Орел в небе - Уилбур Смит Страница 49

– Привези его ко мне, Элла. – Голос Дебры дрожал. – Привези как можно скорее.

* * *

Дэвид поднимался по длинной лестнице к студии Эллы. Светило яркое солнце, на Дэвиде были легкие сандалии, шелковые брюки бронзового цвета и рубашка с короткими рукавами и V-образным вырезом. Руки у него были бледные, темные волосы на груди резко контрастировали с желтоватой кожей, голову прикрывала широкополая белая соломенная шляпа, она защищала шрамы от солнца и бросала тень на лицо.

Он остановился, внезапно покрывшись испариной, начиная задыхаться. Он презирал слабость своего тела и дрожь в ногах. Терраса была пуста. Он пересек ее и вошел.

Элла Кадеш, сидевшая на самаркандском ковре посреди мощеного пола, представляла собой поразительное зрелище. На ней было узкое бикини, вышитое розами; костюм почти полностью скрывали могучие волны плоти, набегавшей с живота и груди. Элла сидела в позе лотоса, и ее мощные ноги были перевиты, как кольца питона. Руки она держала перед собой, прижав ладонь к ладони, глаза были закрыты в медитации; на голове – квадратный рыжий парик, как у судьи.

Дэвид остановился в дверях и захохотал. Сначала у него вырвался легкий визгливый смешок, но потом он рассмеялся по-настоящему, приступы смеха сотрясали его беспомощное тело. Это был катарсис, очищение от страданий, момент возвращения к жизни. Дэвид вновь обрел силы принять вызов, брошенный судьбой.

Элла, должно быть, все поняла, поэтому даже не шелохнулась и сидела на цветастом ковре, как жизнерадостный Будда, прикрыв один маленький глаз. Эффект получился еще более комический, а Дэвид без сил рухнул в кресло.

– Твоя душа – пустыня, Дэвид Морган, – заявила Элла. – Ты не способен оценить красоту, всю прелесть, например, кучи навоза... – Но продолжить она не смогла, потому что сама рассмеялась, поза лотоса была забыта, растаяла, как желе в жаркий день; Элла ответила хохотом на хохот. – Я застряла, – сказала она наконец. – Помоги мне, Дэвид. Ты осел.

Он наклонился к ней, пытаясь расплести ей ноги. Наконец они с легким хрустом и хлопающими звуками разъединились, и Элла со стоном упала лицом вниз на ковер, продолжая смеяться.

– Убирайся отсюда, – простонала она. – Дай спокойно умереть. Иди к своей женщине, она там, на причале.

Она смотрела, как он быстро уходит, потом с трудом поднялась и направилась к двери. Перестала смеяться и сказала:

– Мои бедные маленькие покалеченные котята... правильно ли я поступила? – Тень сомнения упала на ее лицо, потом рассеялась. – Ну, сейчас уже поздно об этом беспокоиться, Кадеш, суетливая старуха. Нужно было думать об этом раньше.

* * *

На причале лежали пестрое купальное полотенце, пляжный костюм и транзистор. Оглушительно гремел тяжелый рок. Далеко в заливе в одиночестве плыла Дебра, делая мощные гребки. Ее загорелые руки влажно блестели на солнце, вода пенилась под ударами ног.

Она остановилась. Купальная шапочка у нее была белая, и Дэвид заметил, что Дебра прислушалась к звуку радио и снова поплыла, прямо к причалу.

Она вышла из воды, сняла шапочку и встряхнула волосами. Тело у нее было загорелое, покрытое каплями, мышцы твердые; она уверенно поднялась на причал и взяла полотенце.

Дебра вытиралась, а Дэвид стоял рядом и напряженно смотрел; казалось, он пожирает ее глазами, старается за минуту вместить то, чего ему так не хватало месяцами. Он так ясно представлял ее себе, однако так много позабыл. Волосы у нее мягче и пышнее, чем он помнил. Изменились пластичность и блеск кожи – та теперь была темнее, чем раньше, почти цвета ее волос: должно быть, она ежедневно много часов проводила на солнце.

Вдруг Дебра непринужденно сбросила полотенце, расстегнула купальник и рукой поправила тяжелую грудь. Дэвид так сильно нуждался в ней, что не сумел сдержаться. Он переступил с ноги на ногу, и под его подошвой скрипнул гравий.

Она мгновенно повернула к нему голову и застыла, прислушиваясь. Глаза ее были широко раскрыты. Выразительные и умные, они были направлены чуть в сторону, и Дэвиду пришлось подавить желание повернуться и взглянуть туда, куда смотрит она.

– Дэвид? – негромко спросила Дебра. – Это ты, Дэвид?

Он хотел ответить, но голос изменил ему, и он издал звук, похожий на всхлип. Она побежала к нему, быстрая, длинноногая, как вспугнутый жеребенок, протянув руки, с сияющим от радости лицом.

Он схватил ее, и она прижалась к нему яростно, почти гневно, как будто тоже сдерживалась слишком долго.

– Как мне тебя не хватало, Дэвид. – Даже голос ее звучал яростно. – Боже, ты никогда не узнаешь, как мне тебя не хватало. – И она прижалась ртом к щели в его маске из плоти.

За все эти месяцы к нему впервые кто-то отнесся без оговорок, без осторожной жалости. Дэвид почувствовал, что его сердце разрывается, и еще крепче обнял ее.

Наконец Дебра оторвалась от него, бесстыдно прижалась к нему бедрами, возбужденная его возбуждением, гордая, что вызвала его; быстро, пытливо провела пальцами по его лицу, ощупывая новые очертания, неожиданные плоскости и углы.

Она почувствовала, что Дэвид отстраняется, но остановила его и продолжала ощупывать.

– Пальцы говорят мне, что ты по-прежнему прекрасен...

– Пальцы лгут, – прошептал он, но Дебра не обратила на это внимания и продолжала дразняще прижиматься.

– А с юга ко мне доходит еще одно срочное сообщение. – Она беззвучно рассмеялась. – Идемте со мной, сэр.

Держа его за руку, Дебра легко взбежала по ступеням, увлекая его за собой. Дэвида поразили ловкость и уверенность ее движений. Она втащила его в коттедж и, пока он осматривался, подмечая все подробности, заперла дверь на замок. В комнате стало прохладно, полутемно, интимно.

В постели ее тело было все еще влажным и холодным после купания, но губы, которыми она прижималась к нему, обжигали. Два прекрасных молодых тела жадно слились, как будто пытались найти убежище друг в друге, плоть отчаянно искала пристанища в плоти, в сплетении рук и ног; они искали и находили спасение от одиночества и тьмы.

Физический акт любви, сколь бы часто он ни повторялся, был для них недостаточен; даже в перерывах они отчаянно цеплялись друг за друга; прижимались засыпая, ощупью искали и находили друг друга, боясь, что сон хотя бы на мгновение разъединит их. Они разговаривали, держась за руки, и Дебра время от времени касалась его лица, а он смотрел в ее золотые глаза. Даже когда она готовила простую еду, Дэвид стоял рядом или за ней, так что она всегда могла приникнуть, ощутить его. Они словно жили в страхе, что в любое мгновение могут разлучиться.

Прошло два дня, прежде чем они смогли выйти из святилища коттеджа, выкупаться в озере и полежать рядом на теплом песке. Но даже когда Элла помахала им с террасы, Дэвид спросил:

– А нам нужно идти к ней?

– Нет, – быстро ответила Дебра, – еще нет. Я не готова делить тебя с кем-то еще. Пожалуйста, подожди, Дэвид.