Жизнь в стиле Fun. Что делает нас довольными, спокойными и уверенными - Рик Хансон Страница 10

Дополнительное воздействие плохого на ваш разум объясняется более сильной реакцией мозга на неприятности, чем на удовольствия [61]. Где-то в вашей голове находится центральный участок излишней реактивности, включающий в себя три отдела: миндалевидное тело, гипоталамус и гиппокамп. Миндалевидное тело реагирует на приятные события и чувства [62], но у большинства оно острее реагирует на негатив [63].

Представьте на минуту, что вы поругались с кем-то и испытываете беспокойство из-за этого. Чужой гнев активировал ваше миндалевидное тело точно так же, как это сделал бы лев миллион лет назад [64]. Чтобы запустить реакцию «бей или беги», в гипоталамус и контрольные центры симпатической нервной системы, которые находятся в стволовой части мозга, поступают сигналы тревоги. Гипоталамус посылает срочный сигнал о нехватке адреналина, кортизола, норэпинефрина и других гормонов стресса. Теперь ваше сердце бьется чаще, мысли ускоряются, и вы испытываете потрясение или страх. Гиппокамп оставил первоначальный нейронный след — что произошло и как вы себя при этом чувствуете — и затем запустил его консолидацию в сетях кортикальной памяти, чтобы позже вы могли сделать выводы [65]. Активированное миндалевидное тело похоже на нейронный эквивалент четырехполосной трассы. Оно приказало гиппокампу сохранить это стрессовое ощущение, обозначив, что новые малыши-нейроны будут фактически всегда напуганными [66].

Со временем неприятные ощущения делают миндалевидное тело еще более чувствительным к негативу. Этот эффект снежного кома возникает, потому что кортизол, поступающий из гипоталамуса, проникает в кровь и попадает в мозг [67]. Там он стимулирует и укрепляет миндалевидное тело, отчего сигнал тревоги в вашем мозге звучит чаще и громче.

Что еще хуже — даже после того, как опасность миновала или вы поняли, что это ложная тревога, организму требуется немало времени для нормализации уровня кортизола. Например, вы попали в опасную ситуацию за рулем. Спустя 20 минут вы будете по-прежнему чувствовать возбуждение и дрожь.

При этом кортизол в вашем мозге возбуждает, ослабляет и, наконец, двойным ударом убивает клетки гиппокампа, постепенно уменьшая его [68]. Это настоящая проблема, поскольку гиппокамп помогает объективно оценивать ситуацию [69], успокаивает миндалевидное тело и сообщает гипоталамусу о том, что больше гормонов стресса не требуется. Теперь событие, идущее не по плану, сложнее рассматривать в контексте многих других, идущих по плану. К тому же вам труднее успокоить легко выходящее из-под контроля миндалевидное тело и гипоталамус.

В свою очередь, чувства стресса, беспокойства, раздражения или обиды, испытанные сегодня, сделают вас более уязвимым для этих чувств завтра. Послезавтра вы станете еще более уязвимым для них. Негатив ведет к еще большему негативу, и это настоящий порочный круг.

Один аспект склонности мозга к негативу настолько важен, что заслуживает особого внимания. Речь идет о силе страха. Наши предки могли допустить два вида ошибок: 1) думать, что в кустах затаился тигр, которого на самом деле нет; 2) думать, что в кустах нет тигра, хотя он там есть. Цена первой ошибки — бессмысленная тревога, цена второй — смерть. Как следствие, в ходе развития мы совершали первую ошибку тысячи раз, чтобы не допускать второй.

Люди по-прежнему совершают вторую ошибку [70]. Лично я редко пользуюсь зубной нитью и слишком быстро вожу машину. Разновидность второй ошибки — излишне оптимистичное отношение к возможным выгодам по сравнению с последствиями. Например, многие игроки в азартные игры чересчур преувеличивают вероятность выигрыша. Но в целом в соответствии с базовыми режимами мозга мы склонны переоценивать угрозы, недооценивать шансы и ресурсы как для борьбы с угрозами, так и для воплощения возможностей [71]. Наши убеждения меняются в соответствии с информацией, которая подтверждает их. При этом мы игнорируем или отрицаем ту информацию, которая говорит об их ошибочности. В миндалевидном теле даже есть специальные участки, отвечающие за то, чтобы мы не переставали бояться, особенно в детстве [72]. В результате мы сильно волнуемся из-за незначительных угроз. Кроме того, мы упускаем шансы, которые на самом деле более значимы, чем кажется. Фактически наш мозг предрасположен к «паранойе бумажного тигра».