Межпоколенческая коммуникация - Артемий Романов Страница 24

В медицинских и социальных учреждениях России подобная манера общения встречается не так часто и более свойственна внутрисемейному общению с престарелыми людьми. Например, при уходе за пожилыми в семье в речи представителей более молодых поколений были зафиксированы следующие формы:

Бабулька, бабуленъка, дедулька, дедок.

А сейчас кашку нян-ням.

Теперь чайку с печеньецем.

Ну а теперь башки топ-топ пойдем.

Примером покровительственной речи при внесемейном общении могут служить диалоги, записанные в общественных местах. В следующих примерах имеет место чрезмерное коммуникативное приспособление, и манера обращения с пожилыми людьми действительно похожа на общение с маленькими детьми:

— Как наша головка сегодня чувствует?

— А где мы кофточку забыли? А что же мы пуговичку-то не застегнули?

(на приеме в поликлинике)

— Сейчас, бабушка, вот здесь распишемся и денежку получим, ...вот так вот! (в банке при получении пенсии);

— Дедуле-то место уступить надо. Дедуль, иди, садись сюда. (в общественном транспорте);

— Бабуль, давай творожок наш купим, и сметанку, бабуль, не забываем. Да, пробуй-пробуй сметанку, бабуль! (молодая продавщица на рынке при обращении к пожилой женщине)

Коммуникативное приспособление может принимать и иные формы, когда с пожилым человеком говорят подчеркнуто строго, а иногда просто по-хамски грубо. Диалог в Сбербанке между пожилой женщиной и служащей Сбербанка средних лет:

— Мне бы доверенность на сына заполнить?

— Паспорт давайте, сберкнижку, паспорт доверенного лица... Заполните по форме, так чтоб разборчиво было! (строгим голосом). Следующий!

(Пожилая женщина не отошла от окошка и смотрит на обратную сторону заполнения формы).

— Ну что вам еще! (работник банка раздраженным голосом).

— Доченька, тут какой номер в квитанции писать?

— Гражданка (обращается к пожилой женщине), не задавайте лишних вопросов! Не отвлекайте! Инструкция под стеклом на столе, там все написано! Как дети... (говорит про себя, тихим голосом)

В московском метро на эскалаторе:

— На сходе с эскалатора не задерживаемся! Тележку уберите (обращается к пожилой женщине в микрофон), вам говорят, с тележкой нельзя, русским языком говорят, нельзя с тележкой, а она все прется... (из речи оператора эскалатора в московском метро)

Некоторые исследователи также задались вопросом о том, как воспринимается снисходительная речь самими пожилыми людьми, и как среда обитания пожилых влияет на это восприятие. La Tourette & Meeks (2000) в частности пытались оценить, насколько проживание в доме для престарелых, по сравнению с проживанием в собственной квартире или доме, влияет на восприятие снисходительной речи. Для анализа были сделаны видеозаписи двух разговоров между молодой медсестрой и пожилой женщиной, которой предстояло сделать прививку от гриппа. Суть каждого разговора была одной и той же, однако в одном случае исполнительница роли медсестры использовала по отношению к пожилому пациенту обычную речь, а в другом случае покровительственные и снисходительные выражения и интонации. Оказалось, что и обитатели домов для престарелых и пожилые люди, проживавшие в собственных домах и квартирах, предпочли обычную речь речи снисходительной. В тех случаях, когда использовалась обычная речь в обращении к пожилой пациентке, респонденты оценили медсестру как более уважительного, заботливого, компетентного и благожелательного человека. В свою очередь, респонденты высказали мнение, что пожилая пациентка, к которой обращались в нормальной (не снисходительной манере), была более удовлетворена общением.

1. Задачи анкетирования и условия проведения опроса

Летом 2005 г. был проведен социолингвистический опрос, направленный на выяснение особенностей коммуникации людей, принадлежащих к разным возрастным группам. Предполагалось, что анкетирование позволит уточнить различия между общением с людьми близкими по возрасту и коммуникацией с представителями других поколений. Другая задача анкетирования заключалась в том, чтобы составить представление о типичных трудностях, которые испытывают люди в процессе внесемейной коммуникации с молодыми или более пожилыми собеседниками. Третья цель анкетирования сводилась к тому, чтобы получить данные, описывающие межпоколенческое общение в российском городе, и сравнить их с данными, полученными в результате схожих опросов, проведенных в Великобритании и США (Williams & Garret 2002), а также в Китае (Zhang & Hummert 2001) и на Тайване (Giles et al. 2001).

В опросе приняло участие 260 человек. Опрос проводился с помощью 20 студентов факультета социологии Санкт-Петербургского Государственного университета Маргариты Бутвиной, Елены Горевой, Екатерины Дорофеевой, Антонины Корнеевой, Марии Корчагиной, Анны Курковой, Андрея Минакова, Светланы Обидной, Ирины Пензиной, Анны Симоненко, Марии Скобелкиной, Варвары Сливкиной, Любы Смирновой, Елены Тыкановой, Марии Хворостяновой, Евгения Чижина, Екатерины Шишовой, Замиры Шошункаевой, Елены Яремчук и Елизаветы Ярышкиной. Неоценимую помощь в организации опроса оказал научный сотрудник факультета социологии СПбГУ Александр Владимирович Тавровский.

Анкетирование проводилось среди людей разного возраста и с разным уровнем образования. В основном анкеты были распространены среди студентов факультета социологии, а также среди членов семей и знакомых перечисленных выше студентов-интервьюеров. Заполнение анкет студентами во время или сразу после занятий обычно занимало около 12-15 минут. Значительная часть анкет была заполнена в домашних условиях без какого-либо ограничения по времени. В соответствии с декларированными правилами анкетирования, опрос проводился на условиях конфиденциальности, участники опроса не указывали своих имен и фамилий.

Как было отмечено, в опросе участвовало 260 человек. Из 254 участников, которые вернули целиком заполненные анкеты, 63 % были женщины и 37 % мужчины. По возрасту участники опроса распределились следующим образом: от 14 до 20 лет — 28 % (в этой самой многочисленной возрастной группе были в основном студенты младших курсов социологического факультета СПбГУ), от 20 до 30 — 19 %, от 30 до 40 — 13 %, от 40 до 50 — 19 %, от 50 до 60 — 11 %, от 60 до 70 — 5 %, от 70 до 80 — 4 %, от 80 до 90 — 1 %. Относительная многочисленность возрастной группы от 40 до 50 лет объясняется тем, что многие студенты-интервьюеры распространили анкеты среди своих родителей. Среди участников опроса 3 % имели неполное среднее образование, 23 % получили среднее образование, 34 % являлись студентами университета, 35 % имели законченное высшее образование, 5 % являлись аспирантами, кандидатами или докторами наук.

Участники опроса также должны были оценить себя с точки зрения собственной общительности. Исходя из шести возможных вариантов ответа 19 % респондентов посчитали себя «очень общительными», 44 % назвали себя «общительными», 20 % отнесли себя к разряду «скорее общительных, чем замкнутых», 14 % причислили себя к категории «скорее замкнутых, чем общительных», всего 3 % назвали себя «замкнутыми», и никто из опрошенных не посчитал себя «крайне замкнутым». Само по себе распределение ответов респондентов по шкале общительности указало на положительность самого понятия «общительный человек» и, соответственно, на отрицательные коннотации, связанные с понятием «замкнутый человек».