Краткая история русского флота - Феодосий Веселаго Страница 62

Если такой достойнейший деятель, каким был Мордвинов, предлагал подражать римлянам, отступающим с поля сражения, и решался писать такие дерзкие письма к всемогущему в то время Зубову, то надо думать, что положение Черноморского флота было очень затруднительное.

Подобные частные временные затруднения, несмотря на всю свою важность, не могли однако иметь решающего влияния на успешность войн. Затруднения эти, в случае настоятельной необходимости, быстро исправлялись, не нарушая общего обычного победного характера морской деятельности того времени. Разлагая этот итог на его составные части, легко увидеть, что он был следствием более или менее важных усовершенствований по всем главным отраслям морской деятельности.

Изменение положения личного состава

Посещение нашими моряками портов разных государств и непосредственные сношения с иностранцами значительно расширили горизонт понятий и сведений не только офицеров, но и нижних чинов, а совместная служба с иностранцами на наших и других флотах ознакомила со многими полезными предметами и порядками, которые скоро усваивались нашими офицерами и переносились ими на свой флот. Плавание и стоянки на рейдах вместе с иностранными военными судами возбуждали полезное соревнование в командах и порождали, неизвестное у нас прежде морское щегольство, проявлявшееся в красивой наружности, корабля и его вооружении и также в быстром производстве различных судовых маневров и работ. Ханыков, начальствующий эскадрой, бывший в Англии в конце царствования Екатерины, писал, что наши матросы, стараясь не уступать англичанам в скорости взятия рифов, прибавки или убавки парусов и т. п.. «теперь исполняют в 3 или 4 минуты такие работы, с которыми прежде едва справлялись в 10 и 12 минут». Беспристрастный ценитель, служивший в нашем флоте англичанин Треванин о русских матросах писал следующее: «Нельзя желать лучших людей, ибо неловкие, неуклюжие мужики скоро превращались под неприятельскими выстрелами в смышленых, стойких и бодрых воинов».

К этому периоду относятся также такие мероприятия, как повеление сохранять вечно на флоте имена кораблей, отличившихся в архипелагскую кампанию, учреждение ордена св. Георгия, [20]жалуемого за особенные военные отличия, который давался также за 25 лет беспорочной службы в офицерских чинах, а морякам, кроме того, и за 18 шестимесячных кампаний. Обычная награда для всех офицеров, участвовавших в успешных морских сражениях, было убавление кампаний в счете их к получению ордена св. Георгия или убавление года или двух для выслуги пенсии. За военные заслуги жаловались также золотые и украшенные алмазами шпаги, драгоценные подарки, а иногда и населенные земли. За взятые или истребленные неприятельские суда назначались призовые деньги, а флагманам, командующим флотами или эскадрами, отпускались значительные суммы «на стол».

В чинах морские офицеры уравнены с сухопутными, и число обер – и штаб–офицерских чинов было уменьшено, но впоследствии большое накопление капитанов 1 ранга заставило ввести чины капитанов бригадирского и генерал–майорского рангов. Возобновлена была, прекратившаяся с 1742 года, баллотировка при производстве в чины. Польза ее для флота объяснялась тем, что в морской службе «в равных достоинствах наука всемерно предпочтена быть должна» и «что эту науку всего легче и скорее могут усмотреть люди, на одном корабле с ним (производимым в чин) служащие или в одном обществе обретающиеся, нежели главные командиры».

Нижних чинов, без суда, запрещено наказывать батогами и кошками, «ибо таковое наказание не суть исправление, но сущая казнь». К сожалению, забытые этим запрещением «линьки» долго еще оставались на нашем флоте, разрушая здоровье матросов. [21]

Наконец, нельзя не упомянуть об одном, с первого взгляда незначительном, но в сущности весьма важном улучшении судовой жизни офицеров и нижних чинов. При прежних порядках матросам выдавалась на руки провизия на неделю, и пища приготовлялась в котлах в складчину. Остальные же высшие чины, до командира судна включительно, должны были заботиться каждый о своем пропитании, иметь отдельное хозяйство, свою посуду и заготовлять и сохранять во время плавания нужную для стола провизию. Некоторые офицеры, конечно, составляли артели, но другие питались отдельно. Такое положение, кроме увеличения на судах беспорядка, нечистоты и тесноты, заставляло в продолжение целого дня держать в камбузе неугасаемый огонь и служило источником беспрестанных ссор между прислугой, отражавшихся и на отношениях самих офицеров. Для устранения подобного беспорядка было постановлено: на руки матросам провизии не выдавать, а приготовлять им всем пищу в одном братском котле. И из того же котла отпускать по одной порции унтер–офицерам и другим чинам, получающим полуторную порцию, и дозволить им готовить для себя какое пожелает добавочное кушанье, а за невзятую половину порции отпускать им деньги. Иеромонаху, комиссару, шкиперу и «прочим подобным чинам» иметь один общий стол и, наконец, капитану с офицерами устроить свою «кают–компанию».

Соединение в кают–компании сослуживцев–офицеров разных чинов в одно целое, кроме удобств и улучшения стола, имело громадное влияние как на смягчение нравов морских офицеров, так и на развитие среди них общественности и близких дружеских отношений. Вместе с тем, в кают–компании, как на почве нейтральной, до известной степени внеслужебной, всякий член имел возможность при обсуждении какого–нибудь специального технического вопроса высказать свободно свое мнение, и здесь же молодые моряки могли приобретать от старых служивых множество полезных практических сведений; влиянием большинства сглаживались угловатости отдельных личностей, незаметно пополнялось общее образование моряков и развивались вкусы к облагораживающим искусствам, как например, музыке и пению.

Усовершенствование кораблестроения и морского вооружения судов

В кораблестроении введены также некоторые полезные улучшения в расположении и соединении корабельных частей, иные деревянные скрепления, как например, кницы, стандерсы и др., начали заменять железными и т. п. Важнейшим усовершенствованием было начало введения медной обшивки, которая, охраняя подводную часть корабля от червей и нароста массы морских животных, значительно улучшала скорость хода и поворотливость судна.

При поступлении на наш флот С. А. Грейг энергично принялся за исправление существовавших недостатков в корабельном корпусе, рангоуте и такелаже. Он предлагал, для лучшего размещения людей во время сражения и при управлении парусами, шханцы продолжить фальшивой палубой до грот–мачты, а ют выдвинуть фута на 2 или на 3 за бизань–мачту. Понизить фута на 4 или на 5 резные украшения кормы, которые мешают ходу, уклоняя корабль к ветру. Делать ростры не выше 6 футов над палубой, потому что большая высота их мешает управляться с гротом и замедляет ход при бейдевинде. Для увеличения силы при подъеме якоря делать двойной шпиль, чтобы можно ходить на нем в двух палубах, и т. п. Относительно рангоута он предлагал уменьшить высоту мачт, увеличив по возможности парусность, а также увеличить ширину марсов. Эти изменения, укрепляя, более прежнего, мачты и стеньги, давали больший простор при работах на марсах. Затем, для облегчения же мачт, предлагал делать тоньше, а следовательно и легче, все реи. Упростить проводку бегучего такелажа и снять на нем много лишних блоков. Предлагал улучшить кройку парусов, устройство кранов для затопления крюйт–камеры в случае пожара, уничтожение излишних перегородок, загромождающих палубы, введение в них вентиляторов и множество других полезных улучшений. Одним словом, он старался о том, чтобы наши суда не только сравнялись с судами английского флота, но даже превзошли их.