Спецназ нагваля. К новым орбитам! - Владимир Долохов Страница 10

Имеющим намерение «Кобра» открыла свои тайны…

Особенно потряс Папу, Бороду и всех, кто видел этот видеклип, Смоленский партизан. Он продержался на одной-единственной задержке в «Кобре» дольше всех – минут 7–8. Как же он подпрыгивал, стоя на руках, и мелко бился носками ног об пол, с бешеной частотой! Прямо как обезноженный Маресьев – на дрожащих руках, из последних сил ползущий к линии фронта, чтобы выполнить задание партии!

У Анюты были такие сильные вибрации, что в поклонах она просто не могла положить голову на пол, ей бы отбило все. Вот крутая, слов нет!

Ляляля визжала, вскрикивая неожиданно, громко и пронзительно от невыносимого экстаза. В какой-то момент вместо «Ока» она стала делать очень красивый, завораживающий йоговский комплекс, который рождался тут же. Сложный, акробатический, с поднятием ног, посадкой в шпагат, требующий не только невероятной гибкости, но и недюжинной физической силы.

Знаем это состояние: когда ты становишься чистой Силой, тебя практически нет. И Сила движет твоим телом, рисуя восхитительный узор из замысловатых асан с фантастической энергетикой.

Но делать это на задержке! Чудеса!

Что именно она делала, какие движения, ничего не помнила.

Ну и Ляляля! Хочешь праздника? Стань им!

Хан просто алкаш. Алконавт, забулдыга, пьяница божественного Экстаза! Молниями его валило с ног, но он героически топтался, шатался, подскакивал, принимая какие-то немыслимые положения тела и продолжая загадочным образом удерживать равновесие.

На пару с Бородой он продолжал стоять на безумной задержке в «Свастике», на одном колене, в прогибе, с руками, опущенными вниз и раскрытыми в стороны, когда все остальные «отдыхали», уже опустившись на бедро. Борода еще стоял, со свистом довдыхая и веером вращая корпус влево-вправо, с ускорением, напоминая ввинчивающийся ввысь конический смерч, раскручивая зверский поток. Хан все же рухнул.

Но… Лежа полу-на боку, полунавзничь, собрав остатки самых наипоследних сил, дергаясь под ударами высоковольтных разрядов, дрыгая ногами, болтая головой, НА ЗАДЕРЖКЕ он предпринял несколько упорнейших, героических, самоотверженных попыток подняться. Как он вставал! Как он вставал! Это оборжешься! Пьяный так натурально не сыграет!

Цепляясь руками за уплывающий пол, бултыхаясь, как тряпичная кукла, раз за разом обессиленно опускаясь на коврик и вновь упираясь руками в пол, теряя равновесие, покачиваясь и раскачиваясь, ОН ПОДНЯЛСЯ! Встал в позу и, прогнувшись в груди, запрокинул голову! И продолжал стоять, держа задержку, под градом взрывов.

Просто памятник, блин! Настоящему Воину-Экстатику.

И почему не делают дрожащие памятники? Недоработочка. Надо внести заказ в какую-нибудь ритуальную фирму, пусть встроят внутрь гранитной глыбы вибратор какой-нибудь, что ль! Люба вон запросила стих на свои похороны, а нам с Папой надо памятники заказать – «Торчки, дрожащие в выпаде с прогибом». Архитектурный ансамбль. Стоят, запрокинув головы и соединившись одной рукой, пальцы свободной руки сложены в «намасте» (или кукиш). Почти как «Рабочий и Колхозница». Папа в съехавшей набок вездесущей красной панамке и с торчащей из носа козюлькой, засохшей после бешеной пранаямы, а Борода в трениках, из-под которых вылезли полосатые трусы.

Потом, на пике молниепада, срубило вправо и Бороду. Вставал он тоже прикольно, когда уже все в позе «Собаки» делали Ха-выдохи. Папа заснял это безобразие. Со стороны очень напоминает потуги каталептического инвалида битвы при Сиракузах.

Папа&Борода вспомнили, как Хана валило на вторничной йоге, кажется, в феврале или в марте. Тогда они с большим Серегой после каждой задержки рушились на пол как подкошенные, с грохотом. Молодец, научился стоять в таком беспределе, выдерживать сверхскоростные и сверхплотные потоки. Очень высокий уровень. Хан из тех, кто идет до конца.

Даша, приехавшая с намерением нырнуть в мир Энергии, открылась полностью и на обниманиях, и на йоге. Как ее колбасило! Обалдевшие глаза. Ты попала, отважная девчонка! По адресу.

Флер де Лис тоже начала делать спонтанные комплексы йоги.

И Дашу, и Алиску прошибло очень сильно. Молодцы!

Даже пулунепробиваемый Коля пал пару раз, пронзенный дротиком Зевеса.

Маленькая Фея (в серебристом спортивном костюме, из-за которого Папа-Борода приняли ее за спасателя МЧС) уже давно забыла про дрожь. Она вибрировала за милую душу. Ангелок в поклонах земле отчубучивала какую-то замысловатую свистопляску.

Борода раскручивал на задержках энергию мощными спиралеобразными вращениями головой, корпусом, сердцем, резко и сильно довдыхая на каждом витке (или на каждом втором, уж очень быстрый ритм вращения был). И какую-то спонтанную йогу тоже выделывал, немного.

В Звенигороде собрались очень волевые люди. Массовый, беспрецедентный выход далеко за грани физических возможностей. Головокружительный прыжок в мир сверхспособностей.

Это не просто команда. Не просто гвардия, это какие-то СУПЕРВОИНЫ из партии Нагваля с алмазной несгибаемостью намерения, с выдающейся силой воли!

Брависсимо, грасиас, вам аплодирует вся Матрица! Стоя. На задержке.

По сравнению с тем, что было на йоге в этот вечер, отдыхает все: и йога по вторникам, и Ясенки (но без них ничего бы этого не было). Поэтому постановлением Международного конгресса в Египте отныне День Победы переносится с 9 на 8 Мая.

Присутствие Дома было очень сильным, и, обыкновенно очень жесткий, магический гипноз Матрицы ослабил свою хватку.

Когда после исторической йоги в этом странном, неописуемом, отрешенном состоянии мы возвращались в пансионат, навстречу нам по дорожке вырулила группа отдыхающих, которые оживленно беседовали и были, видимо, навеселе. Наше восприятие было сильно обострено, и биороботичность, нелепость этой компании как-то резко бросилась в глаза. Почти все «агенты Смиты» были в темных или обычных очках.

– Матрица идет! – прокомментировал Папа.

Смит номер 007 из группы захвата с каким-то ненатуральным воодушевлением образцового тракториста колхоза «Путь Ильича», дающего интервью программе «Время», произнес, обращаясь к нам:

– Приглашаем на экскурсию!

Прозвучало это совершенно дико, ведь мы и так чувствовали себя инопланетянами, залетевшими на абсурдную планету Железяка Куева, взирающими на плывущие по реке топоры и другие «прелести» местной Кукуевской экзотики. Наша компания заржала. А что оставалось делать?!

Пребывая в нирване в прекрасной стране Австрия, качаясь на волнах оргазма в чудесном городе Вена, кайфуя на интереснейших лекциях и нежась в лучах воспоминаний о вас, Волшебники в Звенигороде, я подумала вот о чем: «А не посвятить ли стихи нашим Папикам?!» Подумано – сделано (в ущерб кайфовым лекциям, слушала их в пол-себя).

Стремилась я на фестиваль попасть.