Викинг. Побратимы Меча - Тим Северин Страница 67

Тот, кто первым показался мне в лесу, подвел меня к палатке, знаком велел подождать, а сам, наклонившись, вошел внутрь. Сняв с плеча мешок, я положил его наземь, сам уселся рядом, а тот человек скоро вышел и молча протянул мне деревянную миску. В ней лежал кусок пирога. Я попробовал: на вкус рыба и лесные ягоды, давленые вместе.

Покуда ел я рыбный пирог, все на стоянке занимались своими обыденными делами, носили воду с реки в маленьких деревянных ведрах, собирали дрова, ходили между палатками и все это время вежливо не обращали на меня внимания. Я думал о том, что будет дальше. Так оно продолжалось, пока я не закончил трапезу и не напился воды из деревянной чаши, принесенной мне одной из лопарок, а потом мой проводник — так про себя я называл его — снова явился из палатки. В руке у него было нечто, поначалу показавшееся мне большим решетом с деревянным ободом. Потом я понял, что это барабан, или бубен, — широкий, плоский, не глубже ширины моей ладони, и по очертанию — неправильный овал. Проводник мой осторожно положил бубен наземь и присел над ним на корточки. Подошло еще несколько мужчин. Они сели в кружок, и последовал очередной негромкий спор. Снова я не смог понять, что они говорят, хотя несколько раз я слышал слово «водман». Наконец, проводник мой сунул руку под рубаху из оленьей кожи, достал оттуда маленькую роговую бляшку, не больше игральной кости, и уложил ее на поверхность бубна. Потом из складок рубахи выудил короткую колотушку в виде молоточка и начал потихоньку постукивать ею по коже бубна. Все они подались вперед, внимательно наблюдая.

Я догадался, чем они заняты, и, подойдя, присел рядом. Мой сосед вежливо подвинулся, давая мне место. Поверхность бубна была расписана множеством фигур и символов. Некоторые я распознал: рыба, дерево, танец, люди-палочки, лук со стрелами, с полдюжины древних рун. Многие же знаки мне были внове, я только догадывался об их значении — косоугольники, зигзаги, звездчатые узоры, изгибы и волны. Я предположил, что один означает солнце, другой — луну, а третий, возможно, — лес из деревьев. Я молча смотрел, а косточка, подпрыгивая, двигалась на коже бубна, дрожащей от частой дроби молоточка. Костяшка двигалась туда-сюда, затем, словно нашла свое место, остановилась над изображением человека, имевшим как бы рога на голове. Мой проводник резко прекратил выбивать дробь. Костяшка осталась на месте. Он снова взял ее, положил на середину бубна и застучал, отбивая медленный повторяющийся ритм. Снова костяшка двинулась по бубну и заняла то же место. В третий раз мой проводник бросил жребий, на этот раз поместив его с краю, прежде чем пробудить его к жизни. Снова кусочек рога двинулся к фигуре рогатого человека, но потом — дальше, пока не остановился на рисунке треугольника. Я решил, что это, должно быть, жилище.

Мой проводник сунул колотушку обратно в складки рубахи, после чего наступила полная тишина, все молчали. Но что-то в них изменилось. До того лопари были вежливы, но почти безразличны, теперь же, казалось, они чем-то взволнованы. О чем бы им ни поведал бубен, весть им была понятна.

Мой проводник отнес бубен в свою палатку и жестом велел мне следовать за ним. Он отвел меня к другой палатке, стоящей чуть в стороне от других. Как и все остальные, она представляла собой набор длинных тонких жердей, воткнутых рядом и аккуратно накрытых полосами бересты. Не откинув переднего полога палатки, он позвал:

— Pacca!

Человек, вышедший из палатки, был самым безобразным лопарем из всех, каких я видел. Того же роста и телосложения, что и остальные, но каждая черта его лица была невероятна. Нос кривой и похожий на луковицу. Выпученные глаза под кустистыми бровями придавали ему постоянно испуганное выражение. Губы не могли сомкнуться над слегка выступающими зубами. А рот был явно скошен набок. По сравнению с правильными лисьими лицами окружавших лопарей его лицо выглядело чудовищно.

— Ты у нас желанный гость. Рад, что ты прибыл, — сказал этот уродливый лопарь.

Тут-то я и удивился, больше некуда. Не только тому, что он сказал, но тому, что он говорил по-норвежски, с сильным акцентом, с трудом строя предложения, но вполне понятно.

— Тебя зовут Pacca? — нерешительно спросил я.

— Да, — ответил он. — Я сказал охотникам, что «водман» даст сегодня необычную добычу, и они не должны причинять ей вред, но принести на стойбище.

— «Водман»? — спросил я. — Я не знаю, о чем ты говоришь.

— «Водман» — это то, где они сидят, поджидая «боазо». — Он заметил, что мое недоумение лишь усилилось. — Ты должен простить меня. Я не знаю, как сказать «боазо» на твоем языке. Вон те животные — «боазо». — Он кивнул в сторону пяти маленьких привязанных оленей. — Эти прирученные. Мы отводим их в лес, чтобы заманить в ловушку их диких родичей. В это время года, когда дикие «боазо» оставляют открытые места и уходят в лес искать пищу и укрытие от приближающихся буранов.

— А «водман»?

— Это чаща, которая не давала тебе сойти с тропы. Наши охотники за тобой следили. Говорят, ты пытался несколько раз сойти с тропы. И очень шумел. На самом деле они чуть не потеряли желанного «боазо», ты его испугал, и он убежал. К счастью, его поймали, недалеко ушел.

Я вспомнил охотничьи способы, которым научил меня Эдгар в лесу Нортгемпшира — он поставил меня так, чтобы олени свернули от меня прямо под стрелы поджидающих охотников. Похоже, лопари делают то же самое, устраиваясь в зарослях кустарника, чтобы выгнать дикого оленя на место, где охотники сидят в засаде.

— Прошу прощения, что испортил охоту, — сказал я. — Я понятия не имел, что попал в охотничьи угодья лопарей.

— Наше имя не лопари, — осторожно сказал Pacca. — Это слово я слышал, когда гостил у оседлых людей — я тогда научился нескольким словам на твоем языке. Мы же себя называем саами. Называть нас лопарями — все равно, как если бы мы называли вас пещерными жителями.

— Пещерными жителями? Мы ведь живем не в пещерах.

Pacca улыбнулся своей кривой улыбкой.

— Дети Саами знают, как Ибмел Создатель сделал первых людей. Это были два брата. Ибмел поставил братьев на землю, и они хорошо жили, охотились и ловили рыбу. Потом Ибмел послал сильный воющий буран с порывами ветра, снегом и льдом. Один из братьев успел найти пещеру и спрятался там. Он уцелел. Но другой брат решил остаться снаружи и сразиться с бураном. Он продолжал охотиться, ловить рыбу и учился, как выжить. После того как буран улетел, один брат вышел из пещеры, и от него произошли все оседлые народы. От другого брата пошли саами.

Мне начинал нравиться этот прямой, простодушный человечек.

— Пошли, — сказал он, — ты будешь моим гостем, нам надо узнать немного больше о тебе и днях, которые ждут нас впереди.

Не с большими церемониями, чем Транд, советующийся с руническими палочками, Pacca достал свой провидческий бубен. Он был гораздо обширнее и украшен затейливее того, который я уже видел. На бубне Рассы было много, много больше символов. Они нарисованы, объяснил он, красным соком ольхи, и он украсил обод разноцветными лентами, маленькими амулетами и оберегами из меди, рога и нескольких серебряных монет. В моем мешке с товаром я нес подобные же обереги.