Социальные коммуникации - Тамара Адамьянц Страница 26

Отличительным качеством большинства существующих теорий, посвященных коммуникационным процессам (или отдельным видам социальной коммуникации), является ориентация на субъект-объектные отношения в системе «коммуникатор – получатель информации», или, иными словами, стремление к созданию такой системы коммуникации, при которой представитель аудитории, населения и т. д. рассматривается как пассивная сторона, в идеале не только внимающая предлагаемой информации, но и соглашающаяся с волей и точкой зрения коммуникатора, а в ряде случаев, при использовании манипулятивных приемов, и слепо подчиняющаяся ей. Эффективность коммуникации при этом отождествляется с коммерческой или ведомственной успешностью.

Результатом коммуникационных взаимодействий оказываются не только возможность функционирования управленческих систем, но и такие социально значимые явления, как интеграция общества, стабильность и устойчивость его развития, либо, напротив, деструктивность, разобщенность, неопределенность, уход от традиционных норм и ценностей. Поэтому задача современной социальной науки о коммуникации заключается в поиске оптимальных для управляющих систем путей и способов общения (с аудиторией, населением, сотрудниками и т. д.), а также в социальной диагностике процессов в системе «человек-информационная среда» (далее – коммуникационных процессов), в создании технологий и механизмов быстрого и обоснованного выявления возможных «коммуникативных сбоев», ведущих к нежелательным для устойчивого развития общества и гармонического развития личности результатам восприятия и реагирования, в оперативном и гласном информировании, в разработке предложений и конкретных рекомендаций по социальному проектированию информационной среды (для тех, кто в них нуждается).

Традиционно при анализе коммуникационных процессов рассматриваются функции источников информации (роли, которые реально или гипотетически выполняются по отношению к обществу). Первые сложности для исследователя начинаются уже здесь, поскольку практически все имеющиеся классификации функций имеют разночтения и колеблются от позиций очевидных, бесспорных до позиций латентных, трудно доказуемых. При этом функции даже одного и того же источника информации нередко оказываются неоднозначными и/или пересекаются. Функциональный подход к анализу коммуникационных процессов целесообразен, если требуется получить ответы на вопросы «кто?», «что?» и «сколько?», но он не может прояснить ответы на вопросы «почему?» и «с каким социальным результатом?». Более продуктивным для этих целей является подход, позволяющий проследить всю цепочку процесса, начиная с выявления целей и мотивов коммуникатора.

Обратим внимание на то, что дифференциация современных научных направлений, посвященных коммуникации, фактически происходит на основе анализа «включенности» информационных потоков в социальные процессы. Однако факт первичности систем управления в определении глобальных целей, конкретных задач и глубинных мотивов коммуникации оказывается подчас фигурой умолчания, так же как и достоверные, адекватные реальности, формулировки этих целей, задач и мотивов.

Произведем дифференциацию коммуникационных процессов, инициируемых современными системами управления, по общепринятым, «лежащим на поверхности» целям и задачам их «включенности» в социальные процессы. Во-первых, это социально ориентированная коммуникация, направленная на достижение социальной стабильности, блага общества и каждого отдельного человека, исходящая от официальных ветвей власти (законодательной, исполнительной, юрисдикции) всех уровней и, частично, от так называемой четвертой власти, то есть от средств массовой коммуникации (СМК), социокультурных центров, авторов. Во-вторых, это социальная коммуникация, главной целью которой является влияние на политические, общественные, экономические, социокультурные процессы. Она исходит от общественных, политических, крупных коммерческих и производственных организаций, социокультурных центров, части СМК, авторов и т. д.

В-третьих, это коммуникация, исходящая от различного рода структур, главными задачами которых являются получение коммерческой прибыли, упрочение бренда, финансовый или общественный успех. К ним относятся корпорации, фирмы, товаропроизводители, часть СМК, авторы, социокультурные центры и т. д. Системами социального управления такие структуры не являются, однако продуцируемая ими коммуникация, «вклинивающаяся» в коммуникацию социально ориентированных или претендующих на социальное влияние систем управления, пользующихся доверием аудитории, создает им такие возможности путем воздействия на сознание потенциальных покупателей (пользователей, зрителей и т. д.), то есть косвенного регулирования финансовых, товарных, социокультурных потоков. Особое место, но в этой же позиции занимает реклама, кроме рекламы социальной.

В-четвертых, это внутренние коммуникационные потоки в рамках корпораций, фирм, предприятий и т. д., направленные на достижение взаимосвязи между их звеньями и сотрудниками, на эффективность и жизнеспособность «породившей» их управленческой или производственной системы, на получение финансового успеха, социального признания и возможности влияния на социально значимые процессы.

В реальности цели и задачи управленческих систем и инициируемых ими информационных потоков не всегда оказываются тождественными заявленным (или общепризнанным), вследствие чего, даже при одних и тех же декларируемых целях и задачах, социальные последействия коммуникационных потоков, включая отношение аудитории, могут резко различаться, и это постоянно происходит на практике. Выявление социальных последействий коммуникационных потоков, следовательно, связано с определением не только декларируемых, но и, прежде всего, подлинных первопричин, ставших стимулом к общению.

В поле исследовательского анализа большинства современных концепций коммуникации неявственно звучит или даже полностью из него выпадает такая принципиально важная позиция, как интенциональность коммуникатора (мотивационно-целевая доминанта, побудившая его к общению). Именно интенциональность определяет специфику действий, которые предпринимаются коммуникатором для достижения искомого им результата.

Поскольку коммуникационные потоки отличаются не только своим содержанием, но и своей интенциональностью, нельзя не согласиться, что так же, как и содержание (контент), мотивационно-целевые доминанты становятся фактами реальности. Однако в силу своей латентности (неявности) они не всегда оказываются «выведенными на поверхность сознания» как воспринимающей личности, так и общественного мнения. В то же время бесспорно, что и осознанные, и не совсем осознанные, и вовсе не осознанные, но типичные варианты интенциональности, с которыми вольно или невольно «встречаются» люди, влияют на реакции и поступки, становятся характерными для социума.

Использование метода интенционального (мотивационно-целевого) анализа процессов общения позволяет «выводить на поверхность» неявные, скрытые характеристики коммуникационных процессов, а его сочетание с традиционными социологическими и социально-психологическими подходами и процедурами (благодаря чему исследуемое поле «высвечивается» комплексно и многоуровнево) дает возможность диагностировать и прогнозировать тенденции в социально значимых последействиях восприятия, делать обоснованные предложения по проектированию информационной среды. Кроме того, возникает возможность универсального подхода, релевантного для анализа любых коммуникационных процессов, в любой системе управления, иными словами, возможность подняться над узкими рамками отдельных теорий, направлений и дисциплин, которых в интересующей нас сфере (как уже упоминалось) создано значительное количество, и получить целостную картину взаимовлияний в системе «человек-коммуникация».