Открытое сердце. Открытый ум. Пробуждение силы сущностной любви - Цокньи Ринпоче Страница 2

Эрик Свонсон

Несколько лет назад я побывал на самом верху двух гигантских небоскрёбов, соединённых мостом из прочного прозрачного стекла. Сквозь пол я видел улицы города, лежавшего подо мной на расстоянии сотен футов. Когда я сделал первый шаг и вступил на этот мост, мои мышцы застыли. Сердце забилось в бешеном ритме, и я покрылся по́том. Меня обуял безудержный страх.

«Этот мост меня не выдержит, – подумал я. – Как только я начну его переходить, он обрушится, и я разобьюсь».

Парализующий страх – пожалуй, отнюдь не та реакция, которую можно было бы ожидать от человека, воспитанного и обученного в традициях тибетского буддизма, дающего наставления и советы людям по всему миру.

Я не могу ручаться за опыт других учителей. Могу лишь сказать, что я, как и любой другой человек, спотыкаюсь об обстоятельства, которые пугают, сбивают с толку, огорчают или просто меня беспокоят. Я оказываюсь в тех же самых ситуациях, в которые попадает любой человек. И всё же благодаря многим урокам, которые я получил от своих учителей, учеников, семьи и друзей, я научился с радостью принимать подобные обстоятельства как средства осмысления того, насколько чудесно просто быть живым. Люди по всему земному шару претерпевали тяжёлые лишения из-за войн, природных бедствий, финансовых кризисов и политических противостояний – помимо всего прочего. Эти особенности не новы и не являются чертой лишь нашей эпохи. На протяжении всей известной нам истории человечества люди сталкивались со схожими трудностями.

И всё-таки смелость, которую люди проявляют перед лицом бедствий, служит вдохновляющей иллюстрацией замысловатого чуда жизни. Столько людей лишились своих домов, детей, близких и друзей. Но даже в горе и несчастье они выражают готовность идти вперёд, возрождаться и воссоздавать то, что можно, – жить, а не влачить изо дня в день полное безысходности жалкое существование; жить с мыслью о том, что каждое их усилие принесёт пользу будущим поколениям.

Умение жить с такой смелостью предоставляет возможность увидеть природу трудностей, с которыми мы сталкиваемся, свою собственную природу и природу реальности в абсолютно новом свете – пройти через процесс, который Будда и последовавшие по его стопам учителя сравнили с пробуждением ото сна. Во сне мы переживаем события, которые не являются настоящими, но кажутся и ощущаются, как настоящие.

Я уверен, что в вашей жизни был такой опыт. Многие люди рассказывают мне о снах, в которых они спасаются от монстров, возвращаются домой и находят множество потаённых комнат или оказываются в неловких ситуациях со знакомыми людьми. Когда звенит будильник, когда дети пробуждаются от своих снов и ищут родительского внимания, когда домашние животные начинают лаять, мяукать или тыкаться носом, прося их покормить, спящие тут же просыпаются и обнаруживают несколько иную реальность.

Такое внезапное пробуждение может порой застать врасплох. Мысли, образы и чувства будут ещё какое-то время висеть над нами, как паутины, колышущиеся на ветру. Если сон выдался особенно насыщенным, паутины так и будут развеваться, преследуя нас на протяжении дня. Мы стараемся их смахнуть, и в конце концов наши попытки заканчиваются успехом.

Но даже когда нам это удаётся, мы оказываемся в ловушке другого сна – сна обыкновенной, повседневной действительности, в которой мы постоянно испытываем страхи и чувствуем свою уязвимость. Эти переживания кажутся такими полновесными и настоящими. Но если хорошенько разобраться, они не такие полновесные и настоящие, какими нам представляются. Этот «сон наяву» (частью которого являются и обычные сны) на санскрите называется сансара, а на тибетском – кхорло. Оба понятия подразумевают кружение в колесе, беспрестанно вращающемся в одном и том же направлении.

Сансару часто сравнивают с гончарным кругом. Гончар бросает кусок глины на круг и придаёт ей форму, используя руки и всё своё мастерство, продолжая при этом крутить колесо в одну и ту же сторону.

Точно так же многие из нас на протяжении жизни испытывают ощущение движения, ощущение того, что они что-то создают или причастны к созданию чего-либо. К сожалению, выясняется, что единственное, чем мы занимается, так это повторно используем всё те же интеллектуальные и эмоциональные привычки в их разнообразных проявлениях, применяем одни и те же методы и любые доступные средства для того, чтобы, не останавливаясь, вращать свой интеллектуальный и эмоциональный гончарный круг. И в то же время мы упорно продолжаем думать и верить: «На этот раз всё будет иначе».

Неважно, как быстро мы вращаем круг и сколь мастерски используем свои ресурсы во имя создания образца красоты и долговечности, – нам не избежать разочарования. Плоды наших трудов крошатся и ломаются. Отношения терпят неудачу. Мы теряем дома и должности.

Недавно я услышал слова, принадлежащие великому психологу Карлу Юнгу: «Весь свет жаждет мира, и весь свет готовится к войне». Иначе говоря, то, чего мы хотим, отличается от того, что мы на самом деле думаем, чувствуем и делаем. С момента пробуждения и до той минуты, когда мы обессиленно погружаемся в сон, большинство из нас вынуждено иметь дело со множеством проблем социального, психологического, экологического или экономического характера. Учитывая нынешние затруднения в мировой экономике, пагубные эффекты глобального изменения климата, рост числа стихийных бедствий и эпидемий, а также распространение насильственных действий со стороны отдельных лиц и групп, мир, в котором мы живём, всё больше напоминает бомбу с часовым механизмом, готовую взорваться в любой момент.

Наш внутренний мир, между тем, зеркально отражает всевозможные искажения внешнего мира. Мы стали подлинными экспертами многозадачности в вопросах воспроизводства причин несчастий. Наш ум работает, как бесперебойный новостной канал, где центральная картинка иллюстрирует главное событие часа, в боковых врезках отображаются показатели фондовых бирж и прогноз погоды, а бегущая строка сообщает самые последние, зачастую сенсационные, новости.

Или, может, всё наоборот? Может быть, потрясения, которые мы наблюдаем на мировой сцене, отображают искажённый внутренний образ? Или свидетельствуют о противоречии между нашим стремлением к благополучию – порывом преодолеть всё то, что представляет для нас угрозу, – и подавлением чувства страха, одиночества и отчаяния, которые рождаются в нас, когда некий человек или какое-то событие причиняет, казалось бы, неизлечимую боль.

Как люди мы оказываемся в неудобном положении, пытаясь уравновесить мысли, чувства и действия, которые сознательно контролируем, – с одной стороны; и умственные, эмоциональные и поведенческие привычки, сформированные факторами, лежащими вне пределов осознанного понимания, – с другой. Такого рода дискомфорт у многих из нас вызывает ощущение, будто мы живём двойной жизнью. Кажется, что нас преследует тень – то самое «я», что прячется за личностью, которую мы сознательно признаём и представляем внешнему миру. Для большинства задача опознать и примириться с этой тенью – опыт не из приятных. Но у этого процесса есть одно преимущество. Тень создаётся неким источником света, и благодаря осознаванию и пониманию её характеристик мы найдём путь, ведущий к этому свету.