Волки Аракана. Книга 1. Друзья поневоле - Юрий Волошин Страница 46

За это время произвели мелкий ремонт, запаслись провизией и водой. Предстоял трудный переход через океан, а на пути могут повстречаться не только португальцы, но и испанцы, а там еще можно прибавить пиратов самых разных мастей. Так что на веселое плавание рассчитывать не приходилось.

Друзья обзавелись ножами и прочими вещами, которые Гардан добыл на захваченном корабле. Теперь они могли себя чувствовать настоящими моряками со своим скарбом и оружием. Сундучки их были полны вещами португальского происхождения.

– Вот и начинается новое наше плавание, Петька, – сказал Гардан, когда они увидели простор океана. – Рана твоя почти зажила, верно?

– Верно, но не совсем. Еще побаливает. И работать мне больно и трудно, а Хорейс не хочет этого понять.

– Терпи, Питер! Что ж делать-то?

Солнце быстро клонилось к горизонту. Прибой встретил корабль гулкими ударами волн в борта. Началась качка. Северный ветер заставил Оллната лавировать, часто меняя галсы. Работа на снастях сильно выматывала матросов, и их настроение быстро вошло в привычное унылое русло.

Зато береговые запасы еще не кончились, матросов кормили мясными блюдами и фруктами. Особенно больных, которых становилось все больше. Не все могли выдержать тропический климат и отвратительное однообразное питание на борту, резко сменившееся обжорством на африканском берегу.

Из решеток закрытых трюмов, где содержались невольники, несло вонью, и Петька, всякий раз проходя мимо, с содроганием взирал на эти решетки. Оттуда часто доносились вопли и стоны, просовывались черные пальцы, с мольбой доносились голоса, которые никто не понимал.

Раз в день невольников выпускали группами на палубу подышать воздухом и принять толику солнца. Совсем недавно крепкие и здоровые чернокожие теперь за какие-то несколько дней превратились в ходячих скелетов.

Иногда Петька незаметно совал изголодавшимся неграм кусок хлеба или полуобглоданную кость. Бывало, что и банан удавалось передать.

Особенно он высматривал одну девочку лет тринадцати-четырнадцати. Увидев ее, Петька обязательно отдавал припасенное специально для нее лакомство, а поскольку для них любая еда стала редкостью, то и этого было достаточно, чтобы получить от нее в благодарность робкую улыбку.

Питер, как всегда теперь его называли, со смешанным чувством жалости и неприязни смотрел на негров. Их черная кожа и курчавые шерстистые волосы вызывали в нем противоречивые чувства. Ему было их и жалко, и в то же время он пренебрегал их обществом, как бы брезговал, и это самому ему было неприятно. Вроде бы люди эти были другого по сравнению с ним сорта.

Мальчишка стеснялся поделиться своими сомнениями с Гарданом, понимая, что у того совсем другие взгляды на такие вопросы. Он мог просто посмеяться над другом, а это Питеру было бы тяжело пережить.

И хотя он не раз получал по шее за свои передачи, он продолжал держать при себе кусок, в надежде, что та черномазая исхудавшая девчонка появится и он сумеет передать ей припас.

– Слушай, Гарданка, как поют эти черные, – сказал как-то Петька перед заходом солнца. – Как много тоски в их голосах, ты чувствуешь?

– Поют, так и пусть себе поют. Чего прислушиваться. Чего с них взять-то – дикари. И песни у них дикарские.

– Ну и что же, что дикари. Все же люди и они. Смотри, какие они стали за две недели пути, а впереди сколько еще таких недель? Сам говорил, что плыть не один месяц.

– Это так, Питер. Сколько времени в море, а ветер все противный. Все уже выбились из сил.

– Да, и капитан наш так же говорит. Вчера я опять с ним глядел на солнце через инструменты. Он говорит, что мы дрейфуем на юг. Медленно, но это так. Хоть бы быстрее ветер поменялся.

– Он и так меняется, только не в нашу пользу. Постепенно поворачивает на северо-западный. Чего доброго, опять нас пригонит к берегу.

– Ну и что? Может, тогда запас пополним, а то уж и сейчас вода начинает противно вонять.

– А то вроде ты к этому еще не привык, Питер мой дорогой. Положись на Всевышнего. Все в его воле.

Потом два дня продрейфовали в штиле, после чего разразилась гроза с проливным дождем. Матросы бегали по палубе голиком и стирали одежду. Даже негров выводили под дождь, и те с наслаждением подставляли блестящие черные тела под теплые струи воды.

– Вот хорошо-то, Гарданка! – кричал Петька, выжимая мокрые штаны. – Хоть водицы свежей напьемся! Главное, чтобы шторма не было.

Шторм не разразился. Однако качка была достаточной, видимо, где-то недалеко все же бушевало. Океан волновался, большие пологие волны ходили нескончаемой чередой.

Стали помаленьку выбрасывать в море трупы негров, которые начали умирать в невыносимых условиях. Пища была просто скотской. А в затхлом трюме жизнь теплилась только у самых сильных.

– Джон, – сказал Оллнат своему помощнику, – видимо, придется пойти на дополнительный риск и почаще выводить негров на палубу. А то, чего доброго, никого не довезем живьем до Ямайки.

– Как скажешь, капитан. Но думаю, что опасно так делать.

– Охрану увеличим, да и свяжем. Будем выпускать небольшими партиями. Завтра и начнем. Помрут ведь проклятые, а мы тогда разоримся!

Негров стали каждый день выпускать на палубу и обливать забортной водой. Трюмы проветривали и даже помыли, заставив негров скоблить деревянными скребками наплывы грязи.

И они стали меньше болеть и умирать. Однако всем было ясно, что из сотни невольников, которых взяли на борт, не больше половины останется в живых.

Не прошло и трех дней, как ветер начал медленно, но упорно крепчать. Причем направление его перестало меняться. «Белую Мэри» неуклонно сносило назад к берегам Африки. Все паруса давно были убраны, и только сильно зарифленный фок трепыхался на рее.

Капитан Оллнат постоянно находился в подавленном состоянии. Задержка не предвещала ему ничего хорошего. Это грозило полным разорением. Он вышагивал по палубе, срывая злость на встречных. Все шарахались от него, лишь только завидев.

Волны вздыбились теперь огромными валами. Северное течение тут встретилось с противным ветром. Качка была ужасающей. Корпус корабля так стонал и скрипел, что ужас охватывал даже бывалых моряков. А Петр просто холодел от страха, глядя на всхолмленное море, изредка покрытое белыми пенными гребнями.

Он потерянно шатался по палубе, не в силах спуститься вниз. Ему постоянно казалось, что судно вот-вот рассыплется на куски и всех поглотит ненасытный океан.

– Гарданка, куда же это нас несет? – часто спрашивал он, с надеждой взирая на друга, как будто тот мог ему ответить и успокоить.

Гардан тоже был обеспокоен, хотя и не так сильно. Тим Смит, один из наиболее близких к ним моряков, часто успокаивал ребят, особенно Питера, к которому он питал некоторую симпатию.