Грешница - Сергей Шхиян Страница 67

— Думаю, вам, любезнейший Василий Иванович, смерть от голода не грозит. Найдете еще одну богатую старушку, и она вас прокормит. У вас такое большое достоинство, что многие женщины будут счастливы, обменять обладание им на ваш кусок хлеба.

— Но, как вы можете, сравнивать великую императрицу, со всякой старухой! — начал возмущенно говорить он, но я уже не слушала и ушла в свои покои.

Этот странный разговор оставил на душе очень нехороший осадок. Я помнила предсказание Костюкова, что жить Василию Ивановичу осталось совсем немного, и все равно не сдержалась и постаралась уколоть его как можно больнее.

Не знаю, что, эта ли ненужная жестокость или, просто, таковой была моя судьба, но с момента расставания с Трегубовым, меня начали преследовать неудачи. Когда я подходила к своим дверям, у меня с пальца соскользнуло обручальное кольцо. Оно звякнуло об пол, я даже видела, куда оно упало, как крутилось на месте, но когда я наклонилось за ним, его на полу не оказалось. Я опустилась на корточки и внимательно осмотрела весь небольшой тупичок перед нашими дверями, перетряхнула половик, оно бесследно исчезло. Полы в том месте, как и все остальные в доме были новыми, без щелей, и закатываться кольцу было просто некуда.

Сначала я искала его сама, потом позвала в помощь горничную девушку. Она даже принесла свечной фонарик, и мы с ней осмотрели каждую пядь пола. Все было без результата. Чтобы на смех слугам не ползать целый день по полу на коленях, я, в конце концов, прекратила это бесполезное занятие.

Я знала, что очень дурная примета, когда роняют обручальное кольцо при венчании, но что бывает, когда его теряет замужняя женщина, не представляла и отправилась к Костюкову за толкованием. Он опять оказался вместе с Марьей Ивановной, и повторилась вчерашняя история. Сначала мне пришлось ждать, когда он откроет дверь, а потом делать вид, что я не замечаю, как они голыми жмутся друг к другу под тулупом.

В это раз мне было не до чужих амуров, и я сразу же спросила, что может означать такое нехорошее происшествие.

Илье Ефимовичу в том положении, в котором они находились с Машей, было не до гаданий и народных примет, но он увидел, как я расстроена и начал успокаивать, что такой приметы нет, и ничего плохого от потери кольца не бывает. Марья Ивановна, напротив, так за меня расстроилась и даже попыталась встать с лавки, чтобы обнять и утешить. Хорошо, что Костюков удержал ее под своим тулупом, иначе получилась бы не трогательная сцена, а большое смущение и конфуз.

— Кольцо это пустое, — наконец объяснил Костюков, после наших с Машей настояний. — Никакой особой мистики в такой потере нет. Очень часто непонятным образом бесследно пропадают и более крупные вещи. Меня беспокоит другое. Помните, что я говорил вам о выборе пути? Вы не приняли ни первого ни второго предложения. Поэтому, теперь вы вступаете на самую сложную и неведомую стезю. Что вас на ней ждет, я сказать не могу. Во всяком случае, сейчас. Когда окончательно выздоровею, смогу составить звездный гороскоп, применю другие гадания, тогда возможно сумею что-нибудь выяснить. Теперь же вам остается быть крайне осторожной и уповать на удачу и Божью милость.

— Не бойся, Алевтинушка, все будет у тебя хорошо, — попыталась успокоить меня Маша, но сама чуть не плакала от жалости ко мне. — Мы с Илюшей постараемся тебе помочь!

Из конюшни я ушла в глубокой задумчивости. Меня таинственная неизвестность пугает даже больше, чем уже пришедшее несчастье. С бедой можно хотя бы бороться, а так оставалось только ждать неизвестно чего. Костюков, когда меня успокаивал, немного лукавил. Таинственное исчезновение кольца его тоже огорчило. К народным приметам он относился с насмешкой, как любой профессионал скептически относится к любителям, но подсознательно встревожился. Я почувствовала его невысказанное беспокойство, и это не добавило мне бодрости.

Я так задумалась, что не заметила, как дорогу мне перешла баба с пустым ведром — еще одна плохая примета. Теперь мне оставалось дождаться, что дорогу перебегут заяц или черная кошка и все дурные приметы окажутся против меня.

Однако ни кошки, ни зайца во дворе не оказалось, но случилась не менее неприятная встреча. Мне навстречу шел человек небольшого роста со странным, заросшим густой рыжей бородой лицом. Я сразу же узнала незваного ночного гостя, тем более что думал он обо мне, причем с таким вожделением, что меня невольно бросило в жар. Непонятно почему, но сразу же вернулись отголоски ночного сладкого кошмара.

Я сделала вид, что его не замечаю, и хотела пройти мимо. Однако то, что он думал в ту минуту, принудило меня остановиться. Мужик тоже встал, как вкопанный, низко поклонился, бросил на меня пронзительный взгляд и тотчас потупил глаза.

— Тебя, кажется, зовут Евстигнеем? — стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверено, спросила я.

— С утра, кажись, звали, — не очень вежливо ответил он, и опять ожег быстрым, жадным взглядом.

— Тогда отвечай, зачем ты подглядывал за мной нынешней ночью?

Он сделал вид что удивился и ответил, как и можно было ожидать:

— Не пойму я, о чем ты, барыня, толкуешь. Мы с тобой никогда раньше не встречались.

— Не считая того, что ты полночи простоял на лестнице и подглядывал за мной в окно! — сказала я, озвучив его сладкие воспоминания.

— Это был не я, ты меня с кем-то путаешь! — угрюмо, не поднимая глаз, ответил он. — Очень нужно мне на тебя смотреть, что я голых баб не видел!

Разговаривать больше было не о чем, я пошла дальше, а маленький мужик с тоской смотрел вслед, и от его горячих мыслей мне стало душно.

Неужели у людей нет других забот, чем мечтать только об этом, рассердилась я. Но, стараясь быть честной перед самой собой, подумала, что и меня заботит, как я выгляжу, и сколько мужчин смотрит на меня с вожделением. Конечно, этот Евстигней не был мне нужен ни в коем разе, но его бешеное желание подарило мне сказочный сон и, похоже, спасло жизнь. Он сто раз мог убить меня во сне, но вместо того стоял полночи на лестнице и просто на меня смотрел. А это, как ни крути, лучше, чем удар ножом в сердце.

Не претерпев по дороге в дом никакого ущерба, я вернулась в наши покои. Сидеть, одной запершись в комнатах было скучно. Читать мне не хотелось, занять себя было нечем, и я бездумно сидела возле окна, словно, ожидая новых неприятностей. На мое счастье ничего ни хорошего, ни плохого пока не происходило. В доме было тихо, даже ребятишки, обычно толпами бегающие по двору, попрятались по укромным углам, старались не попадаться на глаза хмурым, похмельным родителям.

Костюков обещал, что Алеша вернется только к полуночи. Я попыталась настроиться на мысли мужа, но у меня ничего не получалось. Не знаю, он ли был слишком далеко, или мои тяжелые думы мешали услышать другого человека. Чем «умнее» я становилась, тем сложнее оказывалась жизнь. Раньше, пока я была крестьянской или дворовой девочкой, все в ней было понятно просто. Многие дни сливались в один, и всегда можно было знать, что будет завтра.

Конечно, иногда случались запоминающиеся события, такие как престольные праздники, пожары, свадьбы, похороны. О них помнили долго, обсуждали каждую мелочь. Теперь у меня, не то, что год, каждый новый день вмещал в себя столько всяких происшествий, что разобраться в них, я не успевала. В жизнь входили новые люди, очень разные и часто непонятные. Я путалась в их оценках. Красивый, ласковый помещик оказывался полусумасшедшим маньяком, а страшный, замученный неволей узник, другом и помощником.