Долой среднее - Тодд Роуз Страница 2

Будут ли и бизнес, и образование жить в веке индиви­дуальности? Сумеем ли мы вырваться из ловушек усредненного мышления в школе, университете и обществе? Как с иронией говорят, прогнозировать всегда трудно, особенно прогнозировать будущее. Но в том, что книга Тодда Роуза станет мощным подспорьем для любого отважного человека, ищущего свою дорогу в жизни, независимо от чина, звания и профессии, я ни на минуту не сомневаюсь.

Александр Асмолов,

директор Федерального института развития образования, академик Российской академии образования, заслуженный профессор МГУ им. М. В. Ломоносова

Помните детское ощущение, что вы самый удивительный, важный, нужный человек на земле? Не потому, что умнее, красивее, сильнее других, а просто потому, что существуете. А помните, как ваш ребенок был самым лучшим на свете? А когда вы впервые в этом засомневались, помните? Когда вы стали сравнивать своего любимого и неповторимого малыша с другими или вообще с непонятно откуда взявшимся образцом? В детском саду? В школе? В какой момент вы сдались под шквалом оценок, экзаменов, тестов, собеседований и прочих авторитетных измерений?

Каждый день наши дети ходят в школы, где от них — таких разных — требуют одинаковых результатов во всем: музыке, языках, математике, физкультуре… Пушкин в пятом классе, Толстой в девятом, теорема Пифагора в восьмом… Верите ли вы в то, что учебный процесс может быть построен иначе?

Давайте посмотрим на проблему под другим углом. Если вам хоть раз приходилось устраиваться на работу или нанимать людей самому, вы наверняка задумывались о критериях найма. Списки требований к кандидату на высокую должность содержат десятки пунктов; высшее образование, разумеется, есть в каждом из них. При этом только треть нанимаемых управленцев высокого уровня оправдывают ожидания, а еще треть покидает работодателя в течение первого года. Здесь неизбежно возникает вопрос о прогностической силе критериев, по которым человека на позицию приняли. Чего именно мы ждем от специалиста, обладающего той или иной квалификацией? Так ли редко необходимые компании навыки не имеют никакого отношения к формальному образованию кандидата? Почему так происходит? И как этот эффект связан с отсутствием персонализированного обучения в средней школе?

Книга Тодда Роуза — манифест человеческой индивидуальности. В ней он наглядно объясняет разницу между человеком и роботом; перечисляет события, загнавшие нас в ловушку стандарта. Эту книгу как важнейшую из недавно прочитанных посоветовал мне Саку Туоминнен — великий охотник за образовательными прорывами, основатель проекта HundrEd.org, вдохновитель образовательной реформы в Финляндии. Книга написана два года назад, и я очень сожалею, что не прочитал ее хотя бы на месяц раньше. И очень рад, что теперь она есть и у вас. Она вернет вам уверенность в том, что ваш ребенок — лучший, не в сравнении с другими, а сам по себе. Тодд Роуз не покажет вам выход из лабиринта, но поможет поверить в то, что он есть, и вы обязательно его найдете. Спасибо тебе, Тодд Роуз, ты подарил мне эту веру!

Федор Шеберстов,

председатель Управляющего Совета программы «Учитель для России», основатель компании Odgers Berndtson

В конце 40-х годов XX века Военно-воздушные силы США столкнулись с серьезной проблемой: летчикам не всегда удавалось сохранять контроль над самолетами. Это время было началом развития реактивной авиации, и воздушные суда становились быстрее, а их управление усложнялось. Сбои и аварии случались так часто, что тревожная тенденция вынудила ВВС признать: происходит нечто загадочное, что уносит человеческие жизни. «Нелегкое было время, — рассказывает бывший летчик. — Вы никогда не знали, взлетите или с грохотом рухнете на землю». В один из таких черных дней погибло целых семнадцать пилотов [1].

Для описания подобных происшествий, не связанных с боевыми потерями, правительство использовало два термина: «инцидент» и «несчастный случай», причем их причины варьировались от случайных потерь высоты и жестких посадок до аварий, после которых самолет не подлежал восстановлению. Поначалу военные чины списывали все на пресловутый человеческий фактор, а отчеты об авариях пестрели выражениями типа «ошибка пилота». Бесспорно, в определенном смысле так и было, поскольку механика и электроника в машинах отказывали редко. Инженеры раз за разом проверяли каждый узел, но не находили дефектов. Летчики пребывали в совершенном замешательстве, но одно они знали точно: их собственные навыки пилотирования не могут быть причиной катастрофы. Но если ни человек, ни машина не виноваты, то кто тогда?

После того как очередное расследование не дало ответов на этот вопрос, внимание должностных лиц привлекло само устройство кабины пилота, не менявшееся с 1926 года, то есть со времени создания первых самолетных кабин. Тогда на основании данных о физических параметрах нескольких сотен летчиков-мужчин (мысль о том, что женщины могут управлять самолетом, всерьез не воспринималась) инженеры вывели стандартные габариты для различных частей кабины. И следующие три десятилетия пилоты летали на самолетах, в которых размер и форма сиденья, расстояние до педалей и ручки управления, высота ветрового стекла и даже форма шлема соответствовали лекалам 1926 года [2].

Военные инженеры призадумались: а вдруг за прошедшие годы рост пилотов увеличился? Нужно было получить актуальные данные об их физических параметрах, и для этого ВВС инициировали проведение крупнейшего в мире исследования летчиков [3]. В 1950 году на авиабазе «Райт» в Огайо четыре тысячи пилотов были обследованы по 140 физическим показателям, включая длину большого пальца, высоту промежности и расстояние от глаза до уха. Затем для каждого параметра рассчитали среднее значение. Все (или почти все) твердо верили, что эти данные позволят обустроить кабины по-новому и аварий станет меньше. Но одного исследователя — 23-летнего офицера, совсем недавно поступившего на службу в армию, — терзали сомнения.

Лейтенант Гилберт Дэниелс не вписывался в сложившийся образ военных летчиков — настоящих мужчин, из которых так и брызжет тестостерон. Он был худощав и носил очки, обожал цветы и ландшафтный дизайн, а в старших классах возглавлял клуб любителей ботаники. В лабораторию авиационной медицины на базе «Райт» он попал сразу после окончания колледжа и никогда раньше не летал. Впрочем, это не имело значения. В обязанности младшего научного сотрудника Дэниелса входило обмеривание портновским сантиметром рук и ног пилотов [4].