Эмигрантская жизнь - Виктория Фельдман Страница 5

– Слушайте, – сказал Эрик, – что вы завтра делаете, всё же воскресенье? Мы живем хотя и в городе, но, когда отъедешь от центра на 10 километров, всё замирает. Про наш район так и говорят: «тоде хозе» («мертвые штаны» или то, что в них). Может, встретимся у нас, посидим, пиво попьем с жареным мясом?

– Мы не против, – ответила Мануэла за себя и за мужа. Сама при этом думая о том, что дома не нужно будет готовить и можно в выходной дольше поваляться в постели.

– Ну что, по рукам? – спросил Эрик. – По рукам, – ответила Мануэла.

В воскресенье, после 13 часов, они пешком отправились искать адрес. Город спал. На улицах не было ни людей, ни машин, все магазины закрыты. Ощущение было такое, что все жители куда-то испарились.

В городе, в целях экономии бензина, частные машины практически не ездят. Наконец, они нашли улицу и дом. Хозяева гостям очень обрадовались. Квартирка была маленькая. Всего 48 квадратных метров. Две комнатки и кухня в панельном доме на третьем этаже. Хозяин квартиры был местный, а его подруга – из ГДР. Так называемая «осси». Вела она себя тихо и приветливо. Она, конечно, была немного необычной. На ее носу красовался пирсинг, волосы торчали в разные стороны ежиком и были ярко-оранжевого цвета, а все ее тело было покрыто татуировками разного смысла. Сказывались грехи молодости и предыдущая бурная жизнь. В их семье работал только Эрик. Он был экскаваторщиком. Очень нужная и почетная в Германии профессия. А она в свои 42 образования не имела. Отца своего она не знала, ее мама была полька из Силезии, которая умерла от злоупотребления алкоголем. Она, еще пятилетней девочкой, попала в приют.

В 16 лет она вышла на вольные хлеба и срочно выскочила замуж за такого же тусовщика. Муж был старше ее на 10 лет. Он оказался наркоманом и умер от передозировки через год после свадьбы. И осталась она на улицах Берлина. Без жилья, без профессии, без родных и семьи. И началась ее бродячая жизнь. Чего только не было! Сколько приводов в полицию! Все, конечно, больше по мелочам. И вдруг – перестройка, сносят Берлинскую стену. Появилась новая реальность. Народ стал перемещаться на запад. Но куда? И ей повезло. В придорожном кафе, где она устроилась официанткой, остановилась группа молодых здоровых парней, которых привезли на экскурсию в бывшую ГДР. С одним из них она легко познакомилась, дальше больше. И вот она уже живет здесь в чистоте и уюте. Ей все здесь кажется чудом, и она большей частью молчит. Говорит только Эрик.

Гости пришли не с пустыми руками. Они принесли с собой сумку с пивом и маленькую карманную собачку.

– Ее нельзя оставить одну дома, – сказала Мануэла, – она сильно скулит, и соседи жалуются. А так я ее в корзинку посадила, и все вокруг решили, что она неживая.

Собачка выскочила из лукошка и отправилась изучать квартиру.

– Садитесь за стол, – предложил Эрик, – немножко выпьем. Должен подойти еще наш сосед с первого этажа. Он пока один, жена с дочкой уехали отдыхать на Мальорку, ему скучно, особенно по выходным. Он парень неплохой и всегда пригодится.

– Пригодится? Это как? – удивилась Мануэла.

– Он полицейский. Но парень хороший, – пояснил Эрик.

Спустя некоторое время появился сосед – и вся компания, уютно расположившись за столом, приступила к поглощению пива.

Соседа звали Геррид, он был невысокого роста, широк в плечах, с коротким ежиком волос и очень улыбчив. Сразу завязался разговор. Оказалось, что он тот самый полицейский, который выписывает штрафы за неправильную парковку.

Но после третьей бутылки пива он стал рассказывать, что в экстренных случаях всех и его тоже приглашают на облаву.

– Вот недавно в городе была сильная драка между турками, русскими и немцами, – рассказал он, – так нас всех вызвали на подмогу. Мы, конечно, приехали не сразу, хотя городок у нас небольшой. Мы немножко подождали, а потом приехали к разборке, когда необходимо было зафиксировать количество раненых. Смертельного случая не было, ну и слава богу. Вызвали скорую. Она всех и увезла. А совсем недавно на другом конце города нашли мертвого русского молодого мужчину. Оказалось, что он покупал наркотики и, видимо, что-то не поделил с продавцом. Мы долго искали свидетелей. Все это происходило ночью, и нам стоило большого труда хоть что-нибудь выяснить. Но такой уж у нас народ. Старички всё видят. Конечно, мы нашли и не одного наркомана, а целый клубок распутали. Теперь они все сидят в тюрьме. Вообще за последнее время иностранцев в тюрьме стало больше, чем местных. Охране приходится изучать русский язык.

Хозяйка принесла настоящую немецкую еду. Это было запеченное (слегка подгоревшее) в духовке мясо и большой соусник с луковым соусом. К этому блюду подавались свежие белые булочки.

Гости расселись на диван и кресла и активно принялись за еду. Сидеть на диване было сложно, потому что вся спинка дивана была занята куклами и плюшевыми игрушками. Оказалось, что хозяйка после «бурной молодости» уже не может иметь детей, что вызывало у нее ностальгию по детским игрушкам. По квартире вообще необходимо было ходить с большой осторожностью. Игрушки были везде – на книжных полках вместо книг, на креслах, внутри посудного шкафа вместо посуды…

По кругу пошли новые бутылки пива.

– Вы знаете? – перехватил инициативу в разговоре хозяин. – А у нас на работе бесконечные чудеса. Мы ведь роем канавы для прокладки труб как водопроводных, так и газовых. Так, месяц назад у бригадира не было плана местности под руками, ребята рабочие стоят и ждут, а он велел мне копать. Он хозяин – где сказал, там я и копнул. И конечно, зацепил газовую трубу соседнего предприятия. От удара металла о металл проскочила искра и такой взрыв с пламенем полыхнул! Мне ничего, а рабочий, который стоял рядом, сразу загорелся. Теперь с ожогами в больнице лежит.

Все вышли на балкон покурить. А женщины начали сразу говорить о своем, о женском.

Хозяйка тихо так, повернувшись к Мануэле сказала:

– Слушай, а твой-то жениться на тебе собирается? Вы ведь уже три года вместе.

– Да он все как-то обходит этот вопрос, – ответила та. – Он же уже дважды был женат. У него даже дочка есть от второго брака. Но он, видно, так своей последней жене надоел, что она его на улицу выгнала, в чем стоял. И с ребенком встречаться не дает. Да я когда его в «кнайпе» встретила, он был почти бомж. Работы нет, жилья нет, машины нет. Пенсия не светит. И вечно пьян. А мне очень одиноко было после последнего развода. Я ведь тоже дважды была замужем. Ну, вот и подобрала. Помыла, почистила, на учет поставила на бирже труда. Мы хоть и живем вместе, но, по документам, он у меня не прописан. Если я его пропишу, то всякую помощь его заберут, и тогда я должна буду взять его на полное свое обеспечение, а у меня у самой небольшой доход. Только если он найдет нормальную работу на полный рабочий день, тогда может будет смысл расписаться, а так…

– Да, у меня примерно такая же история, только с точностью наоборот, – сказала хозяйка. – Я в молодости была замужем, после смерти мужа мне начислили 75 евро пенсии. Мой любимый мне и говорит, мол, если мы распишемся, ты потеряешь пенсию. И мне приходится постоянно искать работу на бирже труда. Это такие проблемы! Приходится бегать по точкам города, где нужны люди. Но всем нужны только квалифицированные работники. А у меня нет образования. А когда они видят мои татуировки, то простой уборщицей устроиться не удается.