С попутным ветром - Луис Ламур Страница 48

— Как ее зовут?

— Делахей. Эмма Делахей.

Только выйдя на улицу, я вспомнил, что так и не узнал имени того седовласого человека.

Эмма Делахей жила в районе Саузуорк, и там же находилась ее контора. Это была красивая женщина лет сорока с большими темными глазами и ослепительно белой кожей.

За столом рядом с ней сидел человек, которого она представила как мистера Дигби, своего бухгалтера, агента и помощника. Это был маленький человек с сухой, морщинистой кожей и блестящими птичьими глазками.

Она выдала мне квитанцию на полученные от меня деньги. Когда я сказал, что два фунта — это очень мало, она пожала плечами.

— Многие из нынешних богатеев начинали с меньших сумм, — сказала она и задумчиво на меня посмотрела. — Вы молоды. Не думаете сами отправиться на торговом судне?

— Пока не думал, но обязательно подумаю.

— Подумайте хорошенько, — сказала она. Разговаривая со мной, она внимательно изучала меня. — Это вы написали памфлет о Лекенби? — спросила она наконец.

— Я писал и о других.

— Вы сделали хорошее дело. У нас с ним до сих пор не было неприятностей, но уверена, что все впереди.

— Делахей, — сказал я, — у вас необычная фамилия.

У нее на лице ничего не отразилось, но глаза смотрели холодно.

— Фамилия Чантри тоже нечасто встречается. — Она вдруг нахмурилась. — Я слышала эту фамилию только раз... ее как-то упоминал мой муж. — Она наморщила лоб, силясь вспомнить. — Ах да, вспомнила! Так он называл человека, пропавшего в море. Велось даже расследование. Но, — махнула она рукой, — это было так давно!

Вернувшись в гостиницу, я узнал, что Джекоб Биннс уже ушел. Несколько месяцев после этого я его не видел. Не встречался мне и Рэйф Лекенби, хотя его имя время от времени всплывало в разговорах. Я жил спокойно, написал еще несколько небольших вещей и попробовал свои силы в драматургии, но без всякого успеха.

Я потихоньку наводил справки о Фергасе Макэскилле, но так ничего и не узнал. Возможно, он погиб на Гебридах или же был убит в бою.

Мое первое предприятие в морской торговле оказалось удачным — мой капитал утроился. Добавив еще два фунта, я распределил свои сбережения между двумя сделками, тем самым снизив степень риска.

Я был почти убежден, что Эмма Делахей — ирландка, но она сама не говорила об этом, и я не стал задавать ей вопросы: быть ирландцем в Англии в то время было небезопасно. Не дай Бог поползли бы слухи...

Таким образом, мое состояние понемножку росло, но зарабатывал я так мало, что еле-еле хватало на жизнь. Я одевался аккуратно, но не богато. Питался регулярно, а когда появлялись некоторые излишки, ходил в театр. Моя вторая попытка написать пьесу также кончилась провалом. Зато я продал две баллады: одну — о разбойнике с большой дороги, а другую — из пиратской жизни.

За это время я сильно изменился. Вырос на несколько дюймов — мой рост равнялся теперь шести футам, что немало для моего возраста. Волосы у меня — почти черные, глаза — с серым оттенком, кожа необычно смуглая, потому что по одной линии я происходил из рода черных ирландцев!

Я старался поддерживать навыки в искусстве фехтования — два-три раза в неделю тренировался с любым, кто соглашался скрестить со мной шпаги. С Тости Пэджетом мы частенько бились на дубинках. Обнаружилось, что он хорошо владеет этим оружием. Другим моим партнером стал крепкий парень по фамилии Джонсон — он был подмастерьем у каменщика. Мы провели немало отличных схваток. Словом, я постоянно оттачивал свое мастерство, ибо был уверен, что наступит час, когда оно мне очень понадобится.

Зная, что однажды мне придется скрестить клинки с Рэйфом Лекенби, я неустанно совершенствовал силу и гибкость своих членов. Как-то, когда я выходил из товарного склада Эммы Делахей, на меня напала шайка бандитов. Обошелся я с ними весьма круто: одному сломал челюсть ударом кулака, а другого ранил кинжалом.

То ли седовласый человек предупредил Лекенби, чтобы он не связывался со мной, не знаю, но я больше не видел его.

Шатаясь по речным пристаням, я вскоре завязал знакомства с моряками, морскими волками и с теми, кто имел с ними дело. И в том числе со служащими Русско-английской компании.

Я расспрашивал их о ходовых товарах в торговле с другими странами, так как именно в этой области намеревался нажить состояние, если удастся. Я услышал множество рассказов о набегах пиратов, о захвате галионов с сокровищами и всяких подобных вещах, но такие предприятия мне всегда казались слишком рискованными.

Торговля с Америкой, как мне объяснили, была наиболее надежным делом. Наслушавшись о дикарях, населяющих леса Америки, я думал, что не мешало бы закупить топоров, ножей, иголок, медных колокольчиков и одежды ярких расцветок.

В это время мне независимо от Эммы Делахей подвернулось небольшое самостоятельное дельце. Для судна, совершавшего рейсы в Балканские страны, я закупил партию вязаных и кожаных рукавиц, постельного белья и оправ для очков самого распространенного типа.

Благодаря этим хождениям по речным пристаням и беседам с моряками я собрал материал для короткого очерка под названием: «Краткий отчет о путешествии вдоль берегов Московии и о том, что там произошло». Прошло всего лишь несколько лет после возвращения Энтони Дженкинсона из Московии, и в Англии еще не угас интерес к этим землям. Одна из газет заплатила мне за очерк несколько шиллингов. В это время мое торговое предприятие принесло мне за несколько месяцев четырехкратную прибыль. Дело оказалось прибыльным. Получая то там, то сям небольшие доходы, я постепенно скопил круглую сумму.

Но я нисколько не чувствовал себя в Лондоне увереннее. Меня могли в любой момент изобличить как ирландца и принудить бежать из страны. Джекоб Биннс вдруг исчез — так же таинственно, как и появился. Меня это больше не удивляло. Я подозревал, что он масон. Правду сказать, о масонах я не знал ничего, кроме того, что они составляют тайное общество.

Мое воображение всегда занимали всяческие чудеса, странные происшествия и необыкновенные явления, и я жадно собирал сведения о них. Такие сверхъестественные происшествия имели место в октябре 1580 года и весной 1583 года. На небе проступали загадочные картины, а во время бури возникали зловещие знамения. Я много размышлял обо всем этом, иногда верил, иногда не верил, но всегда стремился объяснить то, что происходило.

Некоторые такие явления я описал в очерках и на каждом из них заработал по нескольку шиллингов. Один морской бродяга в таверне «Белый олень» рассказал мне свою историю, которую я тут же переработал и опубликовал под названием: «Истинное повествование об ужасных приключениях Ганса Годерика, потерпевшего кораблекрушение». От одного бродяги, побывавшего в испанском плену, я тоже почерпнул материал и, обработав его, написал один за другим два очерка под заголовком: «Рассказ о событиях, последовавших за жестоким убийством короля инков, и о спрятанных тогда сказочных сокровищах».