Как общаться с пользой и получать от этого удовольствие - Элизабет Гуммессон Страница 13

Ваше самое смелое высказывание

Чтобы стать смелым, нужно сначала испытать страх. Каково ваше самое смелое высказывание? Я задала этот вопрос друзьям и знакомым и получила следующие ответы:

Изаура. Что я люблю своих детей и всегда буду рядом с ними, несмотря ни на что.

Кристер. Самое смелое, что я когда-либо говорил? Пожалуй, предложение, которое я сделал своей тогда еще будущей жене. Я дрожал как осиновый лист, слова застревали у меня в горле, но мне удалось справиться с собой, и я задал вопрос. А она ответила «да».

Майкен. Моя свекровь постоянно говорила обидные слова, но однажды она отпустила замечание по поводу выреза моего платья. Она даже подтянула мое платье, чтобы закрыть грудь. Это было чересчур! Я сказала ей, что буду носить то, что хочу, и что это не ее дело. Если бы мне нужно было ее мнение, я бы спросила! Я была спокойна и уверена в себе, не пыталась никого втянуть в конфликт и говорила то, что думаю. И как же мне это понравилось!

Смелость — это значит сделать то, что не решаемся сделать. Когда на смену страху приходит смелость, мы делаем выбор в пользу любви и с этой позиции выстраиваем общение с другими.

Алан. Некоторое время назад я подхватил ангину и на несколько дней потерял голос. Как-то мы с женой гуляли и встретили друзей. Жена рассказала о том, что со мной случилось, и ляпнула: «Вы представить себе не можете, как меня это радует!» Один из наших друзей посочувствовал мне и выразил надежду на то, что я скоро поправлюсь, а моя жена опять: «Очень надеюсь, что это случится не скоро, я только начала привыкать к тишине в доме».

Всем нам доводилось слышать нечто подобное. Никого не миновала чаша сия. Одним достается чаще, другим реже. Некоторые огрызаются в ответ, другие предпочитают не заострять на этом внимание.

Я говорю об отравленных стрелах.

Эти вербальные стрелы, острие которых отравлено ядом намеков, попадают в самое больное место.

Беатриса. Некоторые стрелы вонзаются глубже других. Бывают дни, когда мы особенно остро ощущаем свою ранимость, тогда стрелы жалят больнее. В один из таких дней я спросила своего соседа, который был всегда крайне неприветлив со мной, чем я ему досадила, а он ответил, что я чересчур напориста и всегда с ним здороваюсь, а его это бесит. Меня это страшно задело.

Андреа. Однажды мы с коллегой поехали в большой торговый центр милях в двадцати от города. По пути мы остановились на заправке, чтобы купить кофе и булочки. Я хотел заплатить, но коллега не позволил мне. Мы приехали в торговый центр, сделали покупки и отправились обратно. Я все же хотел внести свою долю и заплатить хотя бы за бензин, но коллега сказал: «Убери деньги, ты же не так много зарабатываешь, верно?» Я почувствовал себя униженным, словно меня пригласили в благотворительную поездку для бедных.

Мой собственный опыт

«Джинсы сидят на тебе как-то не так. Не пора ли сесть на диету?» Это сказал мне парень, которого я встретила в коридоре университета. У меня сразу испортилось настроение. Утром я долго смотрелась в зеркало, и мне казалось, что джинсы сидят хорошо. Ну, может быть, они были немного тесноваты, но в целом я в них смотрелась неплохо. Я рассмеялась — знаете, такой глупый смешок, который издаешь, когда кто-то застает тебя врасплох. Остаток дня я ходила вдоль стенки, стараясь скрыть свою пятую точку, а после занятий понеслась домой.

Нужно ли говорить, что я больше не надевала эти джинсы?

И до того, и после я получала много отравленных стрел.

Когда тебе 42, таких стрел собирается целая коллекция.

Но разве не странно, что только в 28 лет я научилась справляться с ними?

Сегодня, когда я знаю, как управлять своими эмоциями, ни одна стрела не достигает цели.

Эл. Один коллега спросил: «Привет, как ты?», а другой сказал: «С какой стати я буду тебе докладывать, ты же не доктор?»

Позвольте мне рассказать вам кое-что по поводу отравленных стрел и о том, что происходит, когда они достигают цели. Что происходит, когда кто-то выпускает в вас отравленную стрелу.

Фаза шока

Что-то случается, какая-то катастрофа, и вы впадаете в шоковое состояние. Умер близкий и дорогой человек, вы потеряли работу, стали жертвой измены или получили другую, не менее серьезную эмоциональную травму. Чтобы защититься от плохих новостей, ваше тело гасит ваши эмоции, словно помещая их в некую внутреннюю капсулу, которую вы сможете открыть, когда будете готовы справиться с эмоциями. Вы словно находитесь в центре замедленной съемки. Многим кажется в такие моменты, что им вкололи обезболивающее, кажется, что все происходит не с ними, в каком-то другом мире. Это срабатывает защитный механизм — вы будто дистанцируетесь от произошедшего, получая время на усвоение информации. Это защита от боли и чрезмерно сильных эмоций.

Стоит ли говорить, что фаза шока для многих — это также фаза отрицания. Мы отказываемся верить в то, что слышим, и отказываемся, отказываемся, отказываемся принять правду.

Потом мы начинаем задавать вопросы, пытаясь понять, стали мы жертвой судьбы или грязного розыгрыша, переживаем ли мы происходящее в реальности или это ночной кошмар. Трудные новости сложно переварить и усвоить.

Как только вы готовы принять информацию умом (вы уже понимаете, что она реальна) и вербально (готовы говорить о произошедшем), начинается фаза реакции. Вы реагируете на то, что случилось. Это не означает, что вы готовы принять сам факт случившегося, а только то, что вы поняли донесенную до вас информацию.

На этом этапе естественная реакция — отчаяние, чувство бессилия. Все ваши эмоции очень интенсивны. Иногда вспыхивает гнев — на мир, на обстоятельства, на умершего человека или того, кто изменил вам, на саму жизнь.

Начинается напряженное время, вы постоянно повторяете себе услышанное. Вы снова и снова думаете, говорите, задаете вопросы и спрашиваете себя, почему все это случилось.

Потребность в повторении огромна и проявляет себя разными способами. Некоторые ведут внутренний диалог, замыкаются в себе и отдаляются от друзей и родных. Другие готовы говорить о том, что их волнует, всем и каждому, что несколько напрягает окружающих.

На этом этапе начинается моя работа психолога, помогающего справиться с горем. Некоторым трудно в одиночку справиться с тем, что случилось. Это все равно что сломать ногу — мы не можем вылечиться самостоятельно, приходится ехать в больницу. Я работаю с клиентом или группой недели, иногда месяцы, стараясь облегчить их горе и сделать процесс выздоровления короче и легче.

На смену фазе реакции приходит фаза исцеления, которую иногда называют депрессией. В действительности это чистое, ничем не замутненное горе. Это не болезнь, а часть процесса переживания горя.