Шпионские игры царя Бориса - Ирена Асе Страница 5

— Почтенный господин, надолго ли прибыли в Ригу?

— Жизнь покажет, — отшил лазутчик навязчивого малого.

Почему-то не понравился купцу этот разбитной парень с жидковатой рыженькой бородкой.

Вечер предстоял приятный. Сытно поев, Тимофей спокойно сидел, наблюдая, как горит огонь в жаровне. Фрау Мария сама спустилась со второго этажа к гостю и поинтересовалась, не нужно ли чего господину. Купец улыбнулся:

— Дозволь немного отдохнуть, хозяйка, а потом подняться к тебе, порасспросить о житье-бытье, о ценах на товары.

Хоть и старше Тимофея была вдова, но красоты своей не утратила. Истосковавшийся по женскому обществу (долог в то время был путь в Ливонию из Руси) Тимофей Выходец просто засмотрелся на нее. Фрау Мария оценила восхищенный мужской взгляд и, довольная, улыбнулась, после чего, заманчиво покачивая бедрами, стала подниматься наверх.

Неожиданно улыбка сползла с ее лица. В трактир вошла красивая молодая женщина в одежде польской шляхтянки. В сравнении с ней женственная, но уже немолодая и не столь богато одетая трактирщица внешне сильно проигрывала.

«Дворянка! — с неудовольствием подумал Тимофей. — Наверное, и гонору у этой полячки…»

Он встал, чтобы низко поклониться высокородной пани.

Та, впрочем, не проявляла никакого высокомерия:

— Хозяюшка. — Польская красавица говорила по-немецки не так хорошо, как Тимофей, но понять ее было можно. — Не найдется ли здесь комнаты для меня и комнаты для моих слуг?

Мария озабоченно ответила по-польски:

— Не гневайтесь вельможная пани…

— Комарская, — подсказала ей приезжая.

— Вельможная пани Комарская, все комнаты, кроме одной, уже сданы… — несколько рассеянно ответила Мария.

— А могут ли мои хлопы поспать ночью в вашем сарае на сене?

— Конечно, милостивая пани, я и денег за то никаких не возьму.

— А накормить моих людей досыта гороховой кашей и горячим хлебом?

— Как повелите, вельможная пани.

— Яцек! Распрягай лошадей.

— А ваши повозки с бочками могут постоять во дворе, — ничего с ними не случится, — пояснила польской дворянке фрау Мария.

— А я и не сомневаюсь. Мне — пирог с сыром, кусок жареной гусятины и самого лучшего пива из того, что у вас есть.

— Могу предложить привозного из Любека, — с довольным видом сказала Мария.

— Быть в Риге и пить не рижское, а любекское пиво, — недовольно фыркнула шляхтянка. — Рижского медового мне!

Мария отправилась на кухню. Пани Комарская в ожидании, когда принесут ее заказ, пялилась на Тимофея. Тот подумал про себя — принесла же нелегкая эту шляхтянку! Присутствие на постоялом дворе польской дворянки совершенно не входило в планы русского лазутчика. Полячка строгим голосом спросила:

— Кто таков?

Тимотеус, согласно этикету, низко поклонился шляхтянке и пояснил по-немецки:

— Я Тимотеус, купец из русского города Пскова.

— А я — Ванда, — неожиданно совершенно панибратски сказала шляхтянка и приветливо улыбнулась Тимотеусу. — А вы часто приезжаете торговать в Ригу?

Тимофей Выходец насторожился. Он чувствовал в словах полячки какой-то подвох: шляхтянка вела себя с ним так, как с равным, приветливо улыбалась, интересовалась его прошлым. С чего бы это?

— Ваш пирог, — произнесла незаметно подошедшая Мария.

Тимофей удивился: лицо у его знакомой трактирщицы было неподвижным, словно маска, от фрау Марии так и веяло холодом, она явно старалась сдержать неприязнь к шляхтянке, но не могла этого сделать.

Когда немка ушла, Ванда Комарская с удивлением спросила у Тимофея:

— Не знаете, что это с ней? Я ведь ей ничего плохого не сделала.

— Сам удивляюсь.

— Так вы не в первый раз в Риге? — настойчиво повторила вопрос польская красавица.

Тимофей обратил внимание на то, что не может от этой женщины с выразительным лицом, тонкой талией и явно сильными ногами глаз отвести и скоро его назойливый взгляд будет просто невежливым. Россиянин стал смотреть на свою кружку с пивом, а польской дворянке учтиво ответил:

— Вельможная пани…

— Да никакая я не вельможная! Не каждая шляхтянка — дочь или супруга вельможи. Можно говорить просто — пани Комарская.

«К чему бы такая любезность? И Мария встревожена», — с нарастающей тревогой подумал Выходец. Впрочем, хоть он и забеспокоился, внешне оставался расслабленным, довольным жизнью торговцем, проделавшим нелегкий путь и отдыхающим на постоялом дворе.

— Пани Комарская, вы верно заметили, я не первый раз в Риге.

— Вот! Вы-то мне и нужны! — обрадованно констатировала молодая женщина.

— Рада, что мои гости проводят время в приятной беседе. — Подошедшая Мария поставила перед пани Комарской тарелку с огромным куском зажаренной гусятины.

Полячка тут же впилась зубами в гусятину, не скрывая, что сильно проголодалась. А Тимофей снова обратил внимание на такую странность: слова Марии вроде бы были приветливы, но вот тон, каким они были сказаны… Другой постоялец мог бы ничего не заметить, но Тимофей Выходец был на этом постоялом дворе не впервые, знал, как обычно фрау Мария говорит с людьми, и потому не мог понять, что породило у трактирщицы такие негативные эмоции.

— Чем могу услужить вашей милости? — спросил он у Ванды Комарской.

— Вы, должно быть, знаете, по какой цене в Риге можно продать конопляное семя?

Вот такого вопроса от юной дворянки купец никак не ожидал.

— Да зачем вам это?

— Дело в том, что год назад я вышла замуж, — пояснила Комарская. Видя, какой у Тимофея недоуменный вид, рассмеялась. — Сейчас вы, чего доброго, спросите, включает ли понятие «супружеский долг» в Польше необходимость торговать бочками конопляного семени?

Фраза получилась весьма фривольной, но пани Комарская была столь весела и непосредственна, что Тимофей невольно начал проникаться к ней самой искренней симпатией.

— Так вот, — продолжила чернобровая красотка Ванда. — Имение моего мужа находится в Инфлянтах под Динабургом, куда я переехала из Малой Польши. Наши хлопы выращивают не только пшеницу, но и конопляное семя. Весной, когда Двина становится судоходна, мой супруг продает конопляное семя торговцу Симону из Полоцка, который проплывает по реке мимо нашего небольшого поместья, как объяснил мне муж, каждый год. Увы, в этом году торговец почему-то не приплыл. К тому же мой муж сломал ногу. А мне нужны деньги — моя сестра Бася выходит замуж, скоро мне следует ехать на свадьбу и нужен подарок. Я и решила — сама поеду в Ригу и продам конопляное семя.

— Но ведь это же опасно! Долгая дорога, разбойники. А у вас, пани Ванда, и охраны нет — два хлопа, от которых при нападении толку немного, — удивленно произнес Тимофей Выходец.