До трех еще рано - Стив Биддалф Страница 32

Мой муж поддержал мое решение, он также считал, что мне выбирать, хочу я вернуться на работу или нет. Первый год дома был очень трудным, хотя могу сказать об этом только сейчас, потому что тогда твердо сказала себе не задаваться вопросами по поводу своего решения. Я обожала дочку и хотела проводить с ней каждую минуту. Однако я ужасно скучала по работе. Мне нравились мое положение, финансовая независимость, интеллектуальное кипение прежней жизни. Мне также нравились социальные перемены и люди, с которыми я работала. Проводя много часов на работе во время беременности, я не стала участницей ни одной группы женщин, объединенных одним сроком родов. У меня не было суперподруги, имевшей ребенка возраста моей дочери. Тогда мне было очень одиноко. Иногда дни казались такими долгими – ежедневные прогулки в парке и однообразие жизни дома. Через двадцать месяцев после рождения первой дочери у нас появилась вторая. К этому времени у моей старшей дочки появилась хорошая компания. Я подружилась с неработающими мамами, большинство из которых были образованными женщинами со сходными взглядами на жизнь. Со времен университета я не могла столько времени посвящать дружбе. Я также поняла, что иметь и грудного ребенка, и умеющего ходить очень приятно, так как день был очень занятым, а мой опыт и материнская уверенность только укреплялись».

И хотя это были нелегкие условия, Даниэлла ждала, а Зак поддерживал ее любое решение. А потом, когда настало время, появилась и возможность работать.

«Когда моей старшей дочери исполнилось два года, а младшей было восемь месяцев, мне предложили работу консультанта. Мне очень не хватало собственных денег. Муж изо всех сил старался быть более щедрым, но ограничения в виде одной зарплаты означали редкие покупки новой одежды, редкие обеды в ресторанах и т. д. Резкая противоположность той жизни, которую мы вели, получая две зарплаты. Я обнаружила, что моя „профессиональная уверенность” несколько ослабела, но я все равно приняла предложение и вскоре получала удовольствие от работы. Следующие шесть лет и то время, когда у меня появилась третья дочка, я успешно справлялась с работой. Новое занятие стало хорошо оплачиваемой второй работой, которую я сочетала с заботой о детях. Я почти не обращалась за помощью извне, и сама оставалась дома с ними. Но дети становились старше, начали посещать сад или школу, и я уже могла работать больше. Случалось, что я слегка обижалась на мужа. Его карьера шла в гору, и я порой думала, чего бы сама достигла, поменяйся мы с ним ролями. Но в глубине души я всегда лелеяла надежду, что придет время, когда я смогу заняться собственной карьерой. Стану ли я старшим руководителем? Скорее всего, нет. Но сменила бы я то, что имею сейчас, на работу в офисе, какой бы высокой по статусу она ни была? Нет.

Что я имею? Самые прекрасные отношения, которые возможны, со своими дочерьми и спокойное, счастливое замужество. Я чувствую, что знаю и понимаю своих девочек, потому что провожу с ними вместе много времени. У них безопасное, полное любви и веселья детство, которое сделает из них гармонично развитых людей. Я стараюсь не быть ярой сторонницей матерей, „которые остаются дома”. Я очень хорошо понимаю, что мне просто повезло находить удовольствие от общения с маленькими детьми. В общем, меня нельзя назвать очень терпеливой, но в вопросе девочек, кажется, я такая. Если бы не моя профессия, из меня бы получилась хорошая учительница. Мне приятен тот факт, что я формирую восприятие мира у своих девочек. Они все три обладают высоким чувством справедливости и понимания чувств других людей. Мои дочери умеют правильно выражать свои мысли, они хорошие подруги и добрые по натуре человечки. Но больше всего я горжусь их огромной дружбой между собой. Возможно, они дружелюбны по природе. Однако я уверена, что мое воспитание повлияло на то, как они привязаны друг к другу. Их дружба всем нам доставляет огромную радость.

Мне также хотелось бы думать, что я показываю хороший пример дочерям для их будущей жизни. Я часто говорю им, что работа, которую я выполняю вне дома, позволяет мне обеспечивать семью одеждой, книгами и развлечениями, которые мы не могли бы себе позволить без этого. Они понимают, что я получаю удовольствие не только от работы, но и оттого, что вношу свой вклад в доход семьи. Я также надеюсь внушить им, что достичь баланса только в собственной жизни не сверхзадача. Я глубоко убеждена, что нам следует поддерживать в наших дочерях стремление думать о будущем. Я буду поощрять у дочерей желание следовать своим путем. И если при этом они будут сочетать работу с домом, тем лучше».

Другие корреспонденты написали нам, как они справлялись с проблемами и что придумывали для этого, или как они терпели неудачи, имели трудности из-за черствости работодателей и по причине того, что зарплату получал только один член семьи.

Санди и Дейву Хасанам помогала свекровь: она приезжала в Лондон из Пула поездом, забирала ребенка каждый понедельник утром к себе домой и привозила назад во вторник вечером. Со временем она перебралась к ним поближе, чтобы было легче справляться со сложившейся ситуацией.

Лайзе и Айну Рупертам не так повезло. Прошла только половина отпуска по уходу за ребенком, когда Лайзу вызвали на работу – она состояла в штате редакции одного женского журнала – на собеседование. Ее понизили в должности, переведя из редакторов в репортеры, и уменьшили ей зарплату на треть. Лайза провела свой декретный отпуск и первый год после возвращения на работу в стрессовой и затянувшейся законной борьбе, но со временем все равно уволилась, испытав полное разочарование.

Хана и Карл Даниэльсоны просто пали духом под давлением обстоятельств: они по очереди уходили на работу и пытались справиться с проблемами сна у их второго ребенка. Хана писала:

«Мой доктор посчитала, что мне следует принимать лекарства от стресса. Когда я пришла и она выписала мне их в первый раз, я была по-настоящему очень расстроена. У меня на руках было двое детей. Лео постоянно плакал, а Элли, трехлетняя дочь, постоянно хныкала и просила: „Не говори о работе”. Врач просто сказала: „Нельзя говорить о работе в присутствии детей. Вам нужно больше им улыбаться”. Когда вам говорят такое, вы чувствуете вину, и вам становится стыдно.

Я была очень истощена: Лео практически не спал, а я испытывала послеродовые трудности, поэтому у меня просто не осталось сил. Я чувствовала себя очень уязвимой. А потом эта жалость со стороны коллег, которая просто невыносима. Начинаешь думать, что все тебя жалеют, но не ценят, потому что не ждут твоего возвращения на работу, и значит, ты не нужна там. Мне стало еще трудней, когда я начала замечать такое выражение на лицах окружающих, будто я падаю в обморок. Мне всегда казалось, что мне везет по жизни, что я вполне позитивный человек. А потом неожиданно осложняется жизнь, тебе не хочется быть бременем для друзей. Думаешь, что они не хотят звонить тебе, чтобы не слышать о твоих проблемах».

Ситуация с Ханой печальна и опасна, ее пережили многие женщины в Великобритании.

Женщины делают выбор, исходя из ситуации. А что же мужчины, с которыми они делят свою жизнь? Часто отцы, которые давали интервью для этой книги, выражали желание больше заботиться о своих детях, меньше работать или быть занятыми неполный рабочий день после рождения ребенка. Некоторые добивались этого, в то время как многие другие просто поставили крест на своих намерениях.