Новая жизнь старых вещей - Вольфганг Хекль Страница 10

Я возмутился: почему так мало потребителей жалуется, ведь я не единственный, кого коснулась подобная проблема? Перед моим мысленным взором прошла демонстрация: тысячи озверелых потребителей, размахивая зубными щетками, маршировали через центр города. Но на самом деле мы все уже давно привыкли к короткому жизненному циклу продукции. Если нашему мобильному больше двух лет, мы с нетерпением ждем выхода новой модели. Потребление доставляет удовольствие. Новое ассоциируется с радостью, и кажется, что новый сотовый не может быть плохим.

Подобные трудности с ремонтом компонентов встречаются и у пылесосов, до чьих внутренностей не добраться, и у автомобильных фар, в которых невозможно заменить лампочку – все заварено. Один знакомый недавно написал мне: «Конечно, я тоже был большим любителем помастерить: дома всегда имелся паяльник. К сожалению, в наше время его бесполезно использовать: компоненты современных плат очень маленькие и расположены слишком близко друг к другу – выплавить одну деталь почти невозможно. В шестидесятых у старого черно-белого телевизора компании Siemens после конца гарантийного срока каждые полгода что-то ломалось. После десяти лет работы в нем не осталось ничего оригинального, кроме кинескопа и пульта, все остальное мне приходилось ремонтировать и менять. Но было достаточное количество специализированных магазинов, чтобы достать детали».

The times, they are a changin’ [12]– и не в последнюю очередь благодаря рыночной системе Apple с ее супердизайном продуктов, когда даже мысли не возникает что-то исправить самому.

Есть разумные нововведения, но полно и вредных. Однозначного решения не существует. Я не из тех, кто хочет обратно в каменный век. Я за то, чтобы с бо́льшим уважением и осознанностью подходить к продукту. Можно ли его исправить или переработать? Нужны ли нам радикальные изменения, если в конечном счете они увеличивают производство новых товаров, негативно влияющих на природные ресурсы и экологию? Следует все точно взвесить, чтобы обеспечить необходимые в будущем образование, понимание взаимосвязей, рост благосостояния и устойчивое развитие.

Чтобы сделать из людей пассивных потребителей, промышленность выпускает изделия с дизайном, маскирующим отдельные детали. Это четко видно при изучении истории промышленного дизайна. В прошлом производитель при конструировании продукта предусмотрительно устанавливал винты на видном месте. Каждый покупатель сразу понимал, какую функцию они выполняют. Если, например, не удавалось отрегулировать высоту настольной лампы или сушилки для волос в парикмахерской, то достаточно было внимательно осмотреть ось, открутить три винтика, повернуть – и проблема становилась понятна и решаема.

Давайте рассмотрим настольную лампу на вашем столе: можете ли вы распознать хоть один винт? Или винты так интегрированы в современную конструкцию, что совершенно не ясно, какие функции они выполняют? Даже специальные мастерские по ремонту испытывают трудности с запаянными швами, склейками и подогнанными деталями устройств. Я сразу вспоминаю обратный пример: недавно я менял неисправную усилительную лампу в пятидесятилетнем радиоприемнике Telefunken. Я страшно обрадовался, когда легко нашел и заказал деталь по каталогу. Естественно, речь идет о старых запасах, поскольку сегодня уже никто не производит такие усилительные лампы.

К сожалению, к электроприборам больше не прилагают схему, помогающую при ремонте. Однако уже при покупке техники, одежды и мебели возможность ремонта должна быть очевидна. На это могут указывать как дизайн, так и сопроводительная документация. Например, одно время в каждый каталог компании Quelle, обанкротившейся в 2009 году, вкладывался список с контактами справочных бюро, куда стоило обращаться, если сломалась швейная или стиральная машина. Позвонив, можно было узнать, в какие мастерские гарантийного ремонта послать неисправное устройство. Ошибки возникают время от времени, требуется только знать способ их устранения.

Сегодня к товару крайне редко прилагается подробная техническая документация, что лишний раз подчеркивает нежелание производителей ремонтировать вещь. Раньше подробный чертеж с изображением каждой детали был настоящим сокровищем для желающих разобраться в конструкции устройства. Купив мопед с подвесным двигателем, я также получил двадцатистраничный буклет, где каждая деталь, каждый винтик и щиток, все провода и лампочки имели свой заказной номер, на случай если испорченную деталь потребуется заменить на новую.

Сегодня инструкция по сборке есть разве что у мебели, чтобы клиент из комплекта деталей с досками и винтами собрал книжный стеллаж. Сборочные чертежи, которые так эстетично рисовал еще Леонардо да Винчи, служили не только инструкцией для сборки, но и руководством по использованию. Они точно представляли внутреннее устройство предмета и давали возможность самому что-то исправить.

Когда я был подростком, я очень увлекался взрыв-схемами с подробно представленными изображениями устройств в разобранном, перспективном виде. Так я понимал принцип работы пылесоса или блендера и изучал технические термины для каждой детали.

При сегодняшнем дизайне с его строгими, стильными линиями и полированной поверхностью лишь немногим приходит в голову идея применить отвертку. Айпод, например, открывают с помощью специальных пластиковых отверток, чтобы не поцарапать корпус.

Это и есть отчужденность от вещей, созданных руками: когда невозможно просто заглянуть во внутренности устройства и по конструкции догадаться о его функциях. Потребителю сознательно отказывают в доступе.

Чтобы изготавливать недолговечные товары в огромном количестве и по низким ценам, нужны дешевые ресурсы. А для этого необходима эксплуатация дешевой рабочей силы, да и не только ее.

Показательным примером последствий такой эксплуатации является история с текстильной фабрикой Tazreen Fashion в столице Бангладеш Дакке. В 2012 году там погибли сотни сотрудниц: женщины сгорели. Причина пожара до конца не ясна, вероятно, кабель оказался неисправным. Пожар заставил обратить внимание на правила безопасности на фабрике, где женщины шили одежду. Было предано гласности то, что обычно редко становится достоянием общественности: на производстве обнаружили нечеловеческие условия труда. Двумя месяцами ранее на текстильной фабрике в Пакистане в огне потеряли жизнь более двухсот человек. Подобные катастрофы не единичны. Почти вся западная текстильная промышленность выведена в развивающиеся страны, где гораздо выгоднее производить продукцию. Но за чей счет?

Слишком часто за счет людей, работающих в неприемлемых для европейских стран условиях. На текстильных фабриках швеи сидят как можно ближе друг к другу, так как владельцы экономят на площади и стремятся уменьшить затраты на аренду. И когда на фабрике в Дакке вспыхнул огонь, выяснилось, что там слишком мало аварийных выходов, и женщины, оказавшись в ловушке, погибли.

Еще одно негативное последствие такого аутсорсинга – низкая компетенция молодых специалистов. Сегодня мы испытываем огромный дефицит высококвалифицированного персонала. Но проблема гораздо глубже: например, раньше завод Fichtel & Sachs был всем известен, и каждый ребенок знал, какие моторы там собирают и что велосипед завоевал мир после 1903 года, когда была изобретена задняя тормозная втулка с механизмом свободного хода. Из нашего коллективного сознания подобная информация ушла, и едва ли нынешние дети могут представить себя за ремонтом велосипедной втулки.