Покушение - Сергей Шхиян Страница 56

— Нет, конечно, я счастлив нашим знакомством, — вежливо ответила я, — только мои обстоятельства слишком сложны, чтобы привлекать к ним третьих лиц. Боюсь, что наши с вами отношения могут причинить вам лишние неприятности.

— Пока они принесли мне только радость, — томно сказала она, поворачиваясь так, чтобы я случайно смогла в небрежно приоткрытый вырез шелкового салопа увидеть часть ее полной груди.

На этом сладострастном моменте мы были прерваны лакеем, виноватым голосом сообщившем хозяйке, что встречи с ней требует какой-то чиновник.

— Что за глупость, — рассердилась Ольга Романовна. — Какое мне дело до чиновников, я, слава богу, не служу. Скажи ему, пусть, коли ему нужно мне что-то сказать, переговорит с управляющим. Мне сейчас недосуг.

— Ваша светлость, я им в точности так и говорил, но они не уходят, говорят дело важное и секретное. И говорить они ни с кем не могу, окромя вашей светлости.

— Ах, как мне надоела наша русская бестолковщина! Ну ладно, пусть он войдет, пригласи. Только скажи, что на одну минуту.

Слуга бесшумно исчез, а княгиня виновато улыбнулась.

— Простите, Сашенька, что нас так неделикатно прервали, я его быстро выслушаю и отправлю восвояси. Эти господа чиновники удивительно бесцеремонны!

Я ничего не успела сказать в ответ, как в комнату вошел мой знакомый полицейский следователь Яков Степанович Прохоров. Он был все в том же, что и раньше, потертом сюртуке и не выглядел «важным», как его охарактеризовал слуга.

Ольга Романовна повернула к нему недовольное лица и холодно спросила:

— Это вы добивались увидеться со мной? Чем я обязана такой чести?

— Если вы княгиня Щербатова, то с вами, — ровным голосом ответил Прохоров. — Позвольте рекомендоваться, статский советник Прохоров. Если вы не против, княгиня, то нам лучше переговорить с глазу на глаз без свидетелей.

— Это еще почему? Молодой человек мой близкий друг и у меня нет от него секретов. Ежели вам так потребно со мной говорить, говорите при нем!

— Пожалуй, если это ваше непременное условие, — сказал Яков Степанович, — однако тогда мне нужно будет знать имя вашего знакомого, — официальным голосом сказал он и замолчал, глядя на меня не совсем нормальными глазами.

— Пожалуйста, это Сашенька, то есть сержант Александр Крылов, — представила меня княгиня.

— Право, я смущен, ваша светлость, — после затянувшейся паузы сказал быстро оправившийся от неожиданности Прохоров, — в таком случае мне нужны не вы, а ваш друг. У меня, собственно, дело не к вам, а к нему.

— Сашенька, вы что, знакомы с господином, господином…

— Прохоровым, — подсказал статский советник.

— С господином Прохоровым, — договорила она.

— Знаком и довольно близко, — улыбнулась я, — даже удивляюсь, что Яков Семенович меня сразу не узнал!

— Как же, узнаешь вас в таком обличье, — усмехнулся он. — Когда мы встречались последний раз, вы были совсем другим. Я имею в виду не Преображенским сержантом, а штатским молодым человеком.

— Жизнь заставит, станешь не только сержантом, но и в архиереи пойдешь, — ответила я так, чтобы было понятно только нам с Прохоровым.

— Я вам, надеюсь, не помешаю? — вклинилась в разговор Щербатова.

— Увы, ваша светлость, наш разговор носит секретный государственный характер, и вам будет неинтересен, — вежливо объяснил он.

— Тогда я пойду к себе, Сашенька, когда освободитесь, жду вас у себя, — сказала Ольга Романовна, вставая из-за стола.

Я ей молча кивнула, с нетерпением ожидая, когда мы останемся одни, и Прохоров скажет, зачем пришел. Щербатова между тем не очень спешила уйти и делала мне глазами знаки, чтобы я не задерживалась с пустяшным, по ее мнению, разговором.

— Ну, Алевтина Сергеевна, — тихо сказал он, когда мы остались вдвоем, — всего от вас мог ожидать, но встретить в военном мундире! А что, из вас получился прехорошенький сержант. Барынька, по всему, влюблена в вас по самые уши!

— Вы меня ищите по поводу ночного покушения? Как вам удалось меня найти? — не отвечая на его шутливые слова, спросила я.

— Именно из-за покушения, — сразу же став серьезным, подтвердил Прохоров. — Долг, как говорится, платежом красен. Позвольте поблагодарить за своевременное напоминание обо мне государю. Я со вчерашнего дня действительный статский советник. Теперь моего жалования будет хватать не только на дрова, — улыбнулся он. — А нашел я вас просто, приказал присмотреть за графом Воронцовым. Он послал сюда слугу с запиской, а я направился за ним следом.

— Понятно, и что с покушением, узнали, кто с таким упорством хочет меня убить?

— Кое-что удалось выяснить, но, увы, далеко не все. Не знаю, кому вы перешли дорогу, но враги у вас очень серьезные. Вы уверены, что ничего о них не знаете?

— Если бы знала, покрывать не стала, — покачала я головой.

— И догадок никаких нет? Вы, насколько я понимаю, думать умеете получше иного генерала. Неужели ни до чего не додумались?

Я внимательно посмотрела на собеседника. Прохоров был мне симпатичен с самого начала знакомства, и мне очень хотелось ему доверять. С его умом и талантом сыщика он мог оказать мне неоценимую помощь. Однако если дело касалось престолонаследия, то его долгом было немедленно доложить обо всем начальству и это меня останавливало от полной откровенности.

— Давайте расскажем, друг другу все, что нам известно, — предложила я, — и попробуем сопоставить факты, может быть, тогда удастся что-нибудь понять.

Прохоров согласно кивнул, приготовившись слушать.

— Кто я и мои родители, я не знаю, — начала я, — помню себя лет с трех. Тогда некий чиновник, за что-то получив из казны изрядное имение, привез меня в свою деревню и отдал на воспитание в крестьянскую семью. От того времени осталось дорогое детское платьице, крестик и перстень с изумрудом. Этой весной тот же помещик выдал меня замуж за своего камердинера. Муж сразу же после свадьбы бежал из поместья со своей любовницей, был пойман и отдан в солдаты. Я осталась жить на положении дворовой девушки. Вскоре помещик умер. После него имение наследовал его племянник, который ни ко мне, ни к моему делу не имеет никакого касательства.

— Вы это знаете наверно? — перебил вопросом Прохоров.

— Совершенно, он и дядю своего толком не знал. В начале лета к моему новому барину приехал родственник Алексей Григорьевич Крылов. Так случилось, что мы полюбили друг друга, и он на мне женился.

— Однако! Вот это поворот! — восхищенно произнес следователь. — А как же ваш первый муж, камердинер? — спросил сыщик.

— Он бежал из своего полка и его насмерть забили шпицрутенами, — объяснила я. — Мой настоящий муж хороший лекарь, и его пригласили в богатое имение, к помещику, которого на охоте сильно поранил волк. Алексей Григорьевич помещика вылечил, и мы уже собирались оттуда уезжать, как вдруг меня арестовали и без объяснения причины повезли сюда, в Петербург.