Эльфред. Юность короля - Вера Ковальчук Страница 52

— Его видели в распадке с ранеными.

— Передай ему, я его жду.

Эльфред появился через полчаса. Он смотрел на своего собеседника рассеянно и вытирал ладони о штаны. На окружающих он не смотрел, лишь на брата, и то со странным сонным выражением лица. Слова Аларда смутили его.

Король осмотрел брата с легкой брезгливостью. Он не имел ничего против помощи раненым или другой работы. Ни один знатный эрл не чуждался труда, мог и сенцо сам пошвырять, и покопаться в земле, и мешки потаскать, а дам королевской крови, плохо прявших, ткавших и не кормящих грудью собственных детей, воспринимали с недоумением. Но Этельред всегда придерживался представления, что знатный эрл должен одеваться соответственно, и держаться так, чтоб отличаться от окружающей массы простолюдинов.

Эльфреда же от его людей отличить было невозможно.

— Ты бы переоделся, — заметил старший брат. Принц оглядел себя. Потер ладонями штаны.

— Да, пожалуй.

— Ты весь в крови.

— Помогал целителю перевязывать.

— Разве это работа для тебя? Идите, — король сделал знак эрлам, и те с готовностью отступили прочь, начали обсуждать что-то свое. Этельред посмотрел на них с недоверием. Потом взял брата за локоть и отвел в сторону. — Я вот о чем с тобой хотел поговорить…

Этельред замер в нерешительности, и продолжил разговор лишь тогда, когда группа эрлов и воины, хлопотавшие у костра, остались за поворотом. Эльфред терпеливо молчал, ждал, пока брат начнет говорить.

— Я хочу тебе сказать, что ты взял на себя слишком много, Эльфред.

— В смысле?

— Ты еще не король, не так ли?

— О чем речь?

— Однако моей армией ты распоряжался, как своей.

Принц в изумлении посмотрел на Этельреда. Губы того были сжаты, взгляд колюч, как кончик стального ножа, но искреннее недоумение в глазах брата слегка смягчило его. Король опустил голову и задумчиво посмотрел на свои сапоги, будто никогда их не видел. «А ты ведь и сам не до конца уверен», — подумал Эльфред.

— Что за ерунда, брат?

— Ты считаешь, что я говорю ерунду?

— Я полагаю, что ты неправильно понял какие-то мои поступки. Я не вижу никаких причин считать, что распоряжался вместо тебя.

— А кто, интересно, вел мою армию в бой?

— А что, войска только короли водят?

— Кто ж еще?

— Например, их доверенные лица. Ты передал мне половину войска…

— Я передал тебе половину войска, но отнюдь не все.

— А я не взывал ко всему войску. Я обращался к отданной мне половине. Остальные пошли за мной сами.

— Ты врешь.

— Этельред, — холодно произнес принц. — Ты бы все-таки держал себя в руках. Обвинять меня во лжи — оскорбление, тебе не кажется?

— Как еще можно назвать твои слова? То, что ты говоришь, не соответствует действительности. И довольно об этом.

— Нет, не довольно. Если ты считаешь возможным называть меня лжецом…

— Я тебя так не называл.

— Не иди на попятный, братец. Ты так сказал. Видимо, такова благодарность за то, что я выиграл тебе эту битву — единственную за последние годы.

— Ты — выиграл мне!? Уж не вообразил ли ты себя королем?

— Нет, брат мой. Я вообразил себя лишь твоим доверенным лицом. Никем более. Уж раз тебе приспичило молиться, будто капуцину, в минуту, когда решалась судьба твоего королевства.

— Ты смеешь со мной так говорить?

— Смею, брат, смею, и говорю я правду. Я знаю Писание гораздо лучше твоего. Не слыхал такую фразу: «Кесарю — кесарево»? Свои долги надо отдавать.

— Кому это я успел задолжать? Уж не тебе ли?

— Я-то тут при чем? Я об Уэссексе говорю. А ты вздумал из себя богомольца корчить, прелюбодей?

— Кто б говорил. Ты, что же, овечка тупорылая — а ничего, разгулялся по чужим бабам. Уверен, Эдит не первая!

— Так, разговор зашел не туда. Мы беседовали о войске.

— Разговор закончен. Я отослал бы тебя прочь, если б мне не был сейчас дорог каждый воин. Но отрядами ты больше не будешь управлять. У войска может быть только один предводитель.

— Мою сотню ты у меня отнять не можешь.

— Не могу. Но если ты не будешь мне подчиняться, я лишу тебя достоинства эрла.

Эльфред стиснул зубы и посмотрел на брата. Тот не взглянул в ответ — слова дались ему нелегко, хотя прозвучали твердо, как и должна звучать речь мужчины.

— Ты и сам прекрасно знаешь, что несправедлив. Знаешь, если такова благодарность за победу, тогда, согласись, у меня нет никакого смысла стараться дальше, рискуя своей головой. Выкручивайся сам, великий стратег. Только Уэссекс жалко. Надеюсь, ты не слишком поздно признаешь, что не прав.

Он больше не хотел ничего слушать и потому отвернулся, пошел прочь. Этельред и не пытался что-нибудь сказать, только смотрел вслед брату, и в душе его боролись самые противоречивые чувства. Он не попытался остановить брата — ревность в этот миг в его душе победила восхищение.

Возможно, Эльфред и был прав, не стоило тогда задерживаться с мессой, пусть священник служил бы себе, а воины тем временем рубились. Но идти на попятный он не собирался. Королю и в голову не приходило, что даже отстраненный от власти, младший брат все равно остается популярным.

А вот Вульфтрит, которая находилась в Уилтоне, не так далеко от Басинга и Эсцедуна, это в голову пришло. У нее были собственные гонцы, собственные слуги, и с их помощью она обменивалась известиями со своим двоюродным братом. Что тут такого, если супруга короля хочет знать, как идут дела у ее мужа и короля? Конечно, она волнуется, и ее терзает беспокойство. Эрлы охотно сообщали гонцу королевы все, что ее интересовало, и Вульфтрит узнавала новости с задержкой менее, чем в семь-восемь дней — кони у ее людей были прекрасные.

Новость о том, как отличился Эльфред, повергла ее в ужас. Она никогда не любила своего деверя, опасалась его и не доверяла, как любой сильный человек по отношению к другому сильному человеку. Ненависти к Эльфреду она почти не испытывала, но поскольку ее преследовало ощущение, что их интересы способны столкнуться очень тесно, Вульфтрит бесилась.

Она прекрасно знала, что Эльфред нравится эрлам куда больше, чем ее муж, и это казалось опасным признаком. Поскольку дочь корнуоллского графа была лишена острого ума и дальновидности, которую природа и так-то редко дарует смертным, она вообразила, что решить проблему можно лишь одним способом — убрав принца с пути своих детей в буквальном смысле слова.

— Он рвется в первый ряд — и каждый раз выживает! — кричала она, размахивая руками перед лицом одной из своих придворных дам, которая немного умела читать — невиданное дело среди ее соотечественниц, если они, конечно, не были монахинями. Сообразив, что Эльсвиса, супруга Эльфреда, которая вместе со своими дамами, служанками и охраной занимала залу через одну от покоев Вульфтрит, может услышать крик, королева заставила себя говорить тише. — Его, кажется, хранит дьявол — как еще объяснить его удачу?!