Научиться быть счастливым - Тал Бен-Шахар Страница 24

В своем подходе к этой проблеме я упираю не столько на то, как важно достичь цели, сколько на то, как важно ее иметь. В статье «Позитивная эффективность» психолог Дэвид Уотсон [49]подчеркивает, насколько ценным и важным для нас является путь к цели: «Современные исследователи особо акцентируют тот факт, что именно процесс борьбы за достижение цели — а не достижение цели само по себе — является необходимым условием для счастья и позитивной эффективности [50]». Основное назначение цели, когда она у нас есть, — ее предназначение в плане будущего — заключается в том, чтобы помочь нам получить как можно больше удовольствия от того, что происходит с нами здесь и теперь.

Цель — это еще и средство, а не просто результат! Если мы хотим когда-нибудь узнать, что такое счастье, нам нужно изменить свое отношение к целям и отказаться от несбыточных надежд. Вместо того чтобы воспринимать цель как цель (и надеяться, что, достигнув цели, мы будем счастливы раз и навсегда), нужно воспринимать ее как средство (и понимать, что наличие цели делает наш жизненный путь более приятным). Коль скоро наличие цели помогает нам получить больше удовольствия от того, что происходит с нами здесь и теперь, это косвенным образом приводит к повышению уровня нашего духовного благосостояния; причем этот уровень растет с каждым пройденным шагом — в противоположность тому кратковременному пику счастья, который сопутствует достижению цели. Наличие цели позволяет нам, занимаясь каким-либо делом, ощутить его смысл [51].

Хотя я и утверждаю, что человек не может продолжительное время быть счастлив, если у него нет цели, одного лишь наличия цели явно недостаточно. Для того чтобы наше счастье росло как на дрожжах, необходимо, чтобы цель была значимой для нас, а путь, на который она нас толкает, был для нас приятен.

Какие цели в прошлом послужили для вас наиболее щедрым источником наслаждения и смысла? Какого рода цель, по-вашему, принесла бы вам столько же счастья в будущем?

Всякая ли цель, являющаяся для нас источником смысла и наслаждения, приносит нам одинаковую прибыль в пересчете на всеобщий эквивалент? Что, если, к примеру, смысл жизни для меня состоит в зарабатывании денег, а престиж доставляет мне наслаждение? Ведь жажда обладания материальными благами и потребность нравиться составляют неотъемлемую часть человеческой натуры и в той или иной степени присущи большинству людей. С учетом всего этого не является ли погоня за богатством и почестями очень важной составляющей моего стремления к счастью?

Подводя итоги многочисленных исследований, проводившихся с целью установить взаимосвязь между наличием целей и счастьем, Кеннон Шелдон [52]и его коллеги пишут:

«Людям, которые мечтают о крепком здоровье и благоденствии, стоило бы посоветовать:

а) не гнаться ни за деньгами, ни за красотой, ни за популярностью, а предпочесть такие цели, как личностный рост, добрые человеческие отношения и солидарность с другими людьми;

б) не преследовать никаких других целей, кроме тех, которые интересны и значимы для них самих, и решительно отказаться от погони за целями, которые, как они ощущают, навязаны им людьми и обстоятельствами».

Как отмечает Шелдон, в противовес тому, что большинство людей — чтобы не сказать все, — слишком уж гонятся за популярностью, красотой и деньгами и временами чувствуют себя так, будто их насильно заставляют делать это, мы были бы намного счастливее, если бы переключились на цели, максимально созвучные с нашим внутренним «я». Благодаря научным исследованиям в этой области мы научились намного тоньше понимать, какого рода смысл и наслаждение послужат для нас наиболее щедрым источником счастья.

Цели, созвучные нашему внутреннему «я»

Цели, созвучные нашему внутреннему «я», — это цели, которых мы стремимся достичь в силу глубокой личной убежденности и/или потому, что нам это интересно. Как полагают Кеннон Шелдон и Эндрю Эллиот, эти цели «теснейшим образом интегрированы с нашим внутренним „я“» и проистекают «непосредственно из самовыражения». Для того чтобы цель была самосогласующейся, человек, как правило, должен ощущать, что выбрал ее сам; что стремление достичь этой цели коренится в его страстной потребности самовыражения, а не в желании произвести впечатление на других. Мы стремимся достичь цели, созвучной нашему внутреннему «я», не потому, что кому-то другому кажется, будто мы должны так поступать, и не потому, что мы ощущаем себя обязанными достичь этой цели во что бы то ни стало, а потому, что мы действительно этого хотим, — поскольку сама по себе цель представляется нам значимой, а достигнув ее, мы испытаем наслаждение.

Научные исследования, проводившиеся в этом направлении, ясно указывают на то, что существует качественное различие между смыслом, который мы черпаем во внешних благах — таких, как социальный статус и состояние нашего банковского счета, — и смыслом, который мы черпаем во внутренних благах — таких, как личностный рост и ощущение связи с другими людьми. Обычно финансовые цели не слишком-то согласуются с нашим «я» — ведь они проистекают из внешнего, а не из внутреннего источника. Жажда статуса и страстное желание произвести впечатление на других очень часто, хотя и далеко не всегда, сопутствуют бессмысленной погоне за богатством.

В своем исследовании под названием «Темная сторона американской мечты» Тим Кассер [53]и Ричард Райан [54]наглядно демонстрируют, что погоня за финансовым успехом приводит к негативным последствиям, если превращается в главную цель и в руководящий принцип жизни. Тем, для кого самая важная цель — это зарабатывание денег, намного труднее состояться в жизни и полностью раскрыть свой потенциал. Обычно таким людям суждено пережить много горя и душевных страданий, они легче впадают в состояние депрессии и нервозности. Хуже того — поскольку тело и душа теснейшим образом связаны между собой, у таких людей и здоровье слабее, и меньше жизненных сил. Те же самые результаты исследований получены и за пределами Соединенных Штатов: студенты школы бизнеса в Сингапуре, «которые в сильной степени впитали в себя материалистические ценности, также жаловались на снижение уровня самоактуализации и счастья, упадок жизненных сил, рост нервозности и беспокойства, усиление соматической симптоматики и ощущения собственной несостоятельности».