Исследование авторитарной личности - Теодор Людвиг Визенгрундт Адорно Страница 3

Нашему предводителю бойскаутов 5051 в значительной степени свойственны псевдодемократическая идеология и псевдоустремление активно содействовать претворению в жизнь американских идеалов, как он их понимает. Себя он воспринимает не как консервативно мыслящего индивида, а как «преимущественно либерала»; привлекая в своих рассуждениях третью группу, он тем самым ослабляет свой антисемитизм и вражду по отношению к неграм. Для доказательства своей непредвзятости он упоминает армян, однако использует формулировки, которые позволяют легко пользоваться обычными антисемитскими стереотипами. Даже когда он снимает с евреев упрек относительно их «хитрости», это является в действительности лишь средством прославления своей собственной группы: мысль, что «мы менее ловкие, чем они», вызывает его ненависть. Если антисемитизм по отношению к выбору объекта на более поверхностном уровне является функциональным, то его более глубинные детерминанты представляются гораздо устойчивее.

Экстремальный случай, если так можно выразиться, в отношении «подвижного» предрассудка представляет собой М1225а из морского училища. И хотя его опросный лист показывает лишь средние пункты, интервью с ним обнаруживает четко выраженные черты «манипулируемого» антисемита, о меньшинствах он высказывается следующим образом:

(Каково ваше отношение к проблеме расовых меньшинств?) Я абсолютно уверен, что такая проблема существует. По-видимому, здесь я буду предвзят. Как и в отношении негритянской проблемы. Они могли бы быть более человечными. Тогда бы это не было такой проблемой.

Его агрессивность поглощена неграми, и таким идиосинкразическим способом, какой можно наблюдать только у очень экстремистски настроенных антисемитов, вся агрессивность которых направлена на евреев.

Я никогда бы не служил во флоте вместе с неграми. Меня оскорбляет уже их запах. Конечно, и китайцы говорят, что мы пахнем овчиной.

Следует упомянуть, что другая опрашиваемая, будучи сама негритянкой, жаловалась на запах от евреев. Наш интервьюируемый ограничивается рассуждениями о неграх, хотя и сомнительным образом.

(Как обстоят дела с еврейской проблемой?) Я не думаю, что здесь существует какая-то значительная проблема. Они слишком хитры, чтобы иметь проблемы. Они хорошие бизнесмены. (О их большом влиянии?) Думаю, что они имеют огромное влияние. (В каких сферах?) Возможно, в кинопроизводстве. (Злоупотребляют они этим влиянием?) Ну, чересчур часто слышишь — помогите евреям. Но никогда не услышишь, что нужно помочь представителям других рас или национальностей. (Злоупотребляют ли они своим влиянием в кинематографе?) Если это и имеет место, то делается это таким образом, что не вызывает раздражения.

Также и здесь дескриптивно сохраняется антисемитское клише, в то время как перенос ненависти на негров модифицирует оценки. Примечательна при этом искаженная трактовка слова «проблема». Отрицая существование «еврейской проблемы», интервьюируемый сознательно становится здесь на сторону индивидов, лишенных предубеждений, но интегрируя выражение как «иметь трудности» и считая евреев «чересчур хитрыми», он, сам того не ведая, обнаруживает свое негативное отношение. Согласно «теории пронырливости», его проеврейские высказывания получают рационалистическое звучание, которое свидетельствует об амбивалентности опрашиваемого: вся расовая ненависть — это «зависть», однако он почти не сомневается, что у него имеются основания для такой зависти. Так, например, он принимает миф о евреях, которые контролируют немецкую промышленность.

Данное интервью указывает направление дифференциации нашего представления об этноцентризме. Даже при высокой степени корреляции между антисемитизмом и враждой в отношении к неграм (факт, в одинаковой мере выявляемый в наших интервью и в ответах на наши анкеты) нельзя сказать, что предрассудки представляют собой единственную компактную массу. Готовность признавать враждебные высказывания по отношению к национальным меньшинствам можно рассматривать как более или менее единую черту. Однако, когда (например, в интервью) интервьюируемым предоставляется возможность спонтанно высказывать свое мнение, то нередко какое-либо национальное меньшинство, в большей мере чем другие, выступает в качестве объекта особой ненависти. Этот феномен можно объяснить, сравнив его с манией преследования, которая, как уже неоднократно отмечалось, обнаруживает много свойственных антисемитизму структурных черт.

Если параноик охвачен общей ненавистью, то он склоняется к тому, чтобы произвольно «выхватить» своего врага, нарушить покой определенных индивидов, возбуждающих его внимание: он как бы влюбляется в негативном смысле.

Подобное характерно и для потенциального фашиста. Как скоро он развил определенный и конкретный антикатексис, необходимый для формирования социальной псевдореальности, он может зафиксировать агрессивность, обычно не привязанную к определенному объекту, и оставить в покое другие объекты возможного исследования. Несомненно, эти процессы легче наблюдать в ходе интервью, чем на основе анкет, которые оставляют интервьюируемому мало возможностей для свободного «самовыражения».

Следует также добавить, что опрашиваемые в нашей подборке находят множество других эрзац-объектов для евреев, как, например, мексиканцев или греков. Последние, как и армяне, щедро наделяются свойствами, обычно ассоциируемыми с евреями.

Достойным упоминания представляется другой аспект функционального характера антисемитизма: мы часто встречали представителей других меньшинств с четко выраженными «конформистскими» тенденциями, реакции которых носили выраженный антисемитский характер. В различных группах «чужих» не было и следа солидарности; более того, правилом становилось — «свалить груз» на других, бросить тень на другие группы для того, чтобы представить свой социальный статус в более привлекательном свете. Например, 5023, психоневротик, страдающий фобией страха, по рождению мексиканец:

Будучи американцем мексиканского происхождения, он идентифицировал себя с «белым» и считает, что «мы лучше, чем они». Особенно он не любит негров, а евреев еще в большей степени. Он полагает, что все они одинаковы и не хочет иметь с ними ничего общего. Поскольку он полон противоречий, неудивительно, что опрашиваемый мог бы жениться на еврейке, если бы по-настоящему ее любил. С другой стороны, он держал бы негров и евреев под контролем и определил бы им «надлежащее место».

5068 представляет собой, по мнению интервьюера, довольно распространенный тип переселенца в Америку во втором поколении, считающего себя итало-американцем. Его предубеждения имеют фашистскую политическую ориентацию, окрашены параноидными фантазиями:

Он итальянского происхождения и был натурализован во время Первой мировой войны. Он чрезвычайно гордится своим происхождением, а в первые годы деятельности Муссолини долгое время активно сотрудничал с итало-американскими организациями. До сих пор он уверен, что война с Италией была большим несчастьем. В отношении других меньшинств он довольно предвзят. По его ощущению мексиканцы очень похожи на итальянцев, и все было бы в порядке, если бы они были лучше воспитаны. Однако в настоящее время, по его мнению, им еще не хватает хорошего воспитания. Он считает, что к японцам в Калифорнии относились более чем нормально и что тем японцам, поведение которых не вызывает сомнений, следует разрешить постепенно возвращаться на родину. Ситуацию в отношении негров он считает напряженной. По его словам, необходимо принять соответствующие законы, касающиеся в первую очередь смешанных браков, а также провести «демаркационную цветную линию», где можно жить. Вопреки тому что говорят, негры на Юге самые «счастливые». Неприятности, связанные с евреями, происходят от того, что все они коммунисты и по этой причине представляют опасность. Его личное отношение к ним было всегда хорошим. В деловой сфере они, по его выражению, «мошенники» и держатся друг за друга. Для разрешения этой проблемы, как он полагает, «евреи должны воспитывать себя сами».