Рациональное животное. Как эволюция повлияла на развитие мозга - Владас Гришкевичус Страница 14

Самозащитная субличность прежде всего хочет обеспечить безопасность от любой потенциальной физической угрозы.

Биологи считают, что передаваемые от человека к человеку инфекционные заболевания сыграли важнейшую роль в его эволюции. В 1300-х годах чума унесла жизни около 50% населения Европы, Азии и Африки. Два века спустя потомки тех, кто пережил чуму, достигли обеих Америк, принеся с собой такие заболевания, как оспа, корь и тиф, которые, в свою очередь, погубили более 75% населения Мексики. Еще позже, в 1918 году, жертвами эпидемии испанской лихорадки во всем мире стали от 40 до 100 млн человек.

Современный человек изобрел технологии контроля и уменьшения распространяемости многих болезней — от использования специальных салфеток на ручках магазинных тележек до пастеризации молока и стерилизации медицинских инструментов.

Но помните! Все те люди, с которыми вы сталкиваетесь на улицах, являются разносчиками заразных, а иногда вирусных, потенциально опасных для жизни микроорганизмов, только и ждущих момента контакта, который позволит им перескочить от незнакомца к вам. По оценке Всемирной организации здравоохранения, инфекционные заболевания, включая грипп, туберкулез и ВИЧ, в настоящее время уносят 15 млн жизней в год (это больше, чем вместе взятое население Нью-Йорка, Бостона, Филадельфии, Вашингтона, Чикаго и Майями, считая каждого мужчину, женщину и ребенка).

Одним из результатов постоянного присутствия этой угрозы явилось возникновение в ходе эволюции весьма сложной биологической иммунной системы — набора защитных механизмов, которые борются с угрозой заболевания. Другим результатом стало эволюционное развитие нашей субличности, отвечающей за избежание болезней, — «поведенческой иммунной системы», как ее называет психолог Марк Шаллер, то есть системы психологических механизмов для профилактической защиты от заболеваний, и прежде всего инфекционных.

Субличность, отвечающая за избежание болезней, может быть активизирована, когда вы видите чихающего или кашляющего человека, поражения на коже или ощущаете плохие запахи.

Эта субличность может возбудиться даже от мыслей о жителях далеких экзотических стран, таких как Шри-Ланка или Эфиопия, в противовес Гавайям или Лондону. И это разумно, потому что мы с трудом можем противостоять экзотическим болезням, которые люди привозят из отдаленных мест. Любой из них может быть невольным разносчиком смертельных для нас заболеваний.

Когда внутренний ипохондрик начинает непроизвольно действовать, мы принимаем меры, позволяющие нам оградиться от передачи болезнетворных организмов. Поскольку другие люди могут быть источником болезни, эта субличность заставляет нас избегать контактов, становиться более закрытыми и менее толерантными по отношению к иностранцам — тем самым, которые прибывают из дальних стран и могут являться переносчиками неизвестных микробов. Исследования, проведенные Карлосом Наваретом и Дэном Фесслером, показали, что женщины начинают особенно бояться иностранцев в первой трети беременности, когда развивающийся плод может столкнуться с серьезными проблемами, если мать заболеет.

Наша субличность, отвечающая за избежание болезней, в первую очередь заботится о том, чтобы защитить нас от всего, связанного с патогенными факторами.

Некоторые люди несут угрозу заболевания, но они также являются источником существенной пользы в нашей жизни. Чтобы быть успешными в ходе эволюции, наши древние предки нуждались в общении друг с другом. Антропологи, изучающие современные племена, занимающиеся охотой и собирательством (а они очень похожи на те, из которых вышли наши предки), выяснили, что установление дружеских отношений и союзов очень важно с точки зрения эволюционного развития. Например, антропологи Ким Хилл и Магдалена Хуртадо совершили экспедицию в тропические леса Южной Америки для изучения племени аче и тщательно записали, кто из его членов и с кем делил пищу. Исследователи пришли к выводу, что в подобных сообществах дружеские отношения являются для диких людей естественной страховкой от голода. Без холодильников одна семья не сможет сразу потребить целого кабана, но когда несколько семей объединяются в группу, внутри нее происходит взаимообмен добычей, в ней разделяются риски и имеются лучшие шансы, чтобы пережить тяжелые времена.

Соплеменники не только делятся пищей. Они учат друг друга таким полезным навыкам, как способы ловли рыбы, приготовления пищи и строительства хижин. Мы, современные жители городов, до сих пор уделяем огромное внимание установлению и поддержанию дружеских отношений с нашим окружением.

Например, когда мы писали эту книгу, количество активных пользователей «Фейсбука» уже превысило миллиард. Эти люди тратят бесконечные часы на обмен полезными газетными статьями или песнями, чтение сообщений о достижениях детей их друзей и выбор подходящего комментария («Ах, какая она (он) умница, ты должна гордиться ею (им)!»). Не следует также забывать о времени, энергии и деньгах, вкладываемых в айфоны и другие гаджеты, которые используются вами для написания сообщений друзьям из длинной пробки по дороге домой или для рассылки 300 приятелям фотографии вашего обедающего кота.

Большинство студентов старших курсов нашего университета тратят на айфоны по $1 тыс. в год при годовом бюджете $15 тыс. Но и в современном мире друзья дают нам больше, чем поддержку через средства электронной коммуникации. Друзья необходимы нам, когда мы решаем передвинуть диван, или когда ломается машина и нужно, чтобы кто-то нас подбросил, или когда в путешествиях по стране мы должны где-то остановиться, или когда нам требуется совет по воспитанию ребенка.

Аффилирующаяся субличность появляется сразу же, как только что-то напоминает вам о дружбе, например когда вы получаете рождественскую открытку от давнишнего товарища по комнате в университетском общежитии, подумываете пригласить соседа на ужин или коллега вдруг заплатит за ваш обед. Также эта субличность работает, когда ваши дружеские связи с кем-то находятся под угрозой. Если вы ощущаете себя одиноким, не принимаемым обществом или слишком эксплуатируемым на работе, аффилирующаяся субличность тут же встает у руля. Когда внутри вас активизируется командный игрок, вы начинаете тратить больше денег на вещи, которые связывают вас с другими людьми (типа браслетов с логотипом университета), чем на продукцию, обычно предназначенную для индивидуального потребления (например, коробку печенья «Орео»). Эта субличность заставляет нас совершать поступки, которые, возможно, нам не по душе, но нравятся друзьям, — почему бы вместе не посмеяться счастливо над идиотской картиной, если ваш друг считает ее блестящей («Ах нет! Я не могу понять, почему критики разгромили фильм “Джуниор” [9]! Что может быть смешнее Арнольда Шварценеггера в роли беременного гинеколога?»). Больше всего наша аффилирующаяся субличность любит нравиться и получать дружеские знаки внимания.