3 ошибки наших родителей. Конфликты и комплексы - Андрей Курпатов Страница 36

Наконец, третий вариант формирования, кристаллизациииерархического инстинкта ребенка, который можно было бы охарактеризовать —«нашла коса на камень». У малыша в этом случае вполне достаточно амбиций исилы, чтобы сопротивляться своим родителям, чтобы бороться за себя и свое местов виртуальной социальной иерархии, однако и у его родителей достаточно сильноразвита эта же психологическая черта. Причем вместо того чтобы направить ее насозидательную деятельность вне семьи, они — родители — играют с ребенком в игру«кто первый и кто лучший?»

Итак, начинается состязание «равных» за «первое место».Вообще говоря, это достаточно странно, когда родитель (я подчеркиваю это —родитель) вступает в конкуренцию с собственным ребенком, но такое случается и,к сожалению, очень и очень часто. Малыш проявляет стремление к социальномуросту, пытается выделиться, показать самого себя (иногда дети делают это и в несамых удачных формах — затевая драки, безобразничая и т. п.). А его родительтем временем не пытается облечь эти действия ребенка в социально приемлемыеформы, ограничиваясь лишь подавлением, жестокими наказаниями, прямой, пугающейагрессией, грубостью.

Что мы получим на выходе такого «воспитания»? Ребенок,предпринимая безуспешные попытки преодолеть власть и силу родителей, в какой-томомент просто замкнется, решив для себя, что это дело заведомо проигрышное, аесли проигрышное, то и играть не стоит. Из таких детей вырастают невыносимыепессимисты, которые нетолько все видят в черном цвете, но и навязывают окружающимэтот черный свет. Такой взрослый ребенок не будет верить в успех какого-либопредприятия, не будет ничего делать, чтобы достичь этого успеха. Для неговсякое действие — это действие, обреченное на провал. Но на сей раз это будетне та слабость человеческой натуры, о которой мы только что вели речь, а,напротив, люди, о которых иногда говорят, что у них «сильный негативный заряд»или «много негатива».

Люди с таким характером — люди тяжелые, скрытные, лишенныеспособности к сочувствию и умения оказывать психологическую поддержку. Они те,кого называют «черствыми», «бесчувственными», «вечно недовольными». Вдействительности же, это лишь итог патологических отношений в семье, когдаребенку не позволяли проявлять силу его характера, не поддерживали его борцовскийнрав и не направляли его в должное, конструктивное русло. А лишь подавляли,наказывали и буквально пригвождали к тому месту, где по всем формальнымпризнакам (то есть как ребенок) он и должен был находиться, но где ребенку, вдействительности, не место.

Ребенок должен двигаться, это хорошо, когда он стремится«вверх» и к власти. Ему нужно лишь правильно указать этот «верх» и донести доего детского сознания, что «власть» — это вовсе не способ заставить другогоподчиняться, а возможность ему — этому другому — помогать, не чувствуя себя приэтом ни рабом, ни подателем милости. Но в описываемом случае подобныхнаставлении ребенок не получает, а лишь запирается внутри себя самого, и себясамого, в сущности, губит.

Чувство неудовлетворенности

Что такое чувство удовлетворенности? По всей видимости, этокогда ты чего-то очень хочешь, стремишься к этому и достигаешь. Но важно непросто достичь заветной цели, а почувствовать удовольствие от своегодостижения; последнее же возможно лишь при одном условии: ты уверен, что тыдостиг желаемого. На первый взгляд, подобное условие кажется как минимумстранным. Если человек и вправду добился того, чего хотел, почему же он неуверен, что это у него получилось?! С точки зрения логики и здравого смыслаподобное возражение вполне оправданно, но если принять во внимание человеческуюпсихологию, то оказывается, что не все так просто и не все так однозначно.

Воспринимать все в том или ином свете, то есть определеннымобразом, — это привычка, которая, как мы теперь уже знаем, имеет весьма долгуюисторию. Теперь представим себе, каким будет восприятие своей победы и своихдостижений у человека, который с малолетства чувствовал, что они — его победы идостижения — ничего не стоят или имеют свойство на глазах уплывать из рук?Разумеется, оно будет весьма и весьма специфическим: даже добившись желаемого,он не будет чувствовать, что его победа окончательная и обжалованию неподлежит. Совершенно очевидно, что у него возникнут сомнения, беспокойство, апотом, глядишь, и чувство неудовлетворенности.

Поскольку же родители умудрялись удивительным образомдобиться дискредитации наших успехов, то с тренировкой чувстванеудовлетворенности у нас все было «в полном порядке». Как они это делали?Очень просто — или просто не замечали наших успехов; или присуждали им низкийбал; или говорили нам, что мыне тем занимаемся; или ссылались на какие-товнешние, не связанные с нами факторы успеха; или указывали на собственныезаслуги в нашей победе; или вспоминали, что они в наши годы еще не на такоебыли способны; или...

Выдержать и не стать невротиком в бессмысленной ибеспощадной конкурентной борьбе с собственными родителями — дело непростое, ашансы, прямо скажем, невелики. И если у ребенка не сформируется чувствособственной ущербности (что уже большое дело!), то, по крайней мере, ощущениенеудовлетворенности собственными успехами точно будет. Если они действительнобудут очень значительными, из ряда вон выходящими, то, вероятно, острота этогоощущения будет не столь высокой, как в иных случаях. Но ведь родитель,недооценивающий нас, не считающий нас равными себе, осуждающий нашу слабость инесостоятельность, имеющий над нами власть, не существует в действительности,он сидит у нас в голове, в подкорке — он виртуален. Поэтому мы растем, а вместес нами растет и наш виртуальный родитель, и как в три года или в десять лет онговорил нам, что мы «не дотягиваем» до придуманного им стандарта, так и в нашитридцать, сорок, сто лет он будет продолжать «говорить» то же самое.

Мы, иными словами, оказываемся заложниками психологическойигры. Наш родитель был когда-то сильнее, умнее и успешнее нас, а мы находилисьу него в подчиненном положении. Икак личность мы формировались именно в этом —подчиненном и проигрышном положении. Все наши достижения, успехи и победы былипосле, и все они звучали уже не как победы и достижения, а как своего родаоправдания и опровержения, способ доказать, показать... а в конечном счете,убедить родителя в том, что мы чего-то стоим и потому достойны любви.

Это, разумеется, игра подсознательных сил, а вовсе необъективная оценка ситуации, наших родителей, нас с вами, в конце концов. Такчто мы просто пожинаем последствия этой игры, которую, впрочем, сами и ведем.По итогу игрок получает не победу, а чувство неудовлетворенности и желание илидвигаться дальше, или прекратить всякое движение. Ни тот, ни другой случай неявляется идеальным выходом, но вопрос в том, будем ли мы продолжать эту игру?Имеет ли смысл играть в невроз? Решить для себя эту проблему каждый должен сам,но прежде следует понять, что такое иерархический инстинкт и насколькооправданно принимать его вызов.

Родители и дети — это одна команда, это единый элемент болеесложной социальной конструкции, поэтому иерархическая борьба внутри семьи —сущее безумие. Счастье, если твои дети превзошли тебя, потому что тем самым ониувеличили силу вашей общей команды. Правда, силой можно будет воспользоватьсялишь при том условии, что вы команда, а не «ячейка общества», разрываемая начасти внутренними противоречиями.