Интеллект. Инструкция по применению - Константин Шереметьев Страница 11

Само понятие «Я» появляется раньше, но до окончательного формирования лобных долей человек не понимает, что его «Я» полностью контролирует его собственное поведение.

У человека начинает функционировать интеллект. Только в этот момент человека можно называть «Гомо Сапиенс», то есть «Человек разумный», потому что он теперь может жить и вести себя на основе собственного разума.

В этот момент появляется чувство внутренней свободы, и человек готов к творчеству. Он сам может создавать новое и менять мир.

Описанная выше картина весьма приятна для всех, кто это читает. Кто же не хочет чувствовать себя личностью?

Но реальная жизнь вносит свои коррективы. Дело в том, что интеллект, как и любой другой орган, может как развиваться, так и деградировать. Если спортсмен тренируется, то мышцы растут. Перестал тренироваться – мышцы теряют силу.

Кроме того, лобные доли мозга можно просто выжечь. Для этого существуют специальные химические вещества, называемые наркотиками. Самый распространенный наркотик – раствор этанола. Однократный прием 10 граммов этанола сжигает около 100 тысяч нейронов (впрочем, у человека около 100 миллиардов нейронов, поэтому одной дозой его не проймешь).

Но вот регулярный прием постепенно выжигает мозг существенно. Даже очень развитая личность может постепенно начать обратный путь к обывателю и дикарю.

Поэтому делать вывод о развитии интеллекта по биологическому возрасту неверно. И мы должны посмотреть, как ведет себя человек при разных уровнях развития интеллекта.

Продолжаем разговор о том, как определить реальный уровень развития интеллекта.

Напомню, мы уже узнали, что интеллект каждого человека развивается и проходит три этапа, которые мы назвали:

• дикарь;

• обыватель;

• личность.

Рассмотрим, как ведет себя и реагирует на жизненные обстоятельства человек на уровне дикаря.

Человеку с развитым интеллектом не очень понятно поведение дикарей. Это вызвано тем, что взрослый человек всегда мыслит абстрактными понятиями о мире, а дикарь – конкретными.

Вертгеймер рассказывает о том, что при обучении дикаря европейскому языку возникла забавная проблема. Он отказался произнести фразу: «Белый человек убил шесть медведей». Причина проста. Раз белый человек не может убить шесть медведей, то и сказать такое нельзя.

Исследования Малиновского показали, что у народов, стоящих на низких ступенях общественного развития речевое высказывание тесно связано с ситуацией, к которой оно относится. И это высказывание будет непонятно вне данной ситуации.

Поэтому дикарь, сталкиваясь с некоторой проблемой, ищет решения только в рамках текущей ситуации. Сообразить, что можно сделать что-то новое, он не может, потому что интеллект не работает.

Леви-Брюль рассказывает, что индейцы английской Гвианы никогда не улучшают свои орудия труда. Они делают их точно так же, как их предки.

Мышление дикаря эгоцентрично. Штерн приводит пример девочки, которая на просьбу посчитать его пальцы, ответила, что умеет считать только свои пальцы. Взрослому кажется очевидным, что нет разницы в том, считать свои или чужие пальцы. Но если вдуматься, совершенно ниоткуда не следует, что разницы нет.

То, что подсчет – это понятие универсальное, знает человек с интеллектом. Дикарь об этом не догадывается.

Нам кажется, что деньги – это очень простая вещь. Универсальное средство обмена. Но у многих древних народов хоть деньги и используются, но используются разные деньги. Купить корову можно на одни деньги, а топор на другие. Додуматься до универсальных денег они пока не в состоянии.

Кстати, отсюда следует главная проблема умного человека при общении с дикарем. Умный даже не догадывается, что дикарь не понимает самых простых абстракций. Понятия чести, ответственности, порядочности для дикаря ничего не значат.

Главная особенность дикаря в том, что он никак не пользуется и не управляет своим умом. Какая мысль пришла, та и хороша.

Само понимание, что умом можно, а, самое главное, нужно управлять, им голову просто не приходит. Из всех путей дикарь выбирает самый легкий путь, абсолютно не думая о том, что можно делать что-то более эффективно.

Известный психолог Алексей Николаевич Леонтьев приводит такое сравнение: «Представьте себе, что люди никогда не видели велосипедов. И тут им на суд предлагают сразу две конструкции: трехколесный и двухколесный. Какой велосипед они предпочтут? Конечно, трехколесный. Почему? Потому что, сев на него, они поедут сразу легко и «естественно». Преимущества же двухколесного останутся для них за семью печатями… пока они не потратят усилия для овладения им».

Поэтому способы управления умом дикарю непонятны, и он их не применяет.

Для дикаря нет никакой связи между причиной и следствием. Это и приводит к тому, что дикарь не может создать ничего нового.

Известный швейцарский психолог Жан Пиаже давал детям незаконченные предложения и просил их дописать окончание. В результате получались такие предложения:

К. (8 лет 6 месяцев):

Один человек упал с велосипеда, потому что… он сломал себе руку.

Л. (7 лет 6 месяцев):

Я пошел в баню, потому что… я после был чистым.

Д. (6 лет):

Я потерял вчера мою ручку, потому что… я не пишу.

Как видите, дети не могут выявить причину, а только сопоставляют временные события. Именно такое мышление сохраняется у дикаря. Дикарь воспринимает временную связь, как причину. Разжег костер, пошел дождь. Следовательно, костер – это причина дождя.

Дикарь может связать причинно-следственной связью абсолютно любые два события. Леви-Брюль пишет о засухе в Ландане. Туземцы решили, что виной засухи являются головные уборы миссионеров, которые они специально надели, чтобы умертвить туземцев. Миссионеры показали туземцам свой сад, который также погибал от засухи. Но все было напрасно. Переубедить туземцев было нельзя.

Но раз дикарь не понимает причинно-следственных связей, то не он управляет событиями, а события управляют им.

В основе душевного состояния дикаря лежит эмоция страха-злобы, а мотивация дикаря требует немедленного удовлетворения появляющихся желаний.

Самой частой реакцией дикаря является страх. Каждое крупное млекопитающее бежит от сильного противника. Существует определенное расстояние, на которое может приблизиться соперник. Это расстояние профессор Хедигер назвал «дистанция бегства». Можно совершенно точно определить точку, при пересечении противником которой животное бросится наутек. Существует и «дистанция схватки». Она существенно короче, чем «дистанция бегства». При пересечении противником точки схватки животное бросается в атаку на врага.