Кровавые вороны Рима - Саймон Скэрроу Страница 41

– Что это? – прищурился Макрон. – Ты видишь лучше. Там человек?

– Похоже, только он не шевелится.

Про себя Катон отметил, что если это и человек, то поза у него весьма странная. Набрав в легкие воздуха, он громко окликнул:

– Кто там, отзовись!

Ответа не последовало, и человек по-прежнему не подавал признаков жизни. Немного подождав, Катон пустил коня вперед, и друг последовал за ним.

– Не нравится мне это, – бурчал под нос центурион. – А что если опять засада?

– Если бы так, то разумнее застать нас врасплох, – успокоил Катон, хотя у самого от волнения стучало в висках и вспотели ладони.

Напрягая слух и зрение, он оглядывался по сторонам, однако все было спокойно. Друзья подъехали ближе, и фигура стала вырисовываться отчетливее, и можно было рассмотреть, что это мужчина. А вскоре стало понятно, почему он не двигается и не отвечает на окрики Макрона. Обнаженного человека насадили на толстый кол, который воткнули посреди тропы. Бледную кожу украшали синие татуировки. Руки, ноги и голова безжизненно обвисли. Катон рассмотрел, что кол воткнули в пах, и темная кровь расплывалась пятном по дереву, стекая на землю у основания.

– Во имя Аида, что здесь происходит? – тихо выдохнул Макрон.

– Полагаю, сигнальный знак. Так Квертус обозначил границы своей территории, предостерегая всех, кто рискнет их нарушить и войти в долину.

– Кого же он пугает, врагов или нас?

– Надо понимать, и тех, и других. А иначе зачем устанавливать этот ужас здесь, где на него может наткнуться наш разъезд? – Префект от неожиданности едва не поперхнулся, так как заметил с одной стороны дороги очередной труп, насаженный на кол, а напротив еще. Они стояли в ряд поперек дороги, ведущей в долину. – Смотри, Макрон, он тут не один.

Макрон тихо выругался и, сложив руки рупором, крикнул:

– Декурион, веди сюда своих людей. Опасности нет!

– С чего ты так решил? – удивился Катон.

– Ну, эти трое угрозы не представляют, верно?

– Так и есть. – Катон не мог отвести глаз от трупов. – Эти уже не опасны.

Вскоре из пелены тумана показался Требеллий, а за ним и вся колонна. Всадники остановили лошадей перед насаженными на кол людьми. Среди них было много ветеранов, познавших все тяготы войны, и, тем не менее, увиденное зрелище потрясло воинов до глубины души. Их лица сделались серыми от страха. Пленный силур, переброшенный через спину мула, поднял глаза и застыл, охваченный ужасом, а потом что-то быстро заговорил, и в его голосе слышалась мольба.

– Децимус! – прикрикнул Макрон. – Заткни его!

Децимус отвел взгляд от жуткой картины и, подъехав к пленнику, пригрозил кулаком. Турр вздрогнул и, стиснув зубы, настороженно наблюдал за действиями римлян.

– Кто эти люди? – спросил Требеллий.

– Полагаю, силуры, – Катон указал на татуировки на теле одного из убитых. – Скоро узнаем. Децимус, веди пленного вперед.

При виде еще трех трупов у Турра отвисла челюсть, а сам он задрожал всем телом.

– Спроси, это его люди?

Требеллий перевел вопрос, и Турр испуганно кивнул.

– Точно работа Квертуса, – заявил Макрон. – Больше некому.

Центурион хотел продолжить свою мысль, и в этот момент один из насаженных на кол людей тихо застонал. Головы всадников повернулись в его сторону, и Катон увидел, что несчастный шевелится, едва заметно перебирает ногами по шершавому деревянному колу.

– Всемогущий Митра! – воскликнул Децимус. – Он еще жив.

Катон быстро спешился и прямо по заросшим травой кочкам пошел к умирающему. Макрон последовал за другом, а остальные молча наблюдали за ними. Приблизившись, Катон увидел совсем молодого воина, не старше двадцати лет. Худощавого телосложения, спутанные волосы прилипли к голове и плечам, полуоткрытые глаза закатились. Умирающий снова тихо застонал и попытался прижать подошвы ног к колу, чтобы хоть немного приподняться. Но всякий раз его ноги скользили по мокрому дереву, и острие с хлюпающим хрустом вонзалось еще глубже в тело. Катон понял намерения несчастного. Он не надеялся освободиться, а лишь хотел поскорее положить конец адским мукам.

Катон почувствовал, как желудок закручивается узлом и к горлу подкатывает тошнота. Он уже открыл рот, намереваясь приказать Макрону избавить силура от страданий, но неожиданно изменил решение. Негоже перекладывать такую работу на плечи друга. Стиснув зубы, Катон вынул из ножен меч и после недолгого колебания стал осуществлять задуманное. Сделав шаг вперед, он прикоснулся острием клинка к обнаженному телу, чуть ниже грудной клетки. Силур открыл глаза и, не отрываясь, смотрел на Макрона, а потом перевел взгляд на стоявшего внизу Катона. Глаза умирающего были пронзительно синего цвета. На остальные детали Катон старался не обращать внимания.

Растрескавшиеся губы зашевелились, и силур тихо прошептал слова мольбы. Потом кивнул, и тут же его лицо исказилось от дикой боли, которую причинило даже такое слабое движение.

Собравшись с силами, Катон чуть отвел назад меч и вонзил силуру под ребра, пока острие не коснулось кости. Голова силура откинулась назад, из груди вырвался предсмертный хрип. Катон повернул клинок сначала влево, потом вправо и выдернул из раны. Кровь хлынула рекой, стекая по колу на землю, и в воздух поднялась едва заметная струйка пара. Тело силура судорожно задергалось, он отчаянно ловил ртом воздух, а потом вдруг весь обмяк и затих. Голова бессильно упала на грудь, а сам он висел на холоде, словно туша в мясной лавке. Катон, стараясь придать лицу безразличное выражение, наклонился, чтобы вытереть клинок о траву, а затем резким движением вложил его в ножны. Оглядевшись, он увидел, что все внимательно за ним следят.

– Здесь больше делать нечего. Едем дальше.

– Прошу прощения, господин префект, – после короткой паузы, смущенно откашлявшись, заговорил Требеллий, – но я со своими людьми возвращаюсь в Глевум.

– О чем это вы, декурион?

– Здесь начинается долина, и, как вы сами сказали, насаженные на кол тела обозначают территорию, которую контролирует гарнизон форта. Теперь вы благополучно доберетесь до нового места службы.

Катон устремил на декуриона испытывающий взгляд и определил, что тот безуспешно старается спрятать животный страх.

– Возможно, вы правы, но прежде чем нас покинуть, хотелось бы, чтобы вы проводили моих людей до места, откуда виден форт. И тогда с чистой совестью доложите легату, что мы прибыли в пункт назначения целыми и невредимыми, а не пропали без вести по дороге. Надеюсь, я ясно выразился?

– Яснее и быть не может, господин префект. Но я уже сказал, что возвращаюсь.

Трусость Требеллия переполнила чашу терпения Макрона, и центурион обрушил на него долго сдерживаемый гнев.

– Хочешь нас бросить, да? Ах ты трус! Чего испугался? – Макрон махнул рукой в сторону насаженных на кол людей. – Думаешь, покойники спрыгнут вниз и зададут тебе хорошую трепку? Стыдись, Требеллий! Веди себя как подобает мужчине и воину!