Тарзан и сумасшедший - Эдгар Берроуз Страница 6

– Не понимаю, – пробурчал Крамп, – почему из-за какой-то обезьяны столько шума.

– Он не обезьяна, – возразила девушка, – он человек.

– Как же, – сардонически ухмыльнулся Крамп. – Если бы я знал, что вы в него втюрились, я бы не стрелял.

– Прекратите! – воскликнул Даттон. – Все, дальше пойдем одни.

– Это почему же? – поинтересовался Крамп.

– Перестаньте ссориться, – вмешалась Сандра. – У нас и без того хлопот хватает. Пелхэм, проводите меня в лагерь, а завтра двинемся в лагерь моего отца одни.

– Вот как! – присвистнул Крамп. – Но, пожалуй, мы с Мински составим вам компанию.

– Обойдемся и без вас! – отрезал Даттон.

– Вы без нас, может, и обойдетесь, а вот мы без вас – нет. Я должен получить вознаграждение.

– Какое? – удивилась Сандра.

– Ваш отец обещал награду в пятьсот фунтов за голову человека, который вас похитил, и тысячу за ваше спасение.

– В таком случае на награду никто не может претендовать, – заявила Сандра. – Вы убили человека, который спас меня, а похититель все еще разгуливает на свободе.

– Ну мы это еще посмотрим, – пробурчал Крамп. Когда группа отправилась в лагерь, за ней пристально наблюдали чьи-то дикие глаза. Среди них, правда, были глаза и не дикие, и не злые. Они принадлежали человеку, который считал себя Тарзаном. Остальные были глазами волосатых обезьян, кого он называл слугами бога.

После того, как отряд Даттона скрылся из поля зрения, человек и его спутники вышли на поляну. Человек вел на веревке чернокожую женщину. Когда он увидел Сандру, он был очень удивлен, так как считал, что она погибла в руках людоедов. Вместе с удивлением он испытал и радость, потому что у него появилась возможность привести в Амельтео белую богиню. Он боялся возвращаться с пустыми руками и поэтому на всякий случай прихватил чернокожую женщину, чтобы хоть как-то умилостивить Да Гаму.

Когда на джунгли опустилась ночь, лже-Тарзан и его товарищи подкрались к лагерю, чтобы осуществить задуманное.

Сидя перед своей палаткой, Сандра и Пелхэм обсуждали произошедшие события и строили планы на будущее. Крамп, Гонтри и Мински, уединившись, тоже о чем-то шептались.

– И все-таки я намерен получить свою долю вознаграждения, – говорил Крамп. – Кроме того, у меня есть план, как увеличить сумму вдвое.

– Как это? – спросил Гонтри.

– Этот Даттон может случайно погибнуть… Затем я и Мински спрячем девчонку, а ты пойдешь к ее старику и потребуешь за нее уже три тысячи. Нас трое, и каждый получит ровно по тысяче, ничем не рискуя.

– Я не хочу впутываться в убийство, – ответил Гонтри, – в Африке у меня достаточно хорошая репутация. И, кроме того, Даттон неплохой парень.

– А мы и не будем его убивать, – сказал Крамп. – Послушай-ка Мински.

– Сегодня ночью, – начал второй бандит, – мы с Крампом уведем своих людей. Предварительно свяжем тебя и прихватим девчонку. Когда утром Даттон обнаружит тебя, скажешь, что мы тебя связали и велели передать, что старик получит свою девчонку назад за три тысячи фунтов.

– А куда вы пойдете?

– Знаешь, где на реке Упинди находится деревня старого Пвони?

– Да.

– Вот туда мы и отведем девчонку. Мы будем ждать тебя два месяца, а если ты не придешь, мы сообразим, что с ней делать.

– Но если я буду знать, где вы находитесь, это прямо укажет на мою причастность к похищению, – упорствовал Гонтри.

– Ерунда, – сказал Мински, – ты только скажешь, что мы заставили тебя выбирать: либо ты делаешь, что мы тебе приказываем, либо мы убиваем тебя. Зная репутацию Крампа, тебе поверят.

– Ну, твоя репутация тоже не ангельская, – буркнул Крамп.

– А вдруг вы меня надуете? – спросил Гонтри.

– Что ты, Билл, – замахал на него руками Крамп, – разве я когда-нибудь обманывал друзей!

Но Гонтри не очень-то доверял этим проходимцам. Впрочем, и они не подозревали, что у него в голове. Ни Крамп, ни Мински не собирались делиться с Гонтри, более того, каждый из них уже решил расправиться со своим компаньоном, чтобы завладеть всей суммой. Но и Гонтри, в свою очередь, не имел ни малейшего желания идти в какую-то богом забытую деревню, когда в его руках окажется три тысячи фунтов. Он много слышал о Голливуде и думал, что неплохо сумеет провести там время с такими деньгами в кармане.

Наконец Сандра и Даттон разошлись по своим палаткам.

Человек, считавший себя Тарзаном, наблюдал за ними и терпеливо ждал, когда остальные тоже угомоняться. Он запомнил палатку, в которую вошла девушка.

С удивлением лже-Тарзан увидел, что Крамп и Мински укладывают багаж, затем один из них зашел в палатку Гонтри. Вскоре носильщики подняли груз и двинулись на запад. Все это было очень странно.

Лже-Тарзан подкрался поближе к лагерю.

Сандре не спалось, ее мысли были заняты Тарзаном. Перед глазами возникала сцена гибели ее спасителя. Она возненавидела Крампа, а теперь, вдобавок ко всему, будет вынуждена видеть его каждый день в течение всего долгого перехода к лагерю ее отца. Она благодарила бога за то, что рядом будет Пелхэм Даттон. Без него этот путь был бы невыносимым.

Она попыталась отогнать думы о смерти Тарзана думами о Даттоне. Женская интуиция подсказывала, что он любит ее, хотя он ни разу не заговорил о своих чувствах.

Она попробовала разобраться в своих переживаниях. В ее жизни были легкие увлечения и мимолетные влюбленности, но то, что она чувствовала по отношению к Даттону, было более глубоко и серьезно. Когда он взял ее руку при встрече утром, она с внезапной симпатией нежно пожала ее. Но может быть, это был лишь минутный порыв, вызванный реакцией на то, что ей пришлось пережить?

Она была целиком погружена в свои мысли, как вдруг полог палатки откинулся, и вошли Крамп и Мински.

Большая обезьяна подошла к водопою, но, подобно всем диким животным, которым приходилось опасаться лих врагов, как Шита или Нума, она решила предварительно осмотреться.

Все вокруг казалось спокойным, лишь верхушка куста неподалеку от источника подозрительно покачивалась. Ветра не было, и обезьяна насторожилась. Она стала наблюдать и вскоре заметила гомангани с винтовкой, который неожиданно вскочил, прицелился и выстрелил.

В следующий миг она увидела падающего Тарзана и стоящую рядом с ним девушку. Обезьяна выждала, пока девушка и человек с ружьем уйдут, и вышла на поляну.

Обнюхав Тарзана и перевернув его на спину, она что-то проворчала себе под нос, подняла Тарзана с земли и понесла в джунгли.

* * *

Сандра приподнялась на своей кровати.