Рыцари света, рыцари тьмы - Джек Уайт Страница 54

Де Пайен даже не задумывался, захочет ли де Пикиньи, найдет ли возможность принять его с друзьями: он шел не на прием, а просто повидаться с тем, кого знал и уважал на протяжении многих лет. Их расположение было взаимным, поэтому Гуг стремился поскорее увидеться с архиепископом, продумывая вновь и вновь, что необходимо ему сказать. Неожиданно путь ему преградила вытянутая рука Сент-Аньяна, и Гуг поневоле очнулся от дум и резко остановился.

Справа поспешно выдвинулись две колонны стражников; они растянулись вдоль узкой подъездной дороги и сомкнули руки, преграждая путь любопытствующим. Гуг узнал королевских стражей и обернулся, желая посмотреть, кого они сопровождают, но увидел только наглухо закрытую карету. Пока экипаж неспешно катил мимо, де Пайен разглядел плотно занавешенные шторки и эскорт громоздкой кареты — с десяток хорошо вооруженных воинов впереди и столько же сзади. Все стражники эскорта носили униформу с одинаковыми геральдическими знаками: голубой фонтан на белом поле.

Де Пайен призвал себя к терпению, поскольку знал, что эта задержка ненадолго. Королевские стражники, стоящие лицом к толпе зевак, равнодушно встречали направленные на них взгляды, поскольку давно привыкли к подобным церемониям. Они выждали, пока карета проедет за их спинами, очевидно высчитав про себя нужное время, а затем конец шеренги сам собой распался, и стражники устремились вперед, чтобы занять место во главе процессии. Дорога снова стала свободна, и все желающие смогли беспрепятственно по ней ходить.

Сент-Аньян не спешил пересечь улочку, а все глядел вслед карете, пока та не скрылась за поворотом. Только тогда он очнулся и спросил де Пайена:

— Кто это проехал?

— Королевская семья. Судя по закрытым шторкам, очевидно, одна из дочерей короля. Скорее всего, вторая по старшинству, Алиса, поскольку у эскорта эмблемы епископа Одо.

— А кто этот епископ Одо?

— Бывший епископ в Фонтенбло, а теперь секретарь патриарха-архиепископа и распорядитель по связям с королем.

Сент-Аньян медленно обернулся и посмотрел на Гуга в упор, начиная хмуриться:

— Почему же ты вспомнил именно об этой королевской дочери, а не о других? Какая меж ними связь? Сколько ей лет?

Пойдем, — увлек его за собой Гуг, переходя узкую подъездную дорогу. — Видишь ли, общеизвестно, что епископ Одо… ну, неравнодушен к принцессе. Но поскольку ей нет и пятнадцати, а ему — примерно столько, сколько и нам, то я сильно сомневаюсь, что между ними есть хоть какая-нибудь связь, если говорить твоими словами. Просто Одо знает ее с пеленок.

Могучий рыцарь ничуть не успокоился:

— Прелестно, она еще дитя, а он к ней неравнодушен. Настолько, что жертвует для нее своими стражниками при первой же необходимости?

Вовсе не при первой. Он помнит ее ребенком, хотя, по слухам, она уже не ребенок. Одо верой и правдой служил в советниках у ее отца, когда Балдуин был еще графом Эдесским — задолго до того, как тот стал правителем Иерусалима. Нам сюда.

Де Пайен свернул направо, где виднелся едва различимый в тени вход в узкую аллейку, и спутники, внимательно слушавшие его пояснения, старались не отставать от него. Все вместе они еще раз повернули с аллейки в такой же узкий закоулок, откуда вышли на широкую улицу, как раз напротив входа во внушительное здание с многочисленной охраной.

— Покои патриарха, — пояснил де Пайен. — Подождите меня здесь.

Он проворно устремился в красочную и шумную многоязычную толпу, затопившую всю улицу. Лавируя меж гуртами всевозможного скота — верблюдов, лошадей, буйволов, свиней и коз, де Пайен наконец добрался до стражей у главного входа, и вскоре, признав его и убедившись, что ни он, ни трое его друзей не несут угрозы архиепископу, охрана пропустила их в покои с высоким потолком, обставленные изысканной мебелью. Там их попросили подождать, пока патриарх сам не выйдет к ним.

Не успели они толком осмотреть все красоты убранства, не говоря уже о том, чтобы заскучать, как в покои величаво вплыл патриарх без свиты, захватив гостей немного врасплох. Он радушно улыбнулся Гугу и сердечно его поприветствовал, а затем оказал столь же любезный и учтивый прием его друзьям.

Поскольку гости архиепископа были воинами и не знали всех тонкостей придворного этикета, формального общения удалось избежать. Едва все расселись, де Пайен предпочел сразу перейти к вопросу, по которому они здесь встретились, и стал излагать свою просьбу, которую он успел тщательно обдумать. Как только архиепископ проник в суть дела, он начал слушать с большим вниманием, ни разу не перебив собеседника и не прервав ни одним словом его речи.

Гуг де Пайен закончил говорить, а Вармунд де Пикиньи все сидел, устремив суровый взгляд в пространство и, очевидно, серьезно задумавшись над услышанным предложением. Затем он достал серебряный колокольчик, позвонил в него и поставил на столик у себя под рукой. Едва смолк нежный перезвон, архиепископ обратился к Гугу:

— Друг мой, ваша просьба весьма необычна. Сказать по правде, я впервые слышу нечто подобное. Над этим стоит подумать.

В конце вытянутой залы открылась дверь, и в нее вошел высокий смуглый человек в епископском облачении. Он приблизился к патриарху, и тот, адресовав де Пайену извиняющийся жест, обернулся и спокойно спросил:

— Получили ли новости из Акры?

— Да, ваше преосвященство.

— Превосходно. — Патриарх снова поглядел на посетителей. — Простите меня, уважаемые, но мы давно дожидаемся важных вестей от наших союзников в Акре, и я должен извиниться, что покидаю вас на данный момент, поскольку мне необходимо немедленно уделить им внимание. Это не отнимет у меня много времени, поэтому вам нет никакой необходимости уходить. Я распоряжусь подать сюда яства и напитки, и, возможно, вернусь раньше, чем все это принесут. Мне нужно лишь прочесть депешу и принять решение в зависимости от ее содержания. Этим мое участие и ограничится — далее от моего лица будет выступать епископ Одо, который и займется претворением решения в жизнь. Прошу вас, чувствуйте себя здесь как дома и дождитесь меня.

— Он не согласится, — вымолвил Сент-Аньян, едва за патриархом закрылась дверь.

Все обернулись к нему, и Сент-Омер первый полюбопытствовал:

— Почему ты так решил, Арчибальд?

— Разве он не ясно дал понять? Уйти, оставить нас здесь одних, даже не выслушав как следует… Дурной знак.

Де Пайен не согласился:

— Не беспокойся, Арчибальд, он выслушал нас как следует. И его уход на самом деле — самый обнадеживающий знак. Он ищет уединения, чтобы взвесить все за и против. Опять же, чем больше времени он будет отсутствовать, тем тщательнее он обдумает наш замысел. Если бы он сразу решил отвергнуть наше ходатайство, он сделал бы это не откладывая, и сейчас мы с вами уже шли бы к себе в караван-сарай. Этот человек, будь он глупцом или мямлей, не смог бы стать архиепископом Иерусалимским.

— Какие же там срочные вести из Акры, что так заинтересовали его?