Похитители бриллиантов - Луи Буссенар Страница 48

— Есть от чего!

— Смелый парень, ничего не скажешь!

— Дьявол! Сам дьявол! И вы еще с ним столкнетесь.

— Посмотрим!

— Но что было дальше? Расскажите о второй встрече.

Рассказчик влил в себя огромную порцию спиртного, точно ему хотелось прогнать воспоминания об этом неприятном приключении, и продолжал:

— Как я уже имел честь сказать вам, вторая встреча произошла вчера утром, километрах в двух от водопада. Я возвращался с новой разведки. Она оказалась менее удачной, чем первая. У меня не было ни грамма золота в кармане, запасы продовольствия давно кончились, так что я подыхал от голода и еле волочил ноги. И вот я упал и скатился в овраг, — куда, кажется, не ступала нога человека. Падение было настолько тяжелым, что я потерял сознание и мысленно прощался навеки и с приисками, и с добрыми пирушками, какие я себе закатывал, когда приходила удача. И вдруг меня привело в чувство какое-то ощущение прохлады. Открываю глаза и, как бы сквозь туман, вижу высокого роста джентльмена в белом шлеме. И он ухмыляется. А лицо все обросло густейшей бородищей. Он положил мне на лоб тряпку, которую намочил в ближайшей луже, и энергично растирал мне все тело.

«Ну что, старина? — сказал он. — Ваше счастье, что я как раз в этом месте охотился на рябчиков. А то ведь смотрите, сколько здесь носится коршунов. Они бы вас исклевали живьем».

Я пробормотал несколько слов благодарности и жадно прильнул губами к фляжке кап-бренди, которую он мне поднес. И тут он говорит этак сердечно и весело:

«Ну вот, это молочко вас подкрепило! Теперь вы сможете добраться до прииска. У вас есть на что пообедать сегодня вечером?»

«Ни одного шиллинга, джентльмен!» — отвечаю я.

А он говорит:

«За этим дело не станет. Я при деньгах. Возьмите у меня и выпейте за мое здоровье».

И тут он вынимает из патронташа небольшой кожаный мешочек, достает из него алмаз величиной с орешек, кладет мне в руку, подбирает свое ружье и в тот же миг исчезает. Я даже не успел его поблагодарить.

— А алмаз? — закричали со всех сторон.

— Да вот мы сейчас его и пропиваем, джентльмены!

— И это опять был Сэм Смит? Да?

Громкое «ура» помешало услышать ответ. Это дуэлянты заняли места. Их разделяло двадцать пять метров, строго отмеренных секундантами.

В это время в палатку вошел новый посетитель. Это был человек среднего роста. Он был оборван, на лице его лежали следы недавно перенесенных испытаний. Незнакомец сел на один из многих освободившихся стульев, поставил локти на залитый вином стол, обхватил голову руками и застыл в неподвижности, точно пригвожденный к месту усталостью или болезнью. Однако начало дуэли сопровождалось таким шумом, что его появления никто и не заметил.

Американец Дик принял несколько капель нашатыря, и это его протрезвило. Теперь он твердо занял позицию, осмотрел свой револьвер и ждал сигнала. А на другом конце стоял бесстрашный француз с навахой в руке.

Воцарилась тишина, было слышно, как прерывисто дышат несколько наиболее впечатлительных зрителей.

— Угодно вам начать? — холодно сказал француз, кладя свой длинный нож плашмя на ладонь, острием в сторону локтя.

— All right! [26]— ответил американец.

Секунданты быстро отошли в сторону. Один из них, соблюдая правильные интервалы, хлопнул в ладоши три раза.

Дик поднял револьвер и выстрелил. Мгновенно послышался грохот, звон и треск битой посуды и веселый смех француза.

— Вы взяли выше на целый фут, мастер Дик! — сказал он насмешливо. — Ваша пуля попала в бутылки.

Со всех сторон послышались возгласы «браво» и «тише». Дик глубоко вздохнул, тщательно прицелился и нажал собачку второй раз. Он побледнел, когда увидел сквозь рассеявшийся дым, что его противник стоит на месте и смеется пуще прежнего.

— Да этак вы все перебьете… Кроме моей головы, конечно. Вот вы уже наколотили долларов на двадцать, не считая моей шляпы, в которой вы сделали дырочку. Но это не важно! Одной дыркой больше, одной меньше — какое это имеет значение? Но берегитесь, теперь вам остается всего один выстрел. А моя наваха остра, как иголка.

Человек, который сидел за столом, обхватив голову руками, вздрогнул, услышав этот издевательский голос.

Американец был бледен, как полотно, но жилы на его бычьей шее вздулись и стали похожи на веревки. Он крепко выругался, выплюнул весь свой жевательный табак и два раза сильно топнул ногой. Сделав последнее и энергичное усилие, чтобы взять себя в руки, он быстро опустил револьвер, снова медленно взвел его, выискивая точку прицела снизу вверх. Все это он делал с медлительностью, которая должна была обеспечить меткость выстрела и одновременно усилить тревогу противника. Рука на секунду застыла, затем курок стал опускаться, и прогремел выстрел. Француз зарычал, сделал резкое движение и упал, и многие решили даже, что он смертельно ранен; затем сверкнула молния и послышался резкий свист.

Глухой рев, точно идущий из глотки медведя, вырвался у американца. Вскинув руками, он грохнулся наземь, обливаясь кровью, и забился в судорогах. Наваха, пущенная недрогнувшей рукой его противника, попала в горло, рассекла кадык и прошла насквозь.

Победитель этого свирепого поединка встал и с гордостью дал всем осмотреть царапину, которую у него на голове оставила пуля американца.

— Как говорится, ежели бы да кабы… Ежели бы мастер Дик взял на один сантиметр ниже, то копытами кверху лежал бы теперь я. Но я потерял клок волос и отделался царапиной.

Прогремело «ура». Оцепенение, в котором все находились, сменилось неистовым и бурным весельем. Бесстрашного француза обнимали, поздравляли, целовали даже те, кто проиграл пари. Но когда безумствующая публика подняла его высоко над головами, он увидел новоприбывшего, который смотрел на него как окаменелый, видимо не веря своим глазам.

— Месье Альбер! — воскликнул француз. — Месье Альбер! Это вы?

— Жозеф! Славный ты мой Жозеф! — пробормотал тот, с трудом поднимаясь.

Но ко всем неожиданностям этой драматической сцены вскоре прибавилась еще одна. Полог палатки раскрылся, и твердой походкой вошел мужчина высокого роста, в белом шлеме и с карабином через плечо. Он с любопытством стал осматривать публику, находившуюся точно в бреду.

Три возгласа прозвучали одновременно. Один вырвался из груди Жозефа, другой издал Альбер де Вильрож, третий шел из публики.

— Александр?

— Месье Александр?

— Сэм Смит! Собственной персоной!

Великолепный удар. — Три друга. — Снова вместе. — Опасное недоразумение. — Мерзкое обвинение. — Буры. — Опять драка. — Вид Альбера де Вильрожа плохо действует на двух мерзавцев. — В окружении. — На баррикады! — Бомбардировка полотняного дома. — Живописная и удачная оборона. — Пролом. — Отступление. — В краале. — Возобновление военных действий. — Александр мимоходом сообщает своим друзьям, что имеет на триста тысяч алмазов.