Лучшие в мире ученики, или Как научить детей учиться - Аманда Рипли Страница 2

А однажды я увидела этот график, и он меня потряс.

Танец наций: За полвека в разных странах проведены 18 различных тестов для детей. Экономисты Лудгер Вейсман и Эрик Ханушек составили график по результатам этих тестов. Они показывают, что уровень образования может со временем сильно меняться – и меняется в лучшую и худшую сторону.

США, может, и успевали в целом ровно, но выяснилось, что это исключение. Посмотрите на Финляндию! Она взлетела с самой нижней позиции в мире на вершину, не делая передышек. А что творилось в соседней Норвегии, которая съезжала в пропасть, несмотря на фактическое отсутствие детской бедности? И была еще Канада, вырвавшаяся из среднего уровня, поднимаясь к высотам Японии. Если образование – это функция культуры, могла ли культура меняться так сильно и быстро?

Во всем мире уровень образования детей повышается и снижается загадочным или многообещающим образом, иногда за короткое время. Загадка, которую я заметила в Вашингтоне, округ Колумбия, становилась гораздо интереснее при взгляде извне. Огромное большинство стран не могло дать образование высшего уровня даже детям состоятельных родителей. В сравнении с большинством стран США были типичными, не намного лучше и не намного хуже. а в нескольких странах – вообще-то всего в горстке эклектичных наций – творилось нечто невероятное. Фактически все дети учились навыкам критического мышления в математике, естествознании и чтении. Они не просто заучивали, а учились решать задачи и применять знания на практике. То есть учились выживать в современной экономике.

Как это объяснить? Американские дети были в среднем лучше обеспечены, чем типичные дети Японии, Новой Зеландии или Южной Кореи, однако знали гораздо меньше, чем они. Наши самые привилегированные подростки имели высокообразованных родителей, учились в самых богатых школах мира, однако в математике они 18-е в сравнении со своими привилегированными сверстниками во всем мире, успевая гораздо хуже обеспеченных детей Новой Зеландии, Бельгии, Франции и Кореи, помимо других. Типичный ребенок из Беверли-Хиллз успевал ниже среднего в сравнении со всеми детьми Канады (а Канада не так уж далеко!). Прекрасное образование по стандартам американских пригородов со стороны кажется весьма средним.

Сначала я решила не поддаваться этому очковтирательству. Действительно ли это что-то значило, если мы заняли первое место в мире по результатам образования? Или даже 10-е? Наши ученики начальной школы хорошо справлялись с международным тестированием, особенно по чтению, и слава богу. Проблемы возникли с математикой и естествознанием, и они становились более очевидными, когда наши дети взрослели. Тогда американские школьники занимали 26-е место по тестам на критическое мышление в математике, а это ниже среднего для развитого мира. Ну и что? Наши подростки успевали средне или ниже среднего в международных тестах столько лет, сколько ведутся эти подсчеты. До сих пор это немного значило для экономики, так почему это должно иметь какое-то значение в будущем?

США были большой многообразной страной. У нас были другие преимущества, которые перевешивали посредственное полное среднее образование, верно? У нас все еще были исследовательские институты мирового класса, и мы продолжали вкладывать в исследования и развитие больше, чем любая другая нация. Здесь легче было начать бизнес, чем в большинстве других мест на земле. Такие ценности, как трудолюбие и независимость, как и раньше, подпитывали США.

Но везде, куда бы я ни ехала как репортер, я видела напоминания о том, что мир изменился. Те 2300 дней, что наши дети проводили в школе до того, как ее окончить, значили больше, чем когда-либо. В Оклахоме исполнительный директор компании, производящей яблочные пироги для «Макдоналдс», сказал мне, что ему трудно найти американцев, способных освоить современные промышленные специальности, – и это во время рецессии! Дни раскатки теста и упаковки пирогов в коробки миновали. Им нужны были люди, умеющие читать, решать проблемы и сообщать, что случилось в течение смены, и среди выпускников оклахомских средних школ и местных колледжей таких людей не хватало.

Глава «Manpower», кадровой и рекрутинговой фирмы с офисами в 82 странах, сказал, что во всем мире одной из самых сложных профессий стала профессия продавца. Некогда продавец был толстокожим и хорошо играл в гольф. Однако со временем продукция и финансовые рынки стали дико сложными, а информация – доступной каждому, включая покупателя. Умение общаться было уже не так важно. Чтобы преуспеть, продавцы должны были разбираться во все более и более сложных товарах, которые они продавали. Почти так же хорошо, как разработавшие их инженеры.

Во всем мире уровень образования детей повышается и снижается загадочным или многообещающим образом, иногда за короткое время.

Довольно неожиданно посредственная успеваемость стала слишком тяжелым наследием. Без диплома средней школы ты не мог работать мусорщиком в Нью-Йорке, ты не мог вступить в ВВС. Однако четверть детей по-прежнему бросала среднюю школу и не возвращалась.

Не так давно наша страна занимала первое место по уровню знаний выпускников средней школы, а к 2009 году около 20 стран уже были лучше нас. Почему в эпоху, в которой знания значат больше, чем когда-либо, наши дети знали меньше, чем должны были знать? Наши минусы – это скорее неудачи в политике или культуре; неудачи политиков или родителей?

Мы говорили себе, что растим более творческих детей, которые пусть и не превосходят остальных в электротехнике, но имеют смелость высказывать свое мнение, изобретать и переопределять возможное. Но разве так разберешься, правы мы или нет?

Специалисты в области образования здорово поработали, пытаясь объяснить крайне разные результаты разных стран. Они совершали плановые поездки в отдаленные школы. Они выслушивали отчеты руководителей и директоров школ и проводили презентации по возвращении. Однако их выводы были раздражающе абстрактными.

Я решила на год поехать в научную командировку в те страны, где дети самые умные. – хотела сама посмотреть на этих «маленьких роботов».

К примеру, возьмем Финляндию, которая находится на первом месте в мире. Американские педагоги описали Финляндию как райский уголок, место, где восхищаются всеми учителями и любят всех детей. Они утверждали, что Финляндия достигла такого блаженного состояния, потому что у них очень низкий уровень детской бедности, тогда как в США он был высоким. Исходя из такой аргументации, мы не наведем порядок в своих школах, пока не победим бедность.

Ссылка на бедность интуитивно понятна. Уровень детской бедности в США составлял около 20 % – это позор для государства. Бедные дети испытывали своего рода тяжелый стресс, с которым не могли справиться. Они в среднем меньше занимались дома и нуждались в большей помощи в школе.

Загадка, однако, решалась не так просто. Если бедность была главной проблемой, тогда что случилось с Норвегией? Норвегия, «страна всеобщего благоденствия» с высокими налогами, всеобщим здравоохранением и богатыми природными ресурсами, имела меньше 6 % детской бедности, как и Финляндия, – один из самых низких в мире показателей. Норвегия тратила на образование примерно столько же, сколько мы, т. е. огромные деньги, в сравнении с остальным миром. И все же в 2009 году норвежские дети сдали международный тест на естественнонаучную грамотность так же слабо, как наши. В Норвегии было что-то не так, и бедность тут ни при чем.