я надеяться, что не скажу ничего лишнего, если уверю его величество в выполнении мною его поручения к вашему удовольствию?

— Можете, — был ответ.

Сезар поцеловал руку кузины и, сделав знак своим людям, немедленно поскакал назад. «Не сказал бы, что она меня очень удерживала», думал он, нахлестывая коня. «Равнодушие или презрение — вот был её ответ. Но что это меня так лихорадочно погнало обратно? Уж нет ли здесь признака предстоящей беды? Кажется, счастье от меня отворачивает я. Я чувствую в воздухе грозу.»

Он все погонял лошадь, и вдруг увидел на дороге стремительно приближавшееся к нему облако пыли. Через мгновение он разобрал в нем личность всадника:

— Брикетайль, вы?

Тот на всем скаку затормозил лошадь, и она встала на дыбы.

— Черт возьми! Я вас ищу.

— Меня? Что случилось?

— Беда.

— Я так и думал! Большая?

— Возможно, непоправимая. Вы ведь оставили у себя в Париже бумаги, за которые любой может сложить голову на Гревской площади.

— Ну, и что?

— Тогда вы пропали. Их украли.

Сезар схватил Брикетайля за руку.

— Украли?! Кто, когда?

Брикетайль рассказал, что прошлой проходивший мимо дома Шиврю Карпилло заметил, как с ограды дома соскочили и побежали прочь два человека. Карпилло решил проверить, что произошло. Он пробрался в дом и нашел, что бумаги из тайника исчезли.